свету, они увидели Размазню, сидящего как ни в чем не бывало на длинной белой стене. Кот щурился и часто моргал, а зрачки его сузились так, что осталась одна радужка.
— Создается впечатление, что мы наконец-то добрались до цивилизации, — сказал Таринье, приходя в себя. — Только, по-моему, кроме нас, тут никого нет.
Свет уже не так резал глаза. По правде говоря, он был не слишком ярким — цвета различались с трудом. Оглядевшись вокруг, линьяри поняли, что находятся в коридоре какого-то здания, по размеру сравнимого с главной дворцовой залой Хафиза, или с космопортом на Маганосе, или со зданием Объединенной корпорации шахтеров, где Акорна однажды была с Калумом, Гилом и Рафиком. В стене коридора виднелись две двери, по сторонам которых стояли изысканно украшенные колонны. Остальные четыре двери были разрушены, и широкие козырьки над ними почти целиком обвалились.
— Сомневаюсь, что здесь кто-нибудь есть, — шепотом повторил Таринье.
— Но система освещения в стенах сохранилась. — Акорне пришлось приложить усилие, чтобы разговаривать нормальным тоном. — По крайней мере, частично. А если работает и остальное, мы легко найдем выход. — Она подошла к противоположной от РК темной стене коридора и прикоснулась к ней рукой. Свет стал ярче, и все увидели, что в стене располагаются арки еще пяти дверных проемов. Створки у них оказались двойные и были расписаны рисунками, напоминающими петроглифы в пещере.
Таринье приподнял брови и выразительно перевел взгляд с Акорны на ближайшую дверь, намекая, что неплохо бы ей войти первой. Девушка презрительно хмыкнула и толкнула дверь, которая медленно, со скрипом подалась вперед.
У меня есть специальная смазка, которая решит эту проблему, — буднично предложил Мак. Вот уж кто всегда отличался здравомыслием!
— Не уверен, хватит ли ее на все двери, — по-прежнему шепотом сказал Таринье.
(Боишься, что тебя услышат великанские крысы-людоедки?) — поддразнила Акорна. — (Что-то они не торопятся. Мы тут уже несколько часов ходим, а они даже хвостика не показали).
(Нам повезло, что рядом РК, вот и все). — Таринье явно был не расположен шутить.
Внутренне трепеща, в полном молчании они вошли в древнюю комнату. Свет из коридора освещал помещение на расстоянии двух шагов. Акорна набрала в грудь побольше воздуха и решительно протянула руку. Стена ответила на прикосновение, осветив комнату. Помещение оказалось не таким просторным, как они думали. Никакой мебели — лишь мерцающая стена с изображением странных рисунков и символов.
— Что тут написано? — обратился Таринье к Маку.
— Понятия не имею.
— Но ты же переводил знаки там, в пещере!
— Это другой язык. Конечно, есть похожие черты, но мне придется как следует потрудиться, прежде чем я с уверенностью смогу сказать, что перевожу правильно.
Акорна задумчиво изучала расположение слов на стене и над входом. Наконец она вздохнула и с явным разочарованием произнесла:
— Сомневаюсь, что здесь написано что-то важное. Один символ я видела раньше. — Она указала на дверь. — Он означает «выход». Могу предположить, что остальные знаки рядом с дверью — такие же указания, объясняющие расположение и предназначение других комнат в здании. Вот эти, — Акорна обвела рукой несколько мелких надписей в других точках комнаты, — наверное, обозначают: «Пожалуйста, воздержитесь от громких разговоров», или «Будьте добры, не бегайте с ножницами в стенах здания», или что-нибудь подобное.
— Зачем кому-то бегать с ножницами? — озадаченно спросил Таринье. — И что вообще такое — «ножницы»?
— Инструмент с двумя лезвиями, которыми на Терре раньше резали бумагу и другие материалы. Они вышли из употребления, когда появились лазеры. Я так, для примера сказала. Просто похожие надписи встречались во многих мирах, где я путешествовала со своей приемной семьей. Так обычно располагают административные указания, чтобы контролировать большое количество людей.
— А с чего ты взяла, что здесь было много народу? — спросил Таринье.
— А зачем иначе строить такие большие здания? — вопросом на вопрос ответила девушка. — Уж мог бы хоть немного пошевелить мозгами… Неужели ты думаешь, что все тут нарисовано ради украшения?
— Ты права, — согласился юноша, поразмыслив. Линьяри чувствовали себя обманутыми. Им столько пришлось вынести, чтобы сюда добраться, — и ради чего? Чтобы оказаться в пусть жутковатом и пустынном, но, по сути дела совершенно обычном месте. Конечно, нельзя исключать, что их потерявшиеся друзья бродят сейчас где-то поблизости, однако ни Акорна, ни Таринье, ни даже Мак ничего не видели и не слышали. Тишина и абсолютная уверенность, что сюда уже давно не ступала нога живого существа, обескуражили всех членов команды.
— Акорна попробовала позвать мысленно, к ней присоединился Таринье. От телепатических усилий у них разболелась голова, но ответа по-прежнему не было. Наконец Таринье сдался и со страдальческой гримасой потер лоб.
Однако Акорна никак не могла избавиться от ощущения, что разгадка исчезновений линьяри кроется где-то рядом. Может, прогулка за пределами здания внесет немного ясности?
— Вот что, — объявила девушка. — Чем сидеть и ждать, пока Мак переведет надписи, лучше как следует осмотреться, понять, на каком уровне мы под землей, обойти другие сооружения, если они есть. Может, мы все-таки догадаемся, кто тут жил раньше и что стало с нашими людьми?
Остальные согласно закивали. Тогда Акорна решительно шагнула в дверь, расположенную между двумя колоннами, которую приметила раньше. И оказалась на широкой улице, вдоль которой в обе стороны тянулись ряды зданий всевозможных форм и размеров. У одних входы были в виде арок, у других — в виде знакомых уже колонн, но двери явно не были заперты. Акорна поискала стекло в оконных проемах, однако не нашла даже рам, в которых оно могло бы держаться. Зато прикосновение к наружной поверхности стен по-прежнему включало свет. Линьяри касались каждого здания, мимо которого проходили, и вскоре вокруг стало так же светло, как летней лунной ночью на нархи-Вилиньяре. Поначалу исследователи не заглядывали в здания, а просто шли по дороге, уходящей круто вниз, а потом свернули в ближайший переулок.
По дороге Мак не терял времени и пробовал с помощью своих сенсоров определить наличие животной жизни, а линьяри мысленно звали друзей. Заскучав, Таринье стал заглядывать в темные провалы окон и включать внутреннее освещение.
— А ты заметил, что нам до сих пор не встретилось ни одно жилое помещение? — обратилась к нему Акорна. — И если здесь нет ни лугов, ни садов, где в таком случае линьяри ели? Испражнялись, в конце концов? — Она снова оценивающе огляделась вокруг. — Ладно, предположим, что линьяри жили здесь вместе с Хозяевами и мы не знаем точно, как Хозяева выглядели и что из себя представляли. Но они были живыми существами, а значит, нуждались в питании и утилизации отходов. И в отдыхе. А мы пока еще не нашли ни малейших признаков жилья и бытовых удобств.
Размышляя над этим наблюдением, они повернули за угол… и замерли, пораженные открывшимся зрелищем. У подножия холма, на котором стояли исследователи, насколько хватало глаз тянулась безбрежная водная ширь.
— Может, они использовали море для отправления всех своих нужд? — невозмутимо предположил Мак и зашагал к воде. Линьяри, на время лишившиеся дара речи, медленно шли за ним следом.
Тем временем Размазня развлекался сам с собой где-то неподалеку. Он сломя голову носился по улицам, ошалев от неожиданного простора, и запрыгивал на стены домов, стараясь достать до верхних этажей. Он наслаждался и тащился, он просто балдел. Акорна не стала ему мешать, ведь город, как все уже поняли, не таил никакой опасности.
Таринье тоже пребывал в восторженно-блаженном состоянии. Он беспрестанно вертел головой, то оглядываясь на город и в который раз изучая улицы, то в благоговении созерцая море.
— Кубиликан! — наконец провозгласил он. — Точно, он! Великий город, воспетый в песнях Старейших, город у моря, в котором жили Хозяева, когда привезли с собой Предков!
— Что ж, думаю, этим объясняется и его непохожесть на линьярские города, и надписи на непонятном языке… И все же — не считая того, что он находится под землей, — перед нами вполне обычный город, — сказала Акорна.
— Обычный?!! — возмутился юноша. — Ну да, после игольчатых шпилей Ирани, Поющих Камней
