первому, пятому, десятому, каждому думается. В этом, наверное, главное.
Как построить рассказ о подземельях уральских городов? Можно было сначала рассказать о крепостях Каменного Пояса, а в связи с этим о подземной фортификации. Потом о заводских подземельях, а далее о монастырских подземных тайнах. Можно было начать рассказ с крупных уральских центров и завершить теми, которые давно потеряли первоначальную историческую значимость. Словом, путей находилось много, но при этом каждая из получающихся схем чем-то серьезно грешила: то исчезали традиции заселения уральского региона, то пропадала хронология, то смешивались в один раздел сооружения, соседство которых несовместимо.
А что, если пойти по пути движения экспедиции «Терра-80»: Чердынь, Соликамск, Верхотурье, города горнозаводского Урала, города и монастыри Зауралья, южноуральские крепости? Тогда мы пройдем путями заселения Каменного Пояса, путями важных торгово-промышленных связей, сохраним нить хронологии, а главное, уложимся в схему проникновения на Урал архитектурно-исторических подземных сооружений.
Очень давно в одной старой книге, напечатанной еще с ятями, я увидел показавшуюся странной карту. Однако странность эта исчезла после внимательного взгляда. Карта была составлена более пятисот лет назад, но, несмотря на такую давность, удивляла точностью. Словно картографы той поры имели полный набор точных инструментов. Но таких инструментов, конечно, не было, а карту составлял один человек. Человека звали фра Мауро (история знает его только так — брат Мауро и не знает его истинного имени и происхождения), он был одним из выдающихся ученых Средневековья. По определению Гумбольдта, «венецианский ученый почти неизмеримой эрудиции». Монах ордена камальдулов, он посвятил себя картографии, считая, что созданная богом Земля должна быть, по крайней мере, хорошо изучена людьми. Современники считали — его «несравненным географом», и действительно, то, что сделал этот ученый монах, дало грандиозный толчок эпохе великих географических открытий. Фра Мауро составил карту мира, послужившую многим будущим поколениям под названием «Планисфера фра Мауро».
Карта включала почти всю имевшуюся в то время географическую информацию, добытую из книг и отчетов экспедиций, из рассказов моряков и сухопутных путешественников. Даже байки случайных торговцев складывались в определенные версии и давали почву для размышлений.
Карта мира фра Мауро произвела настолько сильное впечатление на венецианскую знать, что ее немедленно заключили в золотую раму и объявили ценнейшим достоянием республики. Очертания материков, земель, островов, извивы могучих рек, волнистые контуры горных массивов, похожие на цепи кучевых облаков, и четкие надписи. Кроме названий стран, городов, гор, рек и прочих географических наименований были и весьма пространные тексты. У северной дуги планисферы, по краю таинственной Пермии, шла латинская надпись, дававшая характеристику тамошним людям: «Они высокого роста, белолицы, сильны и мужественны, но не трудолюбивы. Живут охотою. Эти люди зверских обычаев. Далее к северу они живут в пещерах и под землею вследствие чрезмерной стужи».
Откуда же ученый монах взял все эти сведения? Наверняка из рассказов предприимчивых новгородских купцов, которые уже давно, презирая стужу, завели тесные торговые связи с местными жителями. Русские называли эту страну Пермью Великой, а людей, живших в ее лесах, — чудью белоглазой. Первые сколько-нибудь значимые поселения выходцев из Северо-Западной Руси появились в этом крае еще в первой половине XV столетия, а чуть позднее одним из первых городков, что имели уже укрепленный острог, стал Чердынский. Если б взглянуть на карту Русского государства того времени, то едва ли не последним тупиком на востоке был этот город-острог. И хотя уже в ту пору краем света русские люди считали еще более далекие восточные земли, но мир для них все равно кончался где-то здесь, на краю планисферы брата Мауро. За этим последним в русской ойкумене городком было почти неведомое — дикий таежный урман, непомерной ширины реки, в разливы превращавшиеся во вселенское море, и странные редкие селения местных жителей: становища не становища, крепости не крепости, объединенные властью Сибирской Орды.
…Археологи давно заметили, что древние захоронения, фундаменты старых стен, кострища, рвы, каналы — все это, некогда погребенное под слоем земли, вдруг выявляется самым неожиданным образом — по характеру современной растительности. Над фундаментами стен, например, растения более чахлы, а вот на трассах каналов и рвов, где скапливается влага, они, как правило, зеленее, крепче, да и поросль их гуще. Конечно, этот контраст незаметен, если смотреть с высоты своего роста, но если обозревать интересующую площадку с какой-нибудь маломальской возвышенности, то глаз начинает различать геометрию когда-то существовавших сооружений. Таким способом с самолета были открыты знаменитые этрусские некрополи в Италии, многокилометровая оросительная сеть на древних землях Средней Азии, остатки построек римского времени в Европе и много других объектов, давших потом блистательные находки.
С высоты Троицкого холма, где когда-то стоял один из замечательных русских форпостов в Прикамье — Чердынский кремль, в благодатные для трав лета хорошо видна неширокая полоса яркой зелени, сбегающая с холма к реке с северным названием Колва. Это след тайного хода, что спускался из-под Тайницкой башни кремля к воде. Считается, что первое укрепление в Чердыни было сооружено около 1475 года, когда воевода великого московского князя Иоанна Федор Пестрый, подчиняя Великую Пермь, остановился в приглянувшемся ему месте, где уж не один век стоял коми-пермяцкий городок, давший название русской крепости.
Острог Федора Пестрого простоял чуть более полувека и не избежал участи многих деревянных построек — сгорел. На том же месте, на Троицкой горе, в 1535 году московским дьяком Давыдом Курчевым была отстроена новая крепость с мощными деревянными стенами и башнями [15]. Видимо, в это время и был проложен потайной ход. В «Писцовых книгах», составленных Иваном Яхонтовым в 1579 году[16], подробно говорится о крепости, но… о тайнике ни слова. Оно и понятно: тайник еще успешно функционировал. Чердынский кремль имел шесть башен, и назывались они так: Спасская, Средняя, Княжья, Глухая, Наугольная и башня над тайником (или Тайницкая).
Но уже в 1614 году в донесении царского дьяка Морозова говорилось: «В Перми город Чердынь деревянный, а на городе шесть башен, а мосты и обломы на городе и на башнях сгнили и кровля обвалилась, а у города четверы ворота да тайник завалился…». Заваливаясь, тайник себя обозначил на поверхности, и скрывать его местоположение не было смысла. Через 10 лет Михаил Кайсаров в составленных им «Писцовых книгах» упомянет только 4 башни Чердынского кремля (что же, остальные две к тому времени разрушились?), не говорит ничего о башне над тайником, но четко фиксирует факт о завалившемся тайнике. Появляется свидетельство и о других подземных сооружениях крепости, например о пороховом погребе, который, очевидно, располагался где-то в центральной части крепостного холма, вблизи амбаров для припасов и вооружения.
Что же представлял из себя чердынский тайник? Это было потайное водозаборное устройство, — скорее всего, «изборского» типа. В Изборске, древней русской крепости, такой тайник, построенный еще в XIV веке, начинался внутри крепости, потом тоннельным проходом пересекал линию стен и уже ступенчато спускался параллельно склону холма до его подножия, где и выходил в подземный колодец. Изборский тайник был выложен камнем, а потому довольно хорошо сохранился до наших дней. Чердынский кремль — прямой наследник обороностроительных традиций Северо-Западной Руси — имел похожую конструкцию тайника: такой же тоннель, выходивший из-под стен, наклонный спуск (высота холма в этом месте достигает 15 метров), снова переходящий в тоннель, который и заканчивался потайным колодцем (рис. 1).
Рис. 1 а. Схема расположения подземных ходов на месте старой крепости г. Чердыни (местоположение острога-цитадели в структуре города)
