- Всё не то. Этой ночью умер Мараин, и Ночь явила новое Дитя.
- Тоже Мараина?
- Непонятно. Вроде бы да, но что-то в этом есть чересчур странное. Во-первых, Ночь никогда не являла Дитя так быстро. Во-вторых, Мараина убил смертный. В-третьих – неизвестно где именно Ночь явила новенького, и на чью территорию он покусится.
Младший задумался. Полученные новости были не из разряда плохих или хороших, а скорее из разряда интересных. Как было замечено по многолетним наблюдениям, Ночь обычно не являла новое Дитя раньше чем через месяц после смерти предыдущего, а тут… То, что Мараина убил смертный было конечно удивительно, но вполне возможно, они периодически откалывали подобные фокусы. И, наконец, невозможность определить место нового Становления. Абсолютно всегда место нового Становления удавалось установить с точностью до пары миль, а сейчас не удалось выяснить даже примерный регион.
- Подтверди мои мысли, Старший.
- Не могу. Я не знаю способов скрыть место Становления.
- Но, по крайней мере, признаешь, что это возможно.
- И я так же не знаю никого из нынешних Детей, кто был бы способен на такое.
- А из прошлых?
- А из тех, что были раньше, пожалуй, только Древнейший мог бы провернуть такое, если б был жив.
На этот раз молчание Младшего было более долгим, а раздумья более интенсивными. Древнейший был уникумом. Он был первым из Детей Ночи, и, судя по рассказам Старшего, обладал чудовищной силой и мастерством. Те обряды, которые проводили они вдвоём, объединяя свои силы и опустошаясь почти досуха, Древнейший проводил в одиночку позёвывая от скуки, а не от усталости. Он мог поставить задачу перед собой, и либо изменить уже существующие обряды, либо создать абсолютно новые, чтобы добиться нужного ему результата. Корм погибал под его обрядами сотнями, когда, как-то раз, он решил поспать сотню лет, а после этого проснулся с жутким голодом и неуёмной жаждой деятельности, притом никто так и не смог отыскать то место где он спал всё это время. Откровенно говоря, ни Старший, ни Младший не были даже полностью уверены в том, что он полностью умер.
- Может… - начал было Младший, но был немедленно перебит.
- Не может. Он мертв. И больше не осталось никого, равного ему по силе.
- Я имел ввиду другое. Может кто-то нашел какие-то его записи, и провел один из его обрядов? Ты же сам мне рассказывал, что он обожал совершенствовать обряды, и зачастую делал самые трудные из них доступными для других, не обладающих его силой.
Старший помолчал и нехотя признал:
- Это возможно. Но в таком случае мы должны найти и эти записи, и их обладателя. Это наше достояние, и никто кроме нас не имеет права пользоваться им. Готовься, мы начинаем свою партию в Игре.
Младший кивнул, и произнес:
- Пойду наполню кормушку.
- Выбирай детей. Лучше грудных. У них самые чистые души. Нам потребуется не менее трёх десятков.
С этими словами он вышел в коридор.
Ночь.
Игра. Игра длиною в вечность, и даже не в одну. Каждое Дитя Ночи, вне зависимости от желания, вступает в эту игру одним фактом своего существования. Игра ведется ради вещей, корма, территории… Ради избавления от конкурентов, ради того, чтобы остаться уникальным в своём виде. Бывали случаи, когда она принимала вид полномасштабной войны, но это скорее редкость, чем правило, поскольку никому не хочется бездарно растрачивать корм. Обычно игра ведется тихо и незаметно, без привлечения людей. Она представляет собой невероятную смесь политических ходов, прямых атак и ударов в спину.
Все Дитя Ночи помнят, как однажды, никому не известный тогда еще Бладер мощно провел в Игре серию молниеносных ходов и ослабил трех сильнейших игроков, отхватив у каждого из них по куску территории, объединив которые он основал своё небольшое владение, об которое обломали зубы уже многие. Существовало мнение, что только со смертью Бладера эту территорию можно будет вернуть назад, но, как и большинство его предшественников, он был крайне тяжело уязвим, и всегда умудрялся оставить себе хотя бы небольшую лазейку, чтобы уйти, и вернувшись разметать оппонентов.
В основном, Игра шла не на выбывание, поскольку всех Детей Ночи убить было сложно, а на ослабление.
Но всегда есть исключения.
Бладер приложился к бокалу, в котором плескалась подогретая кровь, и, с интересом, посмотрел на тот подарок судьбы, который достался ему. Новоиспеченный Мараин отдыхал. Мощный, намного мощнее и того каменщика, которым он был, и даже мощнее своего предшественника. Когда он ударил Фурией, Бладера чуть не убило. А этот умник ведь даже не подозревает о своей мощи. Он ничего не знает о том, как управлять своими силами. Он ничего не знает об Игре, и о том, что его появление наверняка не осталось незамеченным. Интересно, откуда в нём такая сила, но главный вопрос заключается не в этом. Главное – как обработать его так, чтобы он стал хорошим, исполнительным слугой.
Бладер не был идиотом, и прекрасно понимал всю опасность и весь риск своего замысла. Еще никто и никогда не пытался превратить другое Дитя в своего слугу. Тем более такого нестабильного и крайне опасного психопата как Мараин. Надо бы обновить в памяти то, что он знает об этом роде Детей, решил Бладер и потянулся за увесистым томиком, стоящим на стеллаже. Томик послушно перелетел к нему в руку, и замер в ней. Прошелестев страницами, Бладер открыл раздел посвященный Мараинам, и принялся читать.
Мараины питались исключительно яростью и злостью, и в результате этого им, как впрочем, и ему, не требовалось зачастую даже убивать свой корм. Хотя некоторые из них весьма часто прибегали к смерти кого-нибудь из членов семейства людей, чтобы разжечь злость и ярость побольше. По сути Мараины являлись великолепными бойцами, которые были практически неуязвимы для магии, и достаточно сильны физически, чтобы разорвать на части даже сотню людей. Регенерация их была фантастической, по меркам Детей Ночи, разумеется, и, как прочитал Бладер, те Мараины, что были постарше остальных, обладали способности на время отключать тот или иной орган, даже жизненно важный, чтобы он успел регенерировать и восстановиться. Яды и кислоты были опасны для них, но и то и другое они в принципе могли пережить, будучи уже достаточно опытными.
Как ни удивительно, но магией Мараины тоже обладали, хотя какой-то куцей и необычной. Ярким примером такой магии была как раз Фурия, молниеносный удар, замешенный на ярости и злости. Во время боя Мараины, однако, предпочитали Раж, который стоил им меньших сил, но необычайно взвинчивал силу их ударов. Так же, из известных Бладеру магических талантов, они обладали способностью разжигать ненависть, злость и ярость в людях, которую называли Дом Стона. Разжигая Домом Стона всё это, они начинали питаться, и, как это зачастую бывает со всеми Детьми Ночи, во время питания они были крайне уязвимы, поскольку в это время их не интересовало ничего кроме еды.
Вообще, насколько он понял из записей, у Мараинов всё было замешено на ярости. Это была их еда, их топливо для магических сил, их жизнь. Хотя это и грозило безрассудством, но основываясь на личном опыте, он мог утверждать, что взрослые Мараины не безрассудны, а скорее наоборот, очень холодны и расчетливы.
Бладер отложил книгу и вновь приложился к бокалу.
Он может стать изумительным оружием. Надо лишь помочь ему в том, чтобы он выжил, да и в том, чтобы он начал считать меня своим покровителем.
Ну что ж… Начинаем Игру, подумал Бладер и встав направился подыскивать кого-нибудь, кто мог бы
