Я пыталась угадать, определить, о чем будут меня спрашивать дальше. Кажется, ясно, что дальнейшие вопросы будут связаны с трагической гибелью Коринны…
Сколько я пережила с тех пор! Иной раз мне чудится, будто Коринна просто приснилась мне. Я даже не могу оплакать ее…
Глава сто одиннадцатая
На следующий день меня снова повели на допрос. Самое ужасное было, что я не могла себе представить, о чем же все-таки меня будут спрашивать, чего хотят добиться. Я не знала, что я должна говорить. Где мой сын? А Санчо, Этторе, Большой Джон, верная Нэн… Конечно, их тоже допрашивали. Что они говорили? Как сделать так, чтобы мои ответы не противоречили тому, что говорили они? Увы, все это были совершенно бесплодные размышления.
На этот раз меня допрашивал все в том же помещении все тот же человек в темной рясе.
Он сидел за широким столом все в том же кресле с высокой жесткой спинкой. Я стояла перед ним. Это нервировало меня и увеличивало мою растерянность.
– Итак, – начал он, – В прошлый раз вы показали, что вам ничего не было известно о нашем правосудии? Так ли это?
– Да, – я сжала губы. Больше всего мне хотелось молчать, а раз уж это невозможно, буду говорить как можно меньше.
– Вы будете утверждать, что вам вообще мало что известно об Испании?
– Да, пожалуй, так.
– Почему же вы решили приехать сюда? Я почувствовала, что ладони мои вспотели.
– Об Испании мне рассказывали. Моя мачеха…
– А Санчо Пико не рассказывал вам об Испании?
– Да, и он…
– Какие отношения связывали вас? Да, отпираться, лгать не имело смысла.
– Близкие, – голос мой дрожал.
– Он рассказывал вам об Испании?
– Да. И мачеха.
– Поэтому вы решили приехать сюда?
– Именно поэтому.
Я все еще не понимала, чего же добиваются от меня. Но следующий вопрос раскрыл мне глаза.
– Санчо Пико много рассказывал вам об Испании?
– Да. Пожалуй.
– Он не говорил о нашей стране ничего дурного?
– Только хорошее. Он мечтал вернуться на родину. Если бы он говорил дурное, мы бы не решились поехать сюда с детьми.
– Ваша сестра находилась в любовной связи с господином Этторе Биокка?
– Нет! Насколько мне известно, нет. – А вы сами?
– Нет…
«В сущности, я говорю правду, – убеждала я себя. – Ведь наши совместные забавы вчетвером никак нельзя назвать „любовной связью“».
– Санчо Пико говорил с вами об испанском правосудии?
– Нет. Не помню.
– О святейшей инквизиции?
– Не помню.
– Не помните или не говорил?
– Пожалуй, не помню.
– В своих беседах с вами Санчо Пико хулил имя Божие?
Так! Значит, это все из-за него, из-за Санчо!
– Нет.
– Нет или не помните?
– Нет!
– Осуждал святейшую инквизицию, монахов и священников?
– Нет!
– Как вы полагаете, кто повинен в смерти вашей сестры?
– Не знаю. Если бы я знала…
