— А что, если вы не найдете тело?
— Тогда мы развесим по всему городу объявления с обещанием награды за поимку беглеца.
Некоторое время Ёсида о чем-то думал, потом сказал:
— Займитесь этим с первыми лучами солнца. Не страшно, если мы в итоге найдем утопленника. Надо срочно установить, где он сейчас находится. Теперь уже бессмысленно скрывать, что мы ищем ронина.
— Какое имя поставить в объявлениях?
— Он скрывается под именем Мацуяма Кадзэ. Так его и называйте. А еще впишите его предыдущее имя. Оно вычеркнуто из списка самураев после битвы при Сэкигахаре. Возможно, кто-то вспомнит, как его тогда звали.
Нийя поклонился:
— Хорошо, господин.
— Полагаю, нам надо обыскать все кварталы, где может прятаться этот Мацуяма Кадзэ.
— В таком случае понадобятся еще люди.
Ёсида нахмурился и произнес:
— Ладно. Я обращусь за помощью к Хонде, Окубо и Тояме. Тогда людей будет достаточно, чтобы обследовать каждый закоулок.
Нийя кивнул.
— Позвольте мне удалиться, чтобы заняться подготовкой объявлений, — сказал он.
После ухода главного старшины стражников Ёсида повернулся к карте Эдо. Он с детства проникся любовью к планированию всякого рода кампаний. Возглавлял стаи мальчишек во время потешных боев, скача на палочке-лошадке и размахивая деревянным мечом. Зимой наблюдал за строительством снежных крепостей, а потом вел ребят на приступ или организовывал оборону. Даже тихими вечерами Ёсида любил играть в сёги, японские шахматы, или го, сложную стратегическую игру, в которую играют белыми и черными камнями.
Разумеется, будучи сыном даймё, Ёсида должен был стать лидером, и эта роль полюбилась ему с ранних лет. Дети знати занимали ведущие позиции в обществе, однако Ёсида считал, что делают они это лишь по праву рождения, а не по призванию.
Как и все японцы, Ёсида придавал большое значение родословной. Однако последние события показали, что благородное происхождение еще не гарантия власти. Ода Нобунага начал объединять Японию после многих лет клановой борьбы, раздиравшей страну на части. Он был даймё из небольшой, однако в стратегическом плане очень выгодно расположенной провинции в центральной части страны. И его семья не считалась одной из первых.
Преемником Нобунаги стал Хидэёси. Он происходил из крестьян и возвысился до правителя страны, обладая оригинальным мышлением и выдающимися способностями. Люди, которые не могли принять тот факт, что простолюдин может стать правителем, утверждали, что он незаконный сын одного придворного. Ёсида в этом очень сомневался. Хидэёси почитал свою мать, простую крестьянку. Вряд ли она могла стать наложницей вельможи.
Потом появился Токугава Иэясу, сёгун. До сих пор его семья считалась знатной, но не выдающейся и всесильной. Она была похожа на клан самого Ёсиды. А теперь Иэясу утверждает, что является потомком Минамото, что позволило ему получить наследственный титул сёгуна, на который не мог претендовать Хидэёси в силу своего низкого происхождения. Иэясу по-царски наградил священника, который «открыл» родство Токугавы с семейством Минамото. Да представься такой случай, Ёсида тоже нашел бы кого-нибудь, кто обнаружил подобную связь между ним и могущественным кланом.
Итак, хотя Ёсида считал высокое происхождение весьма важным обстоятельством, он понимал, что именно личные способности человека имеют огромное значение. Вот почему Ёсида так стремился проявить себя и предстать в лучшем свете перед Иэясу во время событий, связанных с покушением.
Он хотел устроить засаду у дома бакалейщика вместе с Нийей, как только Акинари предоставил ему информацию о том, где живет Мацуяма. У него не было сомнений в сообразительности, умении и верности командира стражников.
Однако, имея около сотни людей в своем распоряжении, Нийя так и не смог задержать ронина. Возможно, тот все же ранен. Надо только хорошенько проверить дно канала. Пока Ёсиде везет: Иэясу-сама предоставил ему возможность возглавить поиски. Возможно, ронин и правда мертв.
Не исключено, впрочем, что он остался жив. Ёсида подошел к карте Эдо, чтобы определить оптимальное направление поисков.
Тояма тоже встал тем утром рано. Вот только дел у него никаких не предвиделось. А забот хватало. Он лежал на футоне и смотрел на доски в потолке, освещаемые светом фонаря. Вечером он отпустил свою любимую наложницу, так и не сумев разогреть себя для любви. Хотел просмотреть послания и письма из родного поместья, но подобная деятельность требовала слишком большого умственного напряжения.
Тояму захватил вихрь мыслей и чувств, причиной которых стал Токугава Иэясу. Он презирал сёгуна, ибо семья Тоямы была куда более благородного происхождения. А теперь он — всего лишь вассал нового правителя Японии. Вообще-то клан Иэясу носил имя Мацудайра до тех пор, как правитель получил разрешение изменить его. Так что хотя Токугава — старинное имя, оно всего лишь три десятка лет принадлежит могущественному выскочке.
Тояма боялся Иэясу, так как новый правитель проявляет склонность к урезанию владений неугодных ему даймё и даже принуждению их к совершению сэппуку, ритуального самоубийства. Он ненавидел нового сёгуна из-за власти, которой тот обладал, и в то же время хотел ему нравиться, чтобы не попасть в немилость.
— Будь проклят Иэясу! Почему он избежал смерти в момент покушения?!
Как только эти слова сорвались с губ Тоямы, он тотчас пожалел, что произнес их. Мать часто повторяла ему: «Кабэ ни мими ари, сёдзи ни ме ари». У стен есть глаза и уши. Изменой считаются даже подобные мысли. А произносить такое вслух, да еще находясь вдалеке от своего замка, — прямое самоубийство. Большинство слуг нанимаются в Эдо, так что никакой гарантии, что среди них не находится шпион Токугавы. Зная подозрительность Иэясу, можно с точностью сказать, что тут есть хотя бы один доносчик. Тояма выругался про себя.
Он никак не мог придумать, каким образом укрепить свое положение, которое никак нельзя было назвать устойчивым. Тояма не очень-то активно поддерживал Токугаву и окончательно принял его сторону лишь после того, как победа при Сэкигахаре стала очевидным фактом. И вдруг в его голове сверкнула мысль. Иэясу сам высказал ее. Тояма улыбнулся. Надо обязательно осуществить этот план.
Наконец-то он может закрыть глаза и погрузиться в сон.
На следующее утро Кадзэ проснулся рано. Он снял театральный костюм, в котором спал, и надел свое кимоно. На рукаве, как и следовало ожидать, имелось отверстие, проделанное пулей. Хорошо, что не повреждены ножны. Кадзэ продел в дырку палец и покрутил его там. Потом рассмеялся.
Ранее Кадзэ никогда не был за кулисами театра. Из чистого любопытства он стал осматривать корзины и костюмы, лежавшие и висевшие вокруг него. Увиденное заставило его задуматься.
Улица кишела людьми. Торговля шла очень бойко. Продавец рисовых лепешек установил лоток на оживленном месте.
Лоток был сделан в форме башни высотой в половину человеческого роста. На вершине находился медный ящик, где горел уголь. По бокам имелись ручки и полочки для товара. На ящике — иероглифы и изображения того, что продает торговец. Таким образом, и грамотные и неграмотные люди понимали, каков ассортимент товара.
К лотку, прихрамывая, подошел какой-то человек. Торговец внимательно посмотрел на него. У незнакомца были мускулистые руки и плечи, а развевающаяся борода и волосы, выбивающиеся из-под шляпы, абсолютно белые. И ходил он с палкой.
— Как тут много людей, не правда ли?
Голос показался лоточнику не очень старым, однако он явно не принадлежал и молодому человеку. Торговец решил быть вежливым по отношению к старику и сказал:
