сказал, что у тебя компьютер несколько дней не работал, а то я уже волноваться начала.
– Уже все в порядке, и я уже прочла твое письмо. Так ты надолго?
– Я думаю, что до конца лета я успею оформить все документы по переводу. Потом я еще хочу, чтобы Янош приехал с тобой познакомиться. Но ему нужно срочно оформлять вызов. И потом мы уедем… – Это был ураган планов и эмоций. Притормозить его Марина решилась, когда они сели за обеденный стол.
– Алена, но ведь учеба там платная, – пыталась она остудить пыл дочери. – Может быть, выгоднее закончить здесь, а туда уже ехать с дипломом? Ведь тебе осталось-то два года!
– Мам, да ты что: жить не то что на два дома – на две страны? Я уже все просчитала: часть денег на учебу будет давать папа, мы с ним уже говорили, – при этих словах Гена виновато пожал плечами под взглядом бывшей жены, – а часть – Янош. Он сам мне предложил этот вариант. А жить мы будем в Будапеште, пока учимся, а потом переедем в Цегерд, поближе к родителям, и у нас будет свой коттедж, небольшой. Вот! – Алена вскочила из-за стола, обняла ее за плечи, прижалась к щеке, чего никогда раньше не делала. – Мам, ну что ты загрустила? Ты же можешь к нам приезжать, ты же теперь, как мне папа рассказал, свободный художник! – И только сейчас она остановилась и спросила: – Кстати, а где Пол? Он на работе?
– Алена, Ипполит ушел в армию, – тихо сказала Марина.
– Как в армию? Он же не хотел! – В ее словах было только недоумение.
– Он решил, что лучше два года отслужить, чем восемь лет бегать и не иметь ни работы, ни нормальной жизни. Наверное, он повзрослел, поумнел и справился со страхом.
Алена повеселела.
– Может, это и к лучшему. Я всю дорогу думала о том, как ему сказать. Ведь это неприятно. Тем более что как бы он у нас мог оставаться, если бы приехал Янош?
– Он и об этом подумал. Ведь ты уже написала ему про свои планы.
Минут десять Алена сидела в задумчивости, потом схватила телефон и стала названивать своим друзьям и подружкам. Впереди ее ждали такие перемены, стоило ли долго переживать из-за исчезновения Пола? Тем более что прошло уже много времени с тех пор, как они фактически расстались.
Бабушка, однако, настояла на подробном рассказе о происхождении и роде занятий «зятя номер два» и его родителей.
– Мам, я же тебе писала! – хотела увильнуть от разговора Алена, но старшее поколение требовало подробностей. – Ну хорошо-хорошо, имеете право знать. Только без лишних вопросов и комментариев, ладно, бабушка? Янош учится в университете, на факультете менедж–мента. Родители – потомственные виноделы, но из-за него держат еще двух скакунов. У них вообще семья очень большая. Когда нужно виноград собирать, съезжаются все родственники и несколько дней там живут – пока идет сбор.
– Там – это где? – уточнила бабушка.
– Это под Будапештом, в Цегерде. У них большой дом – двухэтажный, а вокруг еще какие-то сараюшки, летние домики – вот в них и живут, а кто-то и в доме. Ну, я таких подробностей уже не знаю.
– А что значит: держат из-за Яноша лошадей?
– Он участвует в скачках. У них в семье многие любят лошадей, но профессионально занимается конным спортом он один. Да он приедет, вы сами его и расспросите. Ну все, я обещала сегодня к Наташке забежать. – Алена запихнула пачку фотографий со своим прекрасным наездником в сумочку, проверила, на месте ли мобильный телефон, и, пока взрослые «справлялись» с полученной информацией, захлопнула за собой дверь квартиры…
…Неделю Алена дала себе на отдых и адаптацию к слегка подзабытым российским условиям, а потом начала штурмовать чиновничьи кабинеты. Самой тяжелой процедурой для нее неожиданно стал развод. В загсе могли оформить документы только при наличии обоих желающих развестись супругов. При отсутствии одного из них дело решалось в судебном порядке.
– Мам, ну какое их дело, – возмущалась Алена, вернувшись от мирового судьи, – нравственно это или безнравственно расторгать брак в одностороннем порядке?! – Параллельно с этой фразой дочка нажимала кнопки мобильного телефона: – Пап, это я! Ты не знаешь, какую сейчас взятку дают в суде?..
Это тоже было новым в поведении Алены: она «брала барьеры» не задумываясь, как профессионалы – в скачках с препятствиями. К концу августа все необходимые документы были у нее на руках. Оставался завершающий аккорд: прибытие Яноша.
В разгар подготовки к «Большому венгерскому приему» Марине позвонил Евгений Борисович.
– Мариночка Петровна, что у вас произошло с Ипполитом? Я только что вернулся из Мадрида, а мне мой администратор не может объяснить, куда и почему пропал наш сомелье. Он, кстати, даже зарплату не успел получить.
– Добрый день, Евгений Борисович. – Она не скрывала, что рада его звонку. – А ваш сомелье уже месяца два как служит. – И рассказала всю историю с облавой и поиском денег.
– Жаль, что меня не было в городе, – посочувствовал ресторатор. – Я бы дал вам денег. Мальчишка-то он хороший. Дай Бог ему там продержаться. А с деньгами его я вот что сделаю: положу на сберкнижку, открою срочный счет – на два года. Вернется – а у него за это время кругленькая сумма набежит. А книжку при случае вам отдам. Будет у нас с вами, Мариночка, лишний повод встретиться.
После разговора с ресторатором опять стало подниматься глубоко запрятанное чувство вины, но приготовления к приему заморского гостя отвлекли от грустных мыслей.
За несколько дней до приезда будущего «зятя номер два» (как заочно прозвала венгра бабушка) квартира была вымыта и облагорожена. Вечером Марина увидела, что с потолка в кухне капает вода. Потолок был в темных мокрых пятнах, в плафоне стояла вода. Она кинулась в ванную – та же история. «Бог мой, почему Жора-паразит решил сделать это именно сегодня?» Марина поняла, что ее верхний сосед – любитель выпить опять ее заливает. В принципе она уже смирилась с тем, что примерно раз в год Жора либо забывал вы–ключить воду в ванной и вытащить из нее пробку, либо прятал в смывной бачок от супруги бутылку водки, и тот начинал течь, либо у стиральной машины отрывался шланг в тот момент, когда он смотрел футбольный матч высшей лиги.
Марина через две ступеньки побежала на третий этаж, позвонила в квартиру соседей. Дверь открыла Жорина жена, она была чуть сонная и в домашнем халате.
– Антонина Ивановна, вы на нас протекли!
– Опять! А где Жора? – спросила соседка у Марины и ушла в глубь квартиры.
Жора был в ванной. Его вид и картина, которую увидела Антонина Ивановна, настолько ее поразили, что она решила не скрывать чуда и пригласила полюбоваться спутником жизни Марину.
Жора спиной к ним сидел в ванне, полной воды, и пел песни. В его руках болталась часть шланга и насадка душа, а из той части шланга, что осталась прикрепленной к крану, фонтаном хлестала вода. Пьяный Жора этого не замечал и размахивал над собой… насадкой пустого душа.
Смеяться и что-либо говорить у Марины не было сил. Она медленно спустилась в свою квартиру. Алена тряпками собирала воду в ведра и тазы, бабушка ею руководила и поливала соседа известными ей нецензурными выражениями, с которыми она познакомилась, вероятно, в геологических экспедициях и вспоминала в экстремальных случаях вроде этого. К середине ночи они собрали воду. Утром, глядя, как клочья штукатурки отваливаются от потолка, стали думать, какие меры помогут ликвидировать эту красоту. В запасе оставались сутки.
Алена принялась обзванивать ремонтные фирмы, но никто не брался за такую срочную работу, тем более с нарушением технологии. «Вы сначала высушите, а уж потом мы придем», – предлагали специалисты.
– Ну что, ребята, – обратилась Марина к аудитории, состоящей из сонных Алены, матери и бодрых котов-ботаников, – придется самим сушить, чистить потолок и белить – вот все, что я могу предложить.
Аудитория ответила молчаливо-сонным согласием.
Марина зависла на потолке – очищать его от мусора. Алена побежала по магазинам – закупать необходимые материалы. Бабушка осталась осуществлять общее руководство. К вечеру урон на кухне был ликвидирован, оставалась ванная комната. Дочка уже валилась с ног от усталости.
– Алена, давай-ка ты иди, приходи в себя, а я закончу потолок в ванной, – отпустила она дочку отдыхать. Где-то в три утра Марина слезла со стремянки, застелила кровать полиэтиленом и, не раздеваясь, в чем была, рухнула в сон.
