— Мы спустимся по линю. Такова инструкция.
— Но…
— Не спорь, Гоер.
Гоер пожал плечами, схватил линь и спустя минуту уже стоял на дне колодца рядом с пилотом. Отсюда расходились три коридора, достаточно высокие, чтобы можно было идти, не наклоняя голову.
— Ну, сенсаций здесь нет, — сказал Гоер, когда они зажгли рефлекторы.
— Но есть радиация.
Пилот был прав. В шлеме опять горел огонек индикатора.
— Излучают стены?
— Нет, вон тот лом, — сказал пилот и осветил кучу искореженного металла, лежащего в нескольких метрах от устья коридора. И тут Гоер увидел хвататель, часть автомата. Его, вероятно, сильным ударом оторвали от корпуса — металлическая кисть была превращена в лепешку.
В этот момент Гоер услышал шаги. Это были тяжелые шаги, доносившиеся из глубины одного из коридоров.
— Там… там… видишь… — Гоер осветил движущуюся массу в глубине коридора. Она медленно приближалась, касаясь стен чем-то напоминающим гибкие подвижные щупальца.
— У нас нет даже дезинтегратора, — сказал пилот, — не разрешили… почему не разрешили? — проговорил он зло.
— Возвращаемся наверх?
— Не успеем. Автоматы проворнее нас и то не успели.
Они прижались к стене колодца и ждали. Сначала из коридора высунулись щупальца и скользнули по их скафандрам, потом показался корпус. Два ряда мощных хватателей, прижатых к груди, слегка дрожали, ударяясь о панцирь.
— Это… это охранный автомат… — сказал Гоер и еще сильнее прижался к стене.
— Что ты сказал?
— Это охранный автомат.
— Ты уверен?
— На моем космолете были такие же… может, менее совершенные…
— Наше счастье, — сказал пилот и решительным движением отвел в сторону коснувшееся его щупальце.
— Что… что ты делаешь?
— Пошли дальше.
— А это… этот автомат?
— Видишь, он ничего с нами не сделал. Автоматы, даже охранные, не дезинтегрируют людей.
— Ты думаешь, это земной автомат?
— Не думаю. У меня есть тому доказательства. Я прикоснулся к нему, а он не напал.
Гоер немного помолчал, потом спросил:
— Ты считаешь, что это земной автомат?
— Не я. Системы, принимающие решение.
— И поэтому сюда прилетели мы — люди?
— Да. Одни люди, без автоматов. Автоматы подвергались бы нападению, а случайно могло достаться и нам.
— Понимаю, — сказал Гоер. — Но почему ты мне не сказал?
— Инструкция. Инструкция, которой я обязан придерживаться.
— Но зачем?
— Ты узнал этот автомат.
— Я?
— Конечно. Я никогда не видел подобных. Это модель, которой несколько сотен лет. Их форму не помнят даже наши мнемотроны.
— Так для этого нужен я, человек, возраст которого исчисляется веками?
— Браво, Гоер. Ты делаешь успехи.
— Но ты мог бы мне сказать…
— Я не мог тебе ничего навязывать.
— Ну да… Древний человек исполнил свою роль. Теперь ты отошлешь меня на слом?
— Не морочь мне голову. Надо осмотреть зонд.
— Зонд?
— Я так думаю. В твое время человечество посылало зонды ко всем звездам, расположенным неподалеку от солнечной системы. На них не было экипажей, потому что они шли со сверхскоростью. В то время системы подсветового привода были еще очень примитивны и ни один человек не выдержал бы таких ускорений…
Они прошли до конца коридора, оканчивающегося шлюзом.
— Видишь, архаический входной шлюз, — сказал пилот.
Шлюз раскрылся, как только управляющие автоматы почувствовали присутствие людей.
— В ваше время достаточно было быть человеком и перед тобой открывались любые шлюзы. Наши автоматы не смогли бы сюда добраться, — сказал пилот. — Если бы у нас были только автоматы, нам пришлось бы расколоть корабль пополам, чтобы проникнуть внутрь.
— А сейчас?
— Что сейчас?
— Разве недостаточно быть человеком?
— Достаточно. Только у человека столько обличий, что автоматы не всегда его распознают. В ваше время у человека была одна форма и эта форма была единственная во всем космосе.
Гоер взглянул на шкафы со скафандрами, расположенные вдоль стен, и окончательно убедился, что находится в земном корабле.
— Где-то тут должен быть подъемник, соединяющий шлюзы со штурманской, — сказал он, — так, вот он…
Когда он подошел, дверь автоматически раскрылась. Они вошли внутрь, и кабина подъемника с шумом съехала в глубь корабля.
Штурманская была небольшая, как во всех автоматических зондах, в которых человек находится лишь до тех пор, пока не выведет космолет из плоскости солнечной системы.
— Ты думаешь, корабль поврежден? — спросил пилот.
— Не знаю. Сейчас проверю. Затребую программу контроля полета, — сказал Гоер и нажал клавиши на пульте управления.
Загорелись огоньки, и в центре пульта зажегся большой рубиновый глаз, потом бесстрастный голос произнес:
— Разрыв покрытия в районе шестнадцатой и семнадцатой камер, повреждена автоматическая защита.
— Ты что-нибудь понял?
— То же, что и ты. Надо спуститься туда и проверить… если ты не получил других указаний от своих автоматов, принимающих решения.
— Ты хотел сказать, систем. Нет, внутри корабля нам предоставлена полная свобода действий. Если хочешь, можно возвращаться. Вероятно, мы прилетим сюда еще раз с соответствующими автоматами, обезопасим этого автоматического цербера… и поднимем зонд в пустоту. Там будет гораздо проще осмотреть космолет.
— Сначала все равно придется заделать отверстие. Я космонавт старой выучки и предпочитаю знать, что случилось с космолетом, коль уж я здесь.
— А может…..
— Ты сказал, что решение принадлежит нам. Пошли.
— Как хочешь.
Они спустились на шестнадцатый горизонт и по узкому коридору прошли к шлюзам переборок.
