— Да, точно… — пробормотал Толливер. Особенности гепатита А — единственное, что сохранилось в памяти после посещения доктора Хэра. Все остальное превратилось в расплывчатое пятно. Как он ни старался прислушаться к двоюродному брату Сары, в голове крутилась одна-единственная мысль: бежать отсюда, и поскорее. После бессонной ночи возникло несколько вопросов, но Джеффри так и не заставил себя позвонить доктору и следующие дни попеременно предавался то панике, то апатии. Толливер мог вспомнить мельчайшие подробности раскрытого пятнадцать лет назад преступления, но ни слова из того, что слышал в кабинете Хэра.
— Гепатит В совсем другой, может быть как повторным, так и хроническим. Около десяти процентов инфицированных становятся носителями вируса. Риск заражения — один к трем. К примеру, риск заражения СПИДом — один к тремстам.
Даже не обладая математическими способностями Сары, Джеффри быстро оценил расклад.
— После Джо мы с тобой занимались сексом более трех раз.
Доктор Линтон постаралась сдержаться, но мужчина заметил, как она содрогнулась, услышав имя соперницы.
— Пан или пропал, Джеффри.
— Я не имел в виду…
— Гепатит С передается через кровь. Порой человек даже не подозревает, что заразился, — естественно, пока не начинают проявляться симптомы. Прогрессирует болезнь стремительно: фиброз печени, цирроз, рак.
Толливер молча смотрел на бывшую жену. Он знал, к чему приводит гепатит С. Человек превращается в поезд-развалюху, и не остается ничего другого, кроме как, зажмурившись, ждать, пока колеса не сойдут с рельсов.
— Я страшно на тебя злюсь, — наконец озвучила очевидную истину Сара. — Потому что ты опять воскресил весь этот кошмар. — Она запнулась, будто пытаясь успокоиться. — Я ведь хотела забыть о случившемся, начать сначала, но ты перечеркиваешь мои планы. — Зеленые глаза заволокло слезами, и женщина часто-часто заморгала. — А если у тебя обнаружат гепатит…
Толливер понял: нужно срочно что-то предпринять, иначе разразится скандал.
— Сара, это моя вина. Я все испортил, признаю. — Толливер давно научился не добавлять «но», которое так и вертелось на языке. Эта женщина всегда держала дистанцию, а родителям и работе отдавала гораздо больше времени, чем ему. Джеффри был не из тех мужей, что каждый вечер требуют горячий ужин, но хоть немного внимания получить надеялся.
— Ты занимался с ней тем же, чем со мной? — чуть слышным шепотом спросила доктор Линтон.
— Сара…
— Вы предохранялись?
— Я даже не понимаю, о чем ты.
— Прекрасно понимаешь, — шептала женщина. Теперь настал ее черед буравить взглядом бывшего супруга, который чуть ли не впервые в жизни догадался, что у нее на уме.
— Боже! — пробормотал он, всеми фибрами души желая провалиться сквозь землю. Не то чтобы они предпочитали экстремальный секс, просто одно дело заниматься этим в постели и совсем другое — обсуждать и раскладывать по полочкам средь бела дня.
— Если у тебя во рту были ссадины… — К счастью, договорить Сара не смогла. — Даже при обычном сношении возникают разрывы и микроскопические повреждения.
— Понимаю, — отозвался Толливер, резким тоном показывая, что не желает развивать эту тему.
Взяв со стола пробирку с кровью, доктор Линтон прилепила заранее подготовленный ярлычок.
— Я спрашиваю вовсе не потому, что интересуюсь пикантными подробностями.
У Джеффри и в мыслях не было бахвалиться постельными похождениями с Джо. Перед разводом Сара сама устроила инквизиторскую пытку, словно закоренелый вуайерист, желая узнать про каждый вздох, движение, поцелуй.
Поднявшись, доктор Линтон достала из шкафа ярко-розовый, в стиле Барби, пластырь. Джеффри все это время держал руку согнутой, и теперь она стала как деревянная. Содрав пленку, Сара приклеила пластырь поверх ваты и, лишь выбросив все отходы в мусорный контейнер, заговорила снова:
— Думаю, сейчас ты посоветуешь не делать из мухи слона! — С притворным равнодушием она пожала плечами. — Конечно, это же было давно и неправда…
Джеффри прикусил язык, понимая, что вот-вот угодит в ловушку. Пять лет переливаний из пустого в порожнее не прошли даром: он научился вовремя останавливаться. И все-таки это давалось ему с огромным трудом. Сара даже не пыталась его понять, и, возможно, была права. Однако измена имела свою причину, которая заключалась не только в том, что он полное ничтожество.
— Ну, ты же всегда так говоришь, — не унималась бывшая супруга. — Подумаешь, мимолетная слабость! Сейчас все по-другому, а Джо ничего для тебя не значит.
— Что изменится, если я повторю еще раз?
— Ничего, — покачала головой Сара. — Думаю, ничего.
Джеффри прислонился к стене, пытаясь понять, что она задумала.
— Чего мы этим добьемся?
— Я пытаюсь тебя возненавидеть.
— Ну, это не новость, — съязвил Толливер, но Сара, судя по всему, не уловила иронии и серьезно кивнула.
Начальник полиции подвинулся к краешку стола и, болтая ногами в полутора метрах от пола, чувствовал себя полным идиотом.
— Черт! — громко прошептала Сара, и Джеффри удивленно вскинул голову. Бывшая жена сквернословила редко, и он не знал, считать ругань хорошим знаком или плохим. — Джеффри, ты меня бесишь!
— А я думал, тебе нравится по сто раз все обсасывать…
— Если еще хоть… — язвительно начала женщина, но осеклась. — Что теперь будем делать? — только и спросила она, но Толливер понял, что вопрос не риторический.
— Прости, — проговорил он, на этот раз совершенно искренне, — прости, что снова впутался в историю. Прости, что все испортил, что заставил нас, вернее, тебя, пройти через этот ад.
— И что теперь?
— Все будет, как ты захочешь.
Всхлипнув, доктор Линтон закрыла лицо руками, а когда подняла глаза, Джеффри понял: ей хочется плакать, но она изо всех сил сдерживается.
В полном замешательстве инспектор рассматривал повязку, теребя кончик пластыря.
— Не трогай! — прошептала Сара, накрывая его руку своей. Тепло ее ладони проникало даже через пластырь и вату. Толливер любовался длинными тонкими пальцами, сложным узором голубоватых вен под бледной кожей и, осторожно гладя изящную кисть, недоумевал, как смел, как мог рисковать ее любовью.
— Я все думаю о той девушке, — признался Толливер. — Так похожа на…
— На Уэнди, — подсказала Сара. Так звали несчастную малолетку, которую ему пришлось застрелить.
Не отпуская теплую женскую ладонь, он мечтал говорить о чем угодно, только не о том происшествии.
— Когда едешь в Мейкон?
Доктор Линтон взглянула на часы:
— Через полчаса мы с Карлосом встречаемся в морге.
— Удивительно, что они оба почувствовали цианид, — проговорил Толливер. — Бабушка Лены была из Гвадалахары, Карлос — чистокровный мексиканец. Может, здесь есть какая-то связь?
— Лично я не в курсе. — Сара пристально наблюдала за Джеффри, читая его, словно книгу.
— Я в порядке, — сползая со стола, объявил он.
— Знаю, — отозвалась доктор Линтон. — А что с ребенком?
— Ну, где-то должен быть отец, — проговорил Толливер, понимая, что, обнаружив отца, они
