– Нет… – она покорно села.
– Что ты ела целый день?
– У меня есть деньги, – она показала на маленький кошелек, притороченный к поясу. – Я обедала днем.
– Где?
– В одной таверне, – она совсем смутилась. – Там было вполне прилично, – быстро добавила она.
– Ты считаешь подобные заведения подходящим для себя местом? Тебе хочется приключений? Но я должна тебя предупредить, молодые искательницы приключений порой вынуждены дорого платить за свое легкомыслие! Знай об этом.
Ну вот! Снова я заговорила с ней резко, жестоко. Почему? Только потому что я по-матерински тревожусь за нее? Или почти бессознательно я ищу возможности отомстить ей за то, что она не хотела говорить со мной, не признавала меня? Но как она изменилась! Какой робкой, кроткой вдруг сделалась? Или она всегда такая в глубине души? А то ее поведение было просто маской? Я ощутила некоторое смятение, приложила ладони к вискам.
– Вы очень устали? У вас болит голова? – робко спросила Селия. – Я мешаю вам отдохнуть? Я прошу прощения! – в голосе ее проявилась неожиданная пылкость.
– Ох, Селия! – я невольно улыбнулась. – Уж конечно, ты не помогаешь мне отдохнуть. Конечно, я устала, – я вдруг ощутила ее напряжение, – но ты сейчас должна рассказать мне все, – я говорила мягко, – все, подробно, как ты очутилась здесь. Ты действительно так соскучилась по мне? Ты ведь совсем и не знаешь меня.
Она хотела было возразить, но я быстро попросила:
– Рассказывай же.
– Я действительно хотела побыть с вами, поговорить. Это правда. Я понимаю, что проявила излишнее нетерпение. Я поступила дурно… – она выжидающе посмотрела на меня, но я молчала, твердо решив не спешить с поучениями на этот раз, а дать ей сказать все, что она захочет.
– Пока мы ехали, – продолжала Селия, – я думала, что потерплю, дождусь, пока мы вернемся в Мадрид, и тогда встречусь с вами. Но в нашем доме в деревне меня так измучило это нетерпеливое желание увидеть вас. Я о многом хочу спросить вас. Я больше не могла этого выносить! Я оставила записку, что отправляюсь в горы, надела мужской костюм брата Мигеля и отправилась в город верхом.
Я невольно покачала головой, слушая девушку. Но в ее решительности все же было нечто привлекательное для меня. Конечно! Это в ней напоминало мне меня саму!
– Родители, наверное, сходят с ума из-за твоего необдуманного поступка, – не сдержалась я. – Наверное, они ищут тебя.
– Нет. Не думаю. В прошлом году я уже бывала в горах. Со мной даже отпустили Аниту! – Селия не могла скрыть гордости, – А она ведь такая хрупкая и наивная. И младше меня… И… Я думаю, мама все поняла. Я даже говорила ей, что тревожусь из-за вас, хочу поговорить с вами, и что в горах мне станет легче, спокойнее.
– Но где ты ночуешь в горах? Что ешь?
– Там построены хижины, где есть запасы провизии.
– А это платье откуда?
– Я взяла у одной из наших служанок в деревне.
– Почему ты не явилась в дом открыто?
– Боялась. Не хотела беспокоить…
Я почувствовала, что она не хочет упоминать о больном. Наверное, это пугает ее – болезнь, смерть молодого человека, не намного старше ее…
– Как ты попала в сад?
– Перелезла через забор, – она покраснела.
– А коня и мужской костюм где ты оставила?
– У нас… в доме Монтойя…
– Значит, ты была там?
– Да.
– Кому-нибудь из слуг, оставшихся в доме, ты сказала о своем приезде?
– Нет. Я тихонько пробралась. Я ведь все в доме знаю.
– А что скажут конюхи, когда увидят лишнего коня в конюшне?
– Ну-у… не знаю… В конце концов, это не так уж должно насторожить их. Придумают какое-нибудь объяснение. Вот если бы из конюшни украли коня, тогда другое дело!
Я невольно рассмеялась. Она тоже улыбнулась, но тотчас снова смутилась и сжала губки.
– Но как ты не побоялась одна проделать такой путь? – я по-настоящему волновалась за нее.
– Но я же была в мужском костюме. Меня принимали за парнишку. Никто не усомнился.
– Но ведь путешествовать в одиночку небезопасно даже для сильного крепкого мужчины!
– Да, пожалуй. Уже когда я почти приехала, перед самым городом, меня застала ночь, и я решила
