конечно, до сих пор, судя по моему опыту, спутники жизни были разлучены только в пространстве. А вы с Ари были разлучены также во времени. И никто добровольно не отказывался от воспоминаний о любимых, насколько я помню. Поэтому мы все понимаем. Но нам бы также хотелось обрести покой. Очень тяжело расслабиться, когда такой мощный передатчик, как ты, так сильно встревожен».
Акорна кисло улыбнулась.
«Поэтому вы все были бы благодарны, если бы я перенесла свое шумное, пугающее вас воображение на Мечту и оставила вас на время в покое».
«Совершенно верно. Но это не единственная причина, почему мы хотели бы, чтобы ты погостила в твоей семье людей. Рафику наверняка хочется проводить с тобой больше времени, дорогая, — ответила Нева. — И твоим остальным друзьям тоже. Как мы ни любим тебя, мы, линьяри, — лишь половина твоей семьи и культуры. Было бы эгоистично с нашей стороны стремиться стать единственными, кто несет тебе утешение».
Акорна рассмеялась и встала.
«Не зря тебя назначили визсеханье фирили, сестра моей матери. Ты — воплощение такта и доброты, но ты совершенно ясно все мне объяснила. Я вызову челнок».
Вот так она вернулась на Мечту и успела как раз к ужину. Они снова ужинали вдвоем с Рафиком, который еще не успел отправиться надзирать за обширной империей «Дома Харакамянов». Их друзья и родные оставили их вдвоем. Не то чтобы им надо было сказать друг другу нечто глубоко личное. Они ели в основном молча. Каждый из них просто наслаждался обществом близкого, дорогого ему существа.
С добавлением романтической и физической составляющих вот так должны были выглядеть их с Ари отношения, подумала Акорна. По-настоящему привязанных друг к другу существ время не разделяет, оно лишь усиливает их привязанность друг к другу, если она взаимна.
— Скоро отправляешься? — спросила Акорна.
— Я все-таки надеюсь найти пропавшие камни, — ответил Рафик. — Наша торговая метка на хризобериллах, как сказал мне Хафиз, имеет радиомаяк, и это должно помочь мне их обнаружить, если я окажусь в нужное время в нужном месте. Например, на базарах Кездета. Если я поспешу, то, может быть, смогу найти хризобериллы до того, как камни заграбастают торговцы с черного рынка.
В дальнем конце сада проплыла одна из танцовщиц. Каким-то образом ей удавалось скользить с дружелюбным видом.
— Как дела у новых сотрудниц службы безопасности? — спросила Акорна.
— Довольно неплохо, — ответил Рафик. — Они — удивительные женщины. Азиза руководит ими лучше любого генерала. Так что дела у них идут успешно. Карина просто раздувается от гордости, ведь это ее предложение. О, тебе будет приятно узнать, что Лейла поправилась. Я знаю, что Фатима была бы рада, если бы ты зашла поздороваться, чтобы она могла выразить тебе свою… благодарность.
Акорна улыбнулась.
— Я зайду. Наверное, они здесь хорошо устроились. Ты уже называешь их по именам.
— Мы подружились, да. Я счел необходимым узнать их получше. Меня тревожило их назначение. Я бы не хотел оставлять охрану Хафиза в руках незнакомых людей. Я стараюсь учиться на ошибках. Хафиз нанял Смит-Вессона в спешке, когда ушла Надари. Мой дядя очень мало знал о нем, только то, что его рекомендовал командир ближайшего форпоста Федерации. Этот человек ничего о себе не рассказывал. Я не позволил Азизе и ее танцовщицам вести себя так же. Я провел с ней достаточно времени и узнал, что испытали эти женщины и какую невероятную жизнь они вели. Азиза немного напоминает мне тебя, Акорна.
— Меня?
— Да. Как и ты, она кажется нежным, грациозным, хрупким созданием, но она поразительно сильная и стойкая, обладает прекрасными качествами лидера и, когда познакомишься с ней ближе, очаровательным чувством юмора. Ей удалось сохранить жизнь себе и остальным силой своего ума и таланта. Эти женщины научились воровать, чтобы выжить, и так хорошо научились, что криминальный мир стремился заполучить их в сообщницы. Не хочу, чтобы ты считала ее или любую другую из них действительно порочной женщиной. Они овладели искусством танца в рабстве и пустили в ход свои менее приемлемые в обществе таланты, чтобы убежать от рабовладельцев и стать независимыми.
— Ты ими действительно восхищаешься, несмотря на то, что они принимали участие в похищении «кошачьих глаз», — заметила Акорна.
— Какое значение имеет небольшая кража среди друзей? — пожал плечами Рафик. — Как будто «Дом Харакамянов» был основан без этого. Хафиз тоже ими восхищается, но Карина следит за тем, чтобы он восхищался ими не слишком часто и не со слишком близкого расстояния.
Они обменялись улыбками.
Рафик положил свою пурпурную с золотым шитьем салфетку рядом с тарелкой и встал.
— Ну, все хорошее кончается. Как приятно было снова тебя повидать, дорогая. Надеюсь, этот дружок, или муж, или кто там он тебе, очень быстро начнет действовать. Иначе нам придется познакомить твой народ со странным земным обычаем — разводом.
Не успела Акорна ответить, как три сотрудницы службы безопасности окружили их, или, точнее, окружили Рафика. Волосы Лейлы быстро отрастали, и на ее личике в форме сердечка, разумеется, не осталось никакого шрама. Все три женщины весело болтали с Рафиком, и Акорну позабавило, что он слегка покраснел в ответ на поддразнивания Азизы.
— Пока тебе нельзя уходить! Я должна опустошить твои карманы, чтобы убедиться, что ты не убегаешь с семейным столовым серебром.
— Берегись ее, Рафик, — сказала Фатима, игриво похлопывая его кисточкой на конце своего пояса. Женщины соорудили себе совершенно уникальные мундиры службы безопасности из своих черных нарядов, в которых похищали камни. Они были довольно практичными, если нужно подобраться незаметно к злоумышленнику. — Она мне сказала, что намеревается обыскать тебя, раздев догола!
Рафик со смехом поднял руки.
— Дамы, прошу вас, не в присутствии моей дочери!
Лейла с любопытством взглянула на Акорну.
— Ты — его дочь? — спросила она. — Забавно. Вы совсем не похожи друг на друга.
— Еще как похожи, — возразил Рафик. — У нее мой подбородок и элегантная линия челюсти, разве ты не видишь? — И он легонько провел пальцем по подбородку Акорны.
— Если бы он носил свой рог, ты бы сразу заметила сходство, — с притворной серьезностью сказала Акорна Лейле.
— Ничего подобного! — ответила Лейла. Она явно водилась с детьми с Лунной базы Маганос.
Акорна сдалась.
— Да, у меня его подбородок, а глаза моего второго отца, Гилла, и его разговорчивость. Мой третий отец, Калум, говорит, что я унаследовала мой ум и талант инженера от него и что я, должно быть, пошла в его шотландских предков, которые были такого же высокого роста. Гилл говорит, что такие белые, как у меня, волосы, очень характерны для его семьи, так как ирландцы рано седеют.
Лейла казалась еще больше сбитой с толку.
— Погоди. У тебя три отца, и ты похожа на них всех. А как насчет матери?
Азиза притворно надула губы.
— Это очень странная ситуация, Рафик. У твоей дочери три отца и ни одной матери? Ты не любишь женщин?
— Конечно, он любит женщин! — возразила Акорна и обвила руками шею Рафика, изо всех сил изображая вьющуюся лозу. — Он лю-убит меня, правда, Рафик?
— Ты все время завлекаешь меня все глубже в трясину, Акорна. — Он рассмеялся. — Думаю, я выбрал подходящее время для отъезда. Но я вернусь. — Он повернулся к Азизе и несколько секунд строил ей глазки. Акорну позабавило и обрадовало то, как он замечательно играл своими черными глазами и длинными ресницами. Очевидно, Азизе это тоже понравилось, и она бесстыдно отвечала ему тем же. — Хотелось бы мне, чтобы ты отправилась вместе со мной. Я собираюсь найти те камни, которые вы у нас украли. Если бы Хафиз не нуждался в тебе, я бы заставил тебя сидеть на носу корабля с датчиком и ловить сигналы радиомаяка.
