больше. Можно вообразить крупную земную гору, например Эверест или Монблан, заброшенную в мировое пространство. Она будет близка по объему к Деймосу. С поверхности Марса он кажется маленькой звездочкой.
Второй спутник — Фобос — по размеру вдвое больше Деймоса: его диаметр 16 километров. Он обращается вокруг Марса на расстоянии менее 6000 километров от его поверхности и совершает один оборот за 7 часов 39 минут. Сутки на Марсе почти равны земным и составляют 24 часа 37 минут.
В течение суток Фобос успевает обежать вокруг Марса 3, 2 раза. Поэтому для находящегося на Марсе этот его спутник восходит на западе и заходит на востоке — наперекор всем привычным явлениям природы.
С точки зрения астронавтики Фобос представляет исключительный интерес. Люди были вынуждены строить искусственный спутник за пределами земной атмосферы на высоте 35 900 километров, чтобы получить опорный пункт для прыжка в космос. Марсиане могли бы пользоваться уже готовой космической станцией гораздо большего размера и расположенной в семь раз ближе. К тому же для полета с Земли на искусственный спутник требуется скорость около 10 километров в секунду, а на Марсе для этой цели достаточно 5 километров в секунду.
Использование Фобоса в качестве промежуточной станции при полете на Марс и обратно во много раз облегчало трудности экспедиции. Однако для пилота посадка тяжелой космической ракеты на твердую, безусловно неровную и совсем не изученную поверхность Фобоса представляет очень сложную задачу.
Все меры предосторожности были продуманы заранее. Владимир взял управление в свои руки. В этот ответственный период ему принадлежала неограниченная власть на корабле. Пока он разрешил всем космонавтам находиться в рубке.
Марс казался теперь светлым шаром раз в пятьдесят больше Луны. Космическая ракета уже вышла на его орбиту. При том взаиморасположении в пространстве, какое имели теперь Марс, ракета и Солнце, Марс был освещен так, что походил на Луну во второй фазе. Линия терминатора — границы между светом и тенью — казалась прямой, расположенной почти вертикально.
Оба спутника были хорошо видны невооруженным глазом. Маленький Деймос находился с правой стороны и казался звездочкой, отличающейся от остальных заметным перемещением. Фобос, наиболее интересовавший участников экспедиции, недавно миновал терминатор и казался крошечным серпом на фоне затемненного полушария Марса.
— Начинаю торможение, — предупредил Владимир.
Все закрепились ремнями. До этого момента космический корабль, по сути дела, догонял Марс, находившийся впереди, и должен был лететь быстрее планеты. Скорость ракеты к моменту сближения достигла 26, 9 километра в секунду, тогда как скорость Марса по орбите составляет 24, 2 километра в секунду. Если бы речь шла о посадке на поверхности Марса, то требовалось убавить скорость ракеты на 2, 7 километра в секунду, после чего постепенно погасить свою скорость падения, что составляет еще около 5 километров в секунду.
Но сейчас перед астронавтами стояла другая задача: нужно было совершить посадку на Фобос, имеющий собственную орбитальную скорость движения вокруг Марса, равную приблизительно 2, 1 километра в секунду. Скорость эта в данный момент была направлена туда же, куда летела ракета и мчался сам Марс. Сумма скоростей составляла 26, 3 километра в секунду. Поэтому торможение должно было снять всего 0, 6 километра. С этой целью Владимир и включил реактивные тормоза.
Совсем близко был виден огромный диск Марса, но у пилота не было времени разглядывать его поверхность. Маленький Фобос поглощал все внимание Владимира. Каменная глыба, угловатая и неровная, озаренная солнечным светом, была перед глазами космонавтов. Тени на ее поверхности казались угольно- черными. Незначительные неровности представлялись глубокими впадинами, ужасными язвами, покрывающими крохотную планетку.
Космическую ракету, летящую со скоростью немного большей, чем скорость Фобоса в пространстве, следовало вывести на прямую, направленную прямо к центру планетки, затем повернуть на 180 градусов и заставить как бы падать на нее кормой вперед. Своевременно включенный главный двигатель должен был снизить скорость падения и к моменту соприкосновения с поверхностью довести ее до нуля. Таким путем посадка должна была произойти без толчка — корабль плавно опускался на выдвинутые пружинящие опоры.
Но на практике дело сильно осложнялось. Фобос вовсе не стоял на месте, а с большой скоростью облетал Марс, двигаясь по круговой орбите. Значительный отрезок ее пролегал с теневой стороны Марса. Прямая, о которой шла речь, была по существу касательной к орбите спутника, и при малейшей разнице во времени ракета с космонавтами могла пролететь мимо цели и уйти дальше, в мировое пространство. Кроме того, посадку приходилось совершать в поле тяготения Марса, которое оказывало свое влияние на траекторию движения космического корабля. Наконец, и поле тяготения самого Фобоса, хотя и очень малое, тоже оказывало некоторое воздействие. Словом, с математической точки зрения посадка представляла собой очень сложное уравнение, которое и предстояло решать пилоту в течение крайне ограниченного времени, потому что тела двигались со скоростями много большими, чем скорость артиллерийского снаряда.
Конечно, эта задача в основном была решена еще на Земле, когда была составлена соответствующая программа управления ракетой. Но при этом на практике могли возникнуть различные неожиданности, и очень многое определялось личными качествами пилота.
Пользуясь боковыми реактивными двигателями в сочетании с главным, Владимир сумел ввести корабль в пространство между Фобосом и Марсом как раз в тот момент, когда и спутник и космический корабль оказались на теневой стороне планеты.
Фобос исчез из поля зрения пилота, но Владимир рассчитывал встретить его при выходе на освещенный участок, а тем временем повернул ракету кормой вперед.
Когда ракета снова появилась в освещенной зоне, Владимир даже выругался с досады: изображение Фобоса показалось только на правом экране. Это означало неудачу маневра.
Пришлось прибегнуть к резкому торможению и переходить на полет по спирали в поле притяжения Марса, чтобы при следующем обороте снова встретить Фобос.
— Включим главный двигатель? — осведомился академик.
— Ничего не поделаешь, — сквозь зубы процедил Владимир. — Держитесь!
Раздался грозный вой, невидимая сила навалилась на космонавтов и прижала их к спинкам кресел. Теперь надо было быстро выключить двигатель, так как Владимир переключил все управление с автоматического на ручное.
Яхонтову недавно исполнилось пятьдесят семь лет, и, как ни здоров он был, годы все же брали свое. Лицо ученого побледнело, его сердце не могло долго выдерживать чрезмерную перегрузку. Внезапно приток крови к мозгу уменьшился, и Виктор Петрович потерял сознание…
Владимир видел это, но сам был близок к обмороку. Он был моложе; прекрасная физическая закалка, длительная тренировка, сердце, работающее, как мощный мотор, большая сила мускулов дали ему возможность совершить незначительное в обычных условиях, но сейчас необычайно трудное движение. Ему удалось чуть-чуть приподнять кисть руки, сорвавшейся с пульта управления в момент толчка, и пальцем дотянуться до клавиша выключения двигателя. Рев пламени прекратился, и сразу же наступило облегчение, мучительная тяжесть свалилась с плеч. Владимир сделал глубокий вздох и вытер холодный пот, выступивший на лбу.
Посиневшее лицо Виктора Петровича постепенно приобретало нормальный цвет. Ученый пришел в себя и открыл глаза.
— Катастрофа? — еле слышно спросил он.
— Благополучно отделались, — бросил Владимир. — На этот раз, — добавил он чуть погодя.
За счет резкого торможения, едва не ставшего причиной катастрофы, скорость ракеты упала настолько, что она оказалась во власти силы притяжения Марса, как бы превратилась в третий его спутник, вращающийся вокруг планеты по эллиптической орбите. Такое положение в полной мере соответствовало расчетам пилота. Он получил возможность маневрировать. Слегка регулируя скорость и направление полета, Владимир сумел после нескольких оборотов поравняться с Фобосом и несколько минут лететь рядом. Теперь уже не составляло особого труда повернуть корабль кормой к месту посадки и сблизиться с
