– Да, его настоящая фамилия – Визиров. Помнишь, Вика рассказывала, что Димон назвал его Ферзь? Это неслучайно, и совсем не от уважения к его так называемой крутизне. Это искаженное название шахматной фигуры. Уэзир – vizir – ferz – ферзь. А Нефедова – девичья фамилия его матери. Анна Иогановна Штольц, чей паспорт использовал Визиров при получении кредита у Аренского, – его дальняя родственница, жена двоюродного брата бабушки. К ее родственникам в Англии он и поехал, чтобы продолжить образование. Но представлялся он в Англии Нефедовым, страсть к двойной жизни его уже тогда обуревала. И все время обучения в Кембриджском университете его считали Нефедовым. В Кембридже он сначала учился на факультете информатики – оттуда у него такие хорошие знания техники и программирования, которые он с большим успехом применил при убийстве Бориса Аренского…
– А зачем Визирову было убивать Аренского? Зачем ему вообще все это? Он был достаточно обеспечен – конечно, не олигарх, но имел бизнес, позволяющий хорошо жить.
– Об этом бизнесе – чуть позже… А для чего? Ему нужен был рывок. План созрел, когда он увидел у Вики рисунки и понял их ценность. Судя по всему, сначала Визиров не собирался убивать даже Аренского, просто хотел получить денег под залог подделок, взять подлинники, продать их и, обрубив концы, уехать из страны. Но когда узнал, с кем связан Борис, понял, что его будут искать истинные владельцы банка, и решился на убийство. И твою машину тоже перепрограммировал он.
– Разве это так просто?
– Совсем наоборот. Обычный человек, даже знакомый с устройством автомобиля и бортового компьютера, не додумается до такого. Тут нужен был если не гений, то, во всяком случае, очень талантливый программист. А Визиров – именно такой. И конечно, его знаний вполне хватило, чтобы разобраться в очень сложной автомобильной электронике.
– Да когда же он успел? – удивилась Наталья.
– Ты же приехала – на его удачу – на полчаса раньше и оставила машину, которую он, естественно, знал, на стоянке. А сам Визиров был на кладбище еще раньше. Может быть, уже тогда собирался подстроить тебе аварию, а может, просто повезло. Этого мы уже не узнаем. В общем, пока ты любовалась Сонькой Золотой Ручкой, он успел покопаться в твоем бортовом компе.
– Там же была уйма народа! Неужели никто не увидел, как он залез в мою малышку?
– В том-то и дело, что он сделал это практически у всех на глазах, но никто не обратил на это внимания. Все были заняты разговорами, смотрели на ворота, в которые въедет автомобиль с гробом, утешали родителей Елены. Кому бы пришло в голову, что вдовец в эти трагические минуты полезет в чужую машину. Даже если кто-то и увидел это, скорее всего, решил, что так и должно быть. Подумай, если у тебя на глазах я, не скрываясь, вдруг сяду в машину своего приятеля, вызовет ли это у тебя беспокойство?
– Пожалуй, что нет, – согласилась Наташа. – Но ты сказал, что он только сначала учился на факультете информатики.
– Это не я сказал, а Николай Алексеевич выяснил. После того как я отправил ему фото и данные на Визирова-Нефедова. Он проучился там почти три курса и был лучшим. Ему прочили великое будущее. А потом он вдруг перешел на искусствоведческий факультет. Там он не стал светилом, но вполне мог остаться работать при университете, преподавать. В общем, его ждала вполне респектабельная и успешная карьера.
– Но его потянуло на родину.
– Да. В то время здесь уже открывались широчайшие перспективы.
– И он ими воспользовался в полной мере. Его антикварный салон был известным и процветающим.
– Не совсем так, – уточнил Воронцов. – Сначала – да. А потом затраты стали превышать возможности. Елена – большая любительница бриллиантов…
– Вспомнила! – вдруг воскликнула Наташа. – Бриллианты! На Ваганьковском, когда он сбросил их в могилу, мне показалось, что их слишком много даже для Елены. Это целое состояние, и они не могут быть настоящими.
– Верно! Мы вскрыли могилу и провели экспертизу найденных там камней. Это были фианиты. А все настоящие бриллианты он продал. Точно так же, как и антикварный салон. За очень приличную сумму.
– Так ведь он же уже не приносил дохода.
– Во-первых, об этом никто не знал, а во-вторых, Визиров очень профессионально подделал бухгалтерские документы. Не знаю, сам или при помощи профессионала. В этом еще придется разобраться…
Как обычно в последнее время, их разговор прервал звонок Наташиного мобильного телефона.
– Я завтра буду в Москве! – взвизгнула Вика. – Вы нашли рисунки?..
Глава 24
Наталья и Владимир выгрузились из служебной машины и направились ко входу на Ленинградский вокзал. Наталья, давно не бывавшая в этих краях, с удивлением уставилась на огромную плохо одетую и беспрерывно гудящую толпу сосредоточенных небритых мужчин. Большинство прохожих, спешащих в метро в это утреннее время, смело вклинивалось в этот пугающий пчелиный рой. Пассажиры с прибывших поездов опасливо обходили стороной, плотнее прижимая к себе сумки, чемоданы, кейсы, мешки и рюкзаки.
– Кто это? – тихо поинтересовалась она у Владимира, целеустремленно прокладывающего себе дорогу между свирепыми с виду кавказцами, бесстрастными узбеками и таджиками, нервно-суетливыми молдаванами.
– Гастарбайтеры. Ждут, когда придет кто-нибудь нанимать.
– И все время здесь так?
– Только в первой половине дня, – ответил он и успокоил: – Не волнуйся, они совершенно не опасны. Только вид у них такой…
– Так вот значит, кто строит нынче Москву и осваивает дебри на Рублевке и НовоРижском!
– Они самые, – подтвердил Воронцов. – А еще подметают Арбат и Тверскую.
В главном зале вокзала было шумно и многолюдно, постоянно звучал до жути механистичный голос, оповещающий отъезжающих и встречающих о том, на какую платформу им следует бежать.
Стоило ли вообще затевать этот ритуал встречи? – подумала она. Вика же вполне взрослая девушка, могла бы добраться до ее дома и самостоятельно. Здесь не Нью-Йорк и не Бомбей, все говорят по-русски, надписи и указатели тоже на родном языке, а главное – москвичи вполне доброжелательные и отзывчивые, расскажут, покажут и даже проводят, если есть время. Хотя как раз настоящих москвичей найти труднее всего… И поспать, кстати, можно было бы подольше. Ну да ладно, все равно уже здесь и к тому же как раз объявили о прибытии поезда.
Под надежной защитой любимого Наталья решительно стала проталкиваться сквозь толпу к нужной платформе.
Посиневшая от холода Вика в потертой кожаной косухе и все тех же джинсах уже ждала их возле вагона, подпрыгивая от нетерпения. Увидев Наташу, радостно бросилась к ней и повисла на шее всей тяжестью собственного веса и огромного рюкзака за спиной.
Владимир решительно, но вполне вежливо отцепил ее от Наташи и галантно освободил от ноши.
– Ты что сюда на год собралась? – поинтересовался он, взвешивая на руке тяжелый рюкзак.
– Не-е-е, у меня зачетная неделя скоро. Потом свадьба. Тут подарок. Скульптура. Это работа Рыбалко[32] из дедушкиной коллекции. Голова мальчика.
Наталья закатила глаза. Впрочем, как ни удивительно, произведение советской скульптуры оказалось на редкость симпатичным и даже очень удачно вписалось в интерьер кабинета с библиотекой.
Законы гостеприимства требовали сделать ответный презент.
Но что можно предложить этой слегка сумасшедшей девице, раздающей налево и направо коллекционные вещи? Разве что…
– Сегодня открывается выставка в нашей галерее. Через час презентация для VIP-гостей, – сказала она. – Я думаю, тебе это будет интересно. А еще, я оплачу свадебное платье, которое будет сшито специально для тебя и закажу отличные духи у Севика!
Яркое солнце, сверкающие белоснежные сугробы, золотые купола церквей, прозрачный морозный воздух, безоблачное небо – природа словно специально для них украсила город
