серебряных кувшинов, десять одеяний из царского полотна (виссона), десять кусков тонкого полотна, пятьсот свитков папируса, пятьсот бычьих шкур и пятьсот канатов, а также 20 мешков чечевицы и 30 корзин сушеной рыбы.
Закар-Баал обрадовался подаркам. Теперь он отрядил триста человек заготавливать лес. Деревья валили и на зиму оставляли на месте. Еще царь выделил триста рабочих волов, чтобы на следующее лето доставить срубленный лес на берег моря.
Однако незадолго до возвращения в Египет у Ун-Амона вновь начались неприятности. Он поссорился с вождем племени чекеров. Это племя было одним из «народов моря»; оно осело на побережье Палестины около города Дора, что находился близ современной Хайфы. Вождь племени возмутился тем, что египтянин решил перевезти лес морем без его ведома. На одиннадцати кораблях чекеры приплыли в Библ и потребовали выдать им Ун-Амона.
Закар-Баал стал утешать его, но и наживать себе новых врагов он не хотел. Стремясь избежать ссоры и с египтянами, и с чекерами, он передал вождю племени: «Я не смогу пленить посланца Амо-на в моей стране. Дайте мне отправить его, а потом преследуйте его, чтобы задержать» (пер. Н. Симакова). Узнав об этом, Ун-Амон заплакал и тотчас пустился в бегство.
Однако неудачи его не оставляли. Снаряженный корабль был подхвачен бурей и отнесен к берегам Кипра. Здесь папирус с отчетом обрывается, и нам неизвестно, как Ун-Амон сумел пробраться в Египет. Мы знаем лишь, что он каким-то образом спасся.
Вообще отчет Ун-Амона изобилует загадками. Почему, лишившись денег, он продолжил путешествие в Библ? Почему он поехал без охраны? Ведь обычно египетских посланников сопровождали отряды хорошо вооруженных лучников с опытными командирами. Известна, например, надпись, оставленная по приказу фараона Рамсеса III: «Я сделал тебе (Амон) ладьи, баржи и корабли с лучниками, со снастями… Я назначил на них командиров лучников и капитанов с многочисленной командой, без числа, чтобы доставлять дары земли Финикии и других чужих стран на краю земли в твои великие склады в Фивах победоносных» (пер. Ф.Л. Мендельсона). Неужели в Египте теперь не нашлось средств, чтобы снабдить своего посланника достойной свитой?
А чекеры? Почему правитель Библа, надменно говоривший с посланником Египта, легко пошел им на уступки? Неужели он так боялся их?
Даже список товаров, присланных Закар-Баалу, заставляет задуматься. Разве жители Библа не могли выделывать тонкое полотно? А чем так ценны свитки папируса для города, который греки называли «Библ (ос)» – «Папирус»? Стоило ли менять их на строевой лес?
Попробуем ответить на эти вопросы. Начнем с папируса. В то время это был дорогой материал; его берегли и старались не тратить напрасно. Его изготавливали из болотного растения Cypеrus papyrus, первоначально произраставшего лишь в Африке. Египтяне, разрезая стебли растения на пласты, выделывали из него писчий материал, который готовы были купить в любой канцелярии, в любом архиве, ведь легкие свитки занимали куда меньше места и были намного легче клинописных табличек. К немалой выгоде для себя Египет фактически обладал монополией на производство папируса – главного писчего материала в I тысячелетии до нашей эры.
Из покровной ткани стебля этого же растения вили прочные веревки; они тоже пользовались большим спросом. В «Одиссее» Гомера упомянут «канат корабельный, сплетенный весь из папируса» (ХХI, 390 – 391, пер. В.В. Вересаева). (Слуга Одиссея завязал этим канатом засов, запирая ворота перед истреблением женихов.)
Финикийский же город получил свое название потому, что был важным перевалочным пунктом в морской торговле греков. Египетские корабли привозили в Библ папирус и канаты, где эти товары перегружали на суда, – например критские, – шедшие в Сирию, Анатолию, Грецию. Поэтому многие греки считали, что папирус в их страну привозят из Финикии, а не из Египта.
Тонкое полотно египтяне недаром называли «царским льном». Это была легчайшая ткань, выделкой которой славился Египет. Финикийцы научились изготавливать подобные им лишь через несколько поколений. Даже знаменитые пурпурные ткани в бронзовом веке выделывали не в Библе, а в Угарите.
Наконец, грозные чекеры. В то время их корабли контролировали почти всю восточную часть Средиземного моря. Чекеры не терпели появления в этой части моря других кораблей и потому возмутились поведением Ун-Амона. В 1080 году до нашей эры ни египтяне, ни финикийцы не могли соперничать на море с чекерами (вероятно, выходцами с Крита) – народом, внезапно населившим побережье Палестины. Корабли чекеров были самыми быстроходными, а сами они, казалось, не ведали страха и не знали пощады к врагам.
Появление в Передней Азии и Северной Африке чекеров и других «народов моря» знаменует окончание целой исторической эпохи. Прежние великие державы Восточного Средиземноморья либо погибли, как Хеттское государство, либо пришли в упадок, как Египет и Ассирия. Египет окончательно утратил статус мировой державы. Отныне никогда уже власть фараонов не будет простираться за пределы Синайского полуострова.
Наоборот, Левантийское побережье процветает. Вторжение «на – родов моря» вызвало невероятное брожение среди местных жителей. Для них эти перемены обернулись благом. Здесь, на побережье, как отмечал Н.Я. Мерперт, «специфическая ветвь ханаанейс-кой культуры развилась… в особый феномен финикийской культуры». Разрозненные города-государства Леванта превратились в Финикию.
2.12. Финикийцы: кто они?
«Своей славой Финикия обязана своим жителям, искуснейшим людям, исключительно способным к делам военным и делам мирным. Они изобрели буквы и письменность и ввели разные другие искусства, такие, как морское судоходство, морской бой, управление народами, царская власть, сражения» (пер. С.К. Апта), – писал римский географ и уроженец Испании Помпоний Мела, живший в I веке нашей эры.
По библейскому преданию, ханаанеи (финикийцы) являлись потомками Хама и за его непочтительность к отцу обречены Богом вечно быть рабами потомков Сима – израильтян. Сами финикийцы вели свое происхождение от мифического прародителя – Хна, сына бога Баала. По предположению российского историка А.А. Немировского, он упоминается в Библии под именем… Каин: и был он проклят, и построил первый город (Быт. 4,1 – 17).
К имени Хна восходит и самоназвание финикийцев – ханаа-неи. Именно так по-прежнему называли себя финикийцы или же говорили: «Я – сидонянин», «Я – тириец». Так, финикиянка из гомеровской «Одиссеи» говорит о себе:
