— Хочу заметить, наши данные о работниках довольно бессистемны, — проговорил Лев, когда разговор вернулся в прежнее русло. — С нас — еда и вода, с них — добросовестная работа. Вот и весь контракт.
— Вы что, не платите им? — вырвалось у Лены.
— Конечно, платим! — рявкнул Пол, которому, по всей видимости, уже приходилось отвечать на подобные вопросы. — Одни берут деньги, другие тут же жертвуют их церкви. У нас есть несколько работников, которые, прожив на ферме по десять — двадцать лет, ни разу не брали жалованье. В обмен на свой труд они получают безопасное жилище, семью и уверенность, что жизнь не проходит впустую. — Для пущей убедительности Уорд обвел руками гостиную, как совсем недавно его сестра. — Детектив, мы живем очень скромно. Наша цель — помогать другим, а не себе.
— И все-таки мы хотели бы переговорить со всеми, — откашлявшись, заявил Джеффри.
— Может, сейчас заберете компьютер, а завтра утром я пришлю вам в участок работников, которые общались с Эбби? — предложил Пол.
— А урожай? — спросил Лев и тут же пояснил: — Мы ведь сою выращиваем, а лучшее время для сбора — с рассвета до девяти утра. После этого молодые бобы обрабатывают и замораживают. Процесс очень трудоемкий, а технику мы почти не используем.
— А сейчас никак нельзя их опросить? — выглянув в окно, поинтересовался инспектор.
— Конечно, очень хочется добраться до сути дела, — вкрадчиво начал Уорд-младший, — но у нас тут производство.
— К тому же необходимо уважать наших работников, — добавил Лев. — Представляете, как некоторые из них отреагируют на ваше появление? Одни пострадали от неправомерных действий полиции, другие только что вернулись из заключения и всего боятся. У нас есть женщины и дети, которые, став жертвами домашнего насилия, так и не дождались помощи…
— Все верно, — перебил Джеффри, будто слова Уорда его ничуть не удивили.
— К тому же это частная собственность, — добавил Пол, неожиданно вспомнив, что он адвокат.
— Завтра мы переставим работников так, чтобы заменить тех, кто общался с Эбби, — проговорил Лев, — и в среду утром пришлем всех интересующих вас лиц в участок, устраивает?
— Раз по-другому нельзя, то да, — отозвался Джеффри, в голосе которого ясно читалось недовольство возникшей задержкой.
Пальцы Эстер вцепились в подол платья, и Лена почувствовала, что женщина злится. Очевидно, она была не согласна с братьями, но не решалась спорить.
— Я покажу вам комнату Эбби, — предложила она.
— Спасибо, — поблагодарила детектив, когда все присутствующие в гостиной встали. К счастью, в коридор за ними с Эстер вышел только Джеффри.
Остановившись у последней двери справа, несчастная мать прижала ладони к гладкой доске, будто боялась, что не устоит на ногах.
— Понимаю, как вам сейчас трудно, — с чувством проговорила Лена. — Мы приложим все силы, чтобы найти того, кто это сделал.
— Она была очень замкнутой…
— Думаете, Эбби что-то от вас скрыла?
— Все дочери что-то скрывают от своих матерей. — Эстер заглянула за дверь, и когда увидела вещи Эбби, бледное, измученное лицо стало еще несчастнее. Разбирая имущество Сибиллы, детектив Адамс чувствовала то же самое: каждая вещь вызывала воспоминания о счастливой поре, когда сестра была жива.
— Миссис Беннетт! — окликнул Джеффри женщину, которая остановилась в дверях и мешала пройти.
— Прошу вас, — прошептала она, хватая его за рукав, — узнайте, почему так вышло! Должна же быть какая-то причина…
— Я сделаю все возможное…
— Дело не в этом! — не унималась женщина. — Пожалуйста, я должна во всем разобраться, иначе в душе никогда не будет покоя.
Детектив Адамс увидела, как заходил кадык шефа — он нервно сглотнул.
— Миссис Беннетт, я не хочу впустую разбрасываться словами. Могу обещать только одно: я постараюсь. — Убедившись, что никто не подсматривает, он достал визитку. — Вот, на обороте — мой домашний номер. Звоните в любое время.
Секундное колебание — Эстер спрятала карточку в рукав платья и коротко кивнула Джеффри, будто они пришли к какому-то соглашению. Затем женщина отступила в коридор, позволяя гостям войти в комнату дочери.
— Я вас оставлю…
Миссис Беннетт вернулась к семье, а Джеффри с Леной обменялись тревожными взглядами. Просьба Эстер вполне понятна, но вместе с тем вносит дополнительное напряжение в дело, которое и без того обещает быть очень сложным.
Салена вошла в комнату и начала обыск, а поглядывающий в сторону кухни Толливер так и остался в дверях. Вот он повернулся к гостиной, будто желая убедиться, что никто не подсматривает, и быстро пошел в противоположном направлении. Детектив Адамс уже собралась последовать за ним, как шеф снова появился в дверях с Ребеккой Беннетт.
Держа ее под руку, словно заботливый дядюшка, Джеффри проворно затащил девочку в комнату сестры.
— Очень важно, чтобы ты рассказала нам про Эбби, — тихо сказал он.
Бекка нервно покосилась на дверь.
— Хочешь, закрою? — уже коснувшись ручки, предложила Лена.
Поразмыслив, девочка покачала головой. Детектив Адамс внимательно ее оглядела: если Эбби была просто миловидна, то Ребекка обещала стать настоящей красавицей. Темная коса расплелась, и по плечам струились густые локоны. Почему же похитили не Ребекку, а Эбби? Похитили и положили живой в гроб…
— Твоя сестра с кем-нибудь встречалась? — спросил начальник полиции.
Девочка закусила нижнюю губу. Вообще-то Джеффри умел ждать, но Лена чувствовала: он беспокоится, что нагрянут хозяева фермы.
— У меня тоже есть старшая сестра, — проговорила детектив, умолчав о том, что Сибиллу убили. — Понимаю, ты не хочешь ее подводить, но Эбби мертва, и, сказав нам правду, ты не навредишь ей и не предашь.
Девочка продолжала жевать губу.
— Я не знаю, — пролепетала она, и большие карие глаза наполнились слезами.
Бекка посмотрела на Джеффри, и Лена поняла: для малышки он больший авторитет, чем она, молодая женщина.
Толливер не преминул этим воспользоваться.
— Расскажи мне, пожалуйста, — настойчиво попросил он.
— Иногда днем она уходила с фермы, — через силу проговорила девочка.
— Одна?
Бекка кивнула.
— Эбби говорила, что идет в город, но ее не было слишком долго.
— Что значит, «слишком долго»?
— Не знаю…
— До города отсюда идти минут пятнадцать, — желая помочь, прикинул Джеффри. — Допустим, она заходила в магазин — еще пятнадцать — двадцать минут, верно? — Бекка кивнула. — Значит, в общей сложности у Эбби должен был уйти час, так?
Малышка снова кивнула.
— А она отсутствовала часа по два.
— Тебя кто-нибудь об этом спрашивал?
— Нет, — покачала головой Бекка, — сама заметила.
