будто сама княгиня столь благонравна и скромна! И это не все! Со стороны Степи идет отряд следопытов- охотников, чтобы не смог Стоян в ту сторону сбежать. И еще: будут и в том, и в другом отряде маги, чтобы противостоять колдовству.
— Со всех сторон, значит, обложить хотят. И когда же ждать инспекцию?
— Я их на день раньше выехал. Опережал на два-три дня.
— Да от дозора до заставы по дороге пара дней. Всего четыре. Самое большее — пять.
— А если кикимор на ту инспекцию напустить?
— Так они и это предусмотрели! Что, если вы как-то сумеете инспекцию извести, так следом же отряд идет в полторы сотни отборных воинов. Личная гвардия князя. Не мытьем, так катаньем велено Стояна и женщин изловить, даже если всех тут под корень вместе с тыном придется… Потому и гнал сюда так!
— Что же сразу отряд на нас не напустили, уж мы бы их встретили!
— Своих-то? Неладно это!
— А им ладно?!
— Так потому и инспекцию вперед посыла ют, чтобы вас в измене можно было обвинить. Не все же княгине продались за утехи, за вино да за деньги! Не верят, что Стоян может против князя зло измышлять. А в инспекции едут люди достойные, из старых воинов. Только им так головы задурили, что они верят всему, что им про вашу заставу нагородили. Особенно про женщин каких-то… После наших «побед» над горичами старики так яро настроены разврат и разгильдяйство из войск искоренить, что любую зацепку используют. Нянька сказала, что без злых чар не обошлось. Старики и так-то умом ослабели… А тут еще такие козни!
Все как-то разом замолчали, призадумались. И так получается неладно, и так — не очень. Никто не сомневался, что Стоян за родную землю жизнь положит. Но чтобы вот так, на потребу врагам-изменникам… А не подчинись инспекции, всю заставу положить в битве со своими же! Хоть так крути, хоть этак, а все неладно. Тут вдруг Талинка голос подала:
— Отец, пока здоров был, задумал поход в новые земли. Замышлял он и на левом берегу Быстрой разведку сделать — какова там жизнь, и есть ли она там? И вниз по Быстрой спуститься на плотах, дойти до Полуденного моря, разведать пути к поморичам, чтобы с ними самим торговлю вести, а не через степичей. Был у него указ на это заготовлен, да занедужил батюшка, не успел… Указ этот со мной. Разве не могу я потребовать по сему указу отряд для разведки да еще и под командой самого Стояна?
Талинка прямо преобразилась вся. Уже не мальчишка загнанный перед нами стоял, а КНЯЖНА! Первым Могут опомнился:
— Ай да княжна! Ай да молодец! А ведь сразу три дела сделаем: указ князя исполним, вас от изменников укроем и впрямь новые земли раз ведаем!
— Выходить надо немедля! Стоян, командир, возьми мой десяток с собой. — Соболь аж загорелся весь.
— Нет, — Стоян, как всегда, говорил негром ко, да слышали все, — пойдет десяток Рыся. Скажем, что Рысь весточку подал, ждет нас в устье Быстрой. Он же поморич родом, вот и уходил вперед, чтобы прежде с родичами переговорить. Пойдем под началом княжны, как мы ей отказать можем? А приказ надо здесь оставить, если он не выдумка.
— Нет, вот грамота за подписью князя и его печаткой скреплена.
— Хорошо. Еще пойдет Вереск, опасно ему здесь оставаться, на него за Тату могут с досады всех собак навешать. Вьюну находиться здесь тоже бы не след, да ранен он, а поход тяжелый будет.
— Сыну в любом походе сейчас безопаснее, чем инспекции этой в руки попасть. Да и нам всем, — вздохнул Ус.
— Я пойду, я могу! Что с того, что раны недозажили, я ж смог сюда без передышки скакать!
— Хорошо. Яська, что скажешь? — спросил Стоян.
— А я останусь, надо же кому-то Тату с Наной дождаться и предупредить, — ответил Яська из-за печи.
— Вот и ладно. Выходим утром до свету. За меня остается Могут. Инспекции говорить правду, кроме этого обсуждения, конечно. Наша правда забавней всякой выдумки будет, и так-то поверить трудно. Ус, иди к Скору, собирайте отряд в дорогу на месяц, а лучше на два. Кто знает… Сом, проверьте с Молчуном лошадей, дорога дальняя. Соболь, твой десяток готовит плоты. Выходите прямо сейчас на берег Быстрой. К завтрашнему полудню плоты должны быть готовы. Станете чуть ниже Волчьей скалы. Там спуск удобный. Вереск, идем к Водяному, потолкуем с ним перед дорогой. Яська, ты с нами или как?
— Пока здесь буду, но перед отъездом поговорить тоже не мешало бы.
— Ладно. После Водяного зайдем к тебе. Все за работу.
И работа закипела! Застава зашевелилась и загудела, как улей. Десяток Соболя с топорами и пилами уже выезжал за ворота. Молчун в сопровождении Сома хромал в конюшню. Дядька Скор с десятком Рыся сновали от подклети к кузне и кашеварне. А в кузне уже гудел, разгораясь, огонь. Все были при деле.
Водяной идти к поморичам не советовал:
— На плотах да ш конями шамим вам до оштрова не добратьша. А мы помощь не шможем, нет нам хода на море теперь. Да и поморищам не до ваш, война там идет. Пираты да акуленыши ожверели шовщем. Идите-ка вы на левый берег реки, только ошторожно там, я и шам не ведаю, што там шейщаш. А брат мой вам поможет перебратьша.
Много еще Водяной советов дал, обереги-ракушки сунул каждому. Русалочки так плакали, прощаясь. Да и нам было совсем не весело. Что нас ждет впереди? Возвратимся ли назад? Да и здесь-то что будет? Вот вернется Татка, а тут ее не друзья, а враги поджидают? Стоян, видно, о том же думал, потому что сказал то ли мне, то ли себе самому:
— Яська Тату успеет предупредить. А не Яська, так любой из наших, кто первый встретит. Уж она сумеет спрятаться от любой инспекции. Все помогут. Да и Нана легко с ними справится.
И вздохнул.
Пресветлые боги, сделайте так, чтобы они вернулись до нашего отъезда! Сестрица моя не наглядная, когда же я тебя увижу? Великие Кедры, оберегайте ее в дальней стороне! И такая меня тоска по Татке взяла, что пошел я к Яське погоревать, поговорить о Татке. Он тоже в тоске да печали и по Татке, и по Нане. А теперь еще и мы уедем.
Стою я посреди этого хаоса и не знаю, куда двигаться. Искать тот вход, через который сюда пришла, что-то уж очень не хочется. Ну, должен же быть хоть еще один проход! Как-то ведь Костей-то сюда попал. Отогнула я рукав, погладила змейку- браслет: «Давай веди меня. Показывай путь отсюда, а еще и к Нане». Я уже ничему не удивлялась в этом мире. Не удивилась и тому, что змейка шевельнулась, глазки-изумруды засветились зелеными огоньками. Змейка подняла головку, покрутила ею из стороны в сторону и указала хвостиком куда-то в сторону от трона. Я и пошла туда.
Идти пришлось недолго. Компас меня не обманул. Вскоре я нашла проход в стене, а там опять коридор с кучей ответвлений (точно у Костея с головой непорядок был). Компас мой вильнул хвостиком влево, я направилась влево. Сзади что-то грохнуло — наверное, колонна обрушилась. Господи всемогущий, дай выбраться отсюда прежде, чем тут все развалится! Коридор вывел меня к узенькой винтовой лестнице, и змейка подняла хвостик вверх. Ладно. Я полезла вверх. Ох, и высоко же мне лезть пришлось!
Что-то я устала. С утра ничего не ела, а время-то, пожалуй, к обеду. Но постоянный грохот сзади как-то не располагал к привалам. Наоборот, я бы сказала, что бодрости придавал. И скорости! Мама дорогая, сколько можно лезть! Я уже не меньше, чем этажей двенадцать одолела, а лестница не кончалась. Этот Костей не иначе как на всю свою головенку деревянный был! Ну зачем нормальному человеку такой замок?! С такими коридорами и лестницами?! Он что, сам с собой здесь в догонялки играл?
О том, что я буду делать, когда влезу на самый верх рушащейся башни, я как-то не думала. Наконец я остановилась на какой-то площадке. Лестница продолжалась, а тут обнаружилась дверца в стене. И она была заперта. Причем на обычный амбарный замок устрашающих размеров. Блин! Возись с ним! Но опять помогла змейка. Да за такую отмычку в нашем мире мне бы воры гору золота отвалили… или голову оторвали. Когда я поднесла руку к замку, змейка вытянула свой хвостик, просунула его в замочную скважину, повертела им там, по вертела… В замке что-то утробно вздохнуло, скрипнуло, и замок открылся, а потом под собственным весом ухнул вниз и так крепко хрястнул по деревянному полу площадки, что пробил его навылет! Ого! Хорошо, что не на ногу, не то быть мне калекой!
Я толкнула дверку и вошла в небольшую комнатку. Посредине увидела что-то навроде помоста. И все. Каморка была абсолютно пуста. Только на помосте лежал платок. Такой носила Нана. И еще в каморке этой я почуяла след магии, сильной и очень злой. Вот так. Значит, здесь была тюрьма Наны. Здесь ее последний приют. Ее эшафот. Прости меня, моя добрая Нана, я не успела тебя спасти. Твой тюремщик ненадолго пережил тебя. Больше он никого не убьет, ничьи души не загубит. Теперь в мире станет чище — и во многом благодаря тебе. Ты не зря отдала свою свободу, а потом и жизнь.
Вот уж не думала, что я успела так сильно привязаться к Нане. Я не замечала, что реву в три ручья. А как я скажу Яське, что опоздала? Совсем немного, может быть, опоздала. Или этот гад Костей убил Нану из-за того, что я пришла? Как, ну как я скажу Яське? О том, что я и сама могу здесь кости сложить, я как-то и не думала. Я горевала о Нане как об очень близком человеке. Было очень больно.
Вот только предаваться горьким раздумьям не время было. Что-то грохот уже сплошным стал, без перерывов. Это обстоятельство заставило меня поторопиться. Змейка снова указала хвостиком вверх, и я рванула по этой проклятой лестнице так, будто мне пятки жгло. Скоро я вылетела на открытую площадку на самом верху черной башни- скалы.
Та-ак. А теперь куда? Блин! А какой вид с этой башни! Жаль, полюбоваться не получится. Башня тряслась и вздрагивала, как припадочная. Я осторожно посмотрела вниз. Ой, мама, роди меня назад!
