цветов.
Именно так было в приемной Сайруса Итона и в его кабинете. Хозяин кабинета, прекратив диктовать стенографистке, встал из-за стола и, любезно приветствуя, усадил гостей на традиционный диван и в удобные кресла, поставленные вокруг полукруглого низкого стола.
Началась беседа за чашкой кофе. Обсуждались общие проблемы торговли между Советским Союзом и Соединенными Штатами Америки, а также конкретные вопросы — чем и как торговать, формы финансовых расчетов и т. д. При упоминании о возможности продажи американцам нашего природно-легированного чугуна Итон подвел меня к окну. Перед нами открылась панорама знаменитого промышленного города Кливленда с сотнями самых различных заводов, электростанциями, железнодорожными путями, огромными зданиями, устройствами вездесущей рекламы. На переднем плане виднелся гигантский металлургический завод, дым из трубы которого заслонял значительную часть городского пейзажа. На завод и был направлен указательный палец слегка дрожащей старческой руки Итона. Ему в то время было уже 76 лет.
— Мы с вами конкуренты в области торговли чугуном,— сказал нам гостеприимный хозяин, финансирующий это предприятие.
— Но ваша промышленность не вырабатывает чугуна из природно-легированных руд,— парировал я.
— Это верно, но американцы привыкли легировать с помощью присадки ферросплавов,— ответил Итон.
— Тогда вы можете у нас покупать феррохром, ферромарганец и другие ферросплавы,— добавил один из моих спутников.
— И это верно, если бы американцы не имели мощностей по переработке марганцевых, хромовых и других руд,— сказал Итон, и мы отошли от окна.
— Тогда давайте обсудим вопрос о поставке из Советского Союза хромовой, марганцевой руды,— заявил я.
— И то, и другое, и третье было бы верно, если бы американцы не заключили долголетних контрактов на поставку руд из Бразилии, ряда стран Африки, из Тур ции и других стран, куда, кстати говоря, они вложили свои капиталы,— завершил наш разговор советник Итона по финансовым вопросам.
Вспоминаю наш приезд в поместье Сайруса Итона, которое расположено недалеко от Кливленда. Группу советских гостей возглавлял тогда А. И. Микоян. Хозяин знакомил нас со своими владениями.
На животноводческой ферме нам показали скот мясной породы. Низкорослые, приземистые, хорошо упитанные животные более напоминали приплюснутые покрытые шерстью шары на четырех опорах, наполненные до отказа мясом, жиром и костями. Для обзора вывели рекордсмена этой мясной породы. Бычок набирал вес до 700 г в сутки.
По американскому обычаю, опять-таки в угоду рекламе, вездесущие фотокорреспонденты, уже устанавливали гостей вблизи этой живой туши, чтобы запечатлеть всех вместе на страницах газет и специальных бюллетеней. Животное, видимо, уже привыкло к подобным операциям и стояло спокойно, безразлично посматривая на собравшихся. Нам была прочитана короткая лекция: что за порода скота, как за ним следует ухаживать. Особенно подробно было сказано, где, когда и за что этот бык-рекордсмен получал призы. Вся ферма была больше приспособлена для выращивания именно рекордсменов, а не для разведения скота вообще.
Представители капиталистов средней руки, которым не достаются военные заказы, желают торговать с Советским Союзом. В их стремлении заработать на этих операциях нет ничего необычного. Многие из них искренне хотят развивать деловые отношения с советскими организациями.
Один из представителей этой категории называл себя «минимальным» капиталистом. Это мистер Р. Флинн, который продает нам оборудование для прачечных, химической чистки одежды. Он полон желания и энергии стать большим капиталистом. Мистер Р. Флинн — типичный деловой человек. Он много и энергично работает над тем, чтобы найти пути к сердцу «царицы капитализма» — прибыли. Это ему в известной мере удается, но масштаб явно его не устраивает.
Как-то он показывал нам завод в Цинциннати, который производит оборудование для прачечных. В этом же городе, который известен как центр станкостроительной промышленности, мы осмотрели и некоторые другие предприятия, выпускающие металлорежущее оборудование.
Управляющий заводом прачечного оборудования В. Гертер — богатый человек. Он оказался гостеприимным. Показал не только сам завод и опытный цех, но и свой загородный двухэтажный дом. Вокруг его дома, расположенного в лесном массиве, прекрасная усадьба. На небольшой полянке с сочной травой пасется пестрая корова с двумя телятами-близнецами. Это слабость нашего хозяина. Он любит животных, ухаживает за ними, когда есть желание и время.
В доме нас встретила жена, миссис Гертер, и проводила в гостиную, где, кроме обычных модных картин абстракционистов , были огромные стенные шкафы с книгами. Правда, часть шкафов была чисто декоративной, то есть с нарисованными корешками книг. Такой прием украшения квартиры пришлось встречать и в других домах. Для этого промышленностью выпускаются специальные обои. Это чисто американский прием.
Хозяин похвалился, что он имеет несколько книг русских авторов, переведенных на английский язык. Среди них первое место занимает Достоевский. Указал также, что он имеет «Капитал» Маркса. В заключение выразил желание обсудить это произведение, которое, по его словам, на первых порах его деятельности оказало ему большую помощь в понимании всей механики капиталистической системы и частного предпринимательства.
С чувством сарказма мистер В. Гертер сказал:
— Маркс помог мне значительно лучше вести дело, то есть надежно получать большую прибыль. Но трактаты Маркса сильно устарели и не подходят к современному периоду.
— Но почему же вы ими пользуетесь? — спросил я его.
— Маркс научил меня лучше понимать рабочих и более успешно управлять ими,— ответил он.
На мое возражение, что определение существа капитализма, сделанное К. Марксом, вскрытые им законы классовой борьбы и смены экономических формаций, а также его теория прибавочной стоимости и многое другое живут и сейчас и являются классическими, а более поздняя стадия капитализма охарактеризована В. И. Лениным, американец энергично встал и подошел к своей библиотеке. Привычным жестом руки он достал из шкафа том «Капитала», положил его на стол и торжественно произнес:
— Эта книга отошла в область предания. Сейчас отношения между трудом и капиталом совершенно иные. Каждый наш рабочий имеет акции, то есть он является совладельцем предприятия. Я как управляющий получаю столько, сколько мне утверждено правлением акционеров, то есть теми же рабочими.
— Но вы получаете во много раз больше, чем рабочий.
— Да, конечно,— продолжал мистер В. Гертер.— Но я получаю меньше, чем все рабочие этого завода.
Вначале мне показалось, что он оговорился или перевод оказался неточным, имея в виду, что уважаемый В. Гертер сравнивает свою прибыль с заработной платой всех рабочих, вместе взятых. Но именно так мистер Гертер и высказался. Это поразительная логика эксплуататора. Наивностью здесь и не пахло.
В течение всех встреч, деловых разговоров и даже отрывочных бесед в автомобиле с В. Гертером он был полон желания обязательно что-либо продать нам. Завод не был загружен, его мощности полностью не использовались, а военные заказы на стиральные машины, как известно, не даются или даются весьма редко.
Кроме завода хозяин показал прачечную производительностью 400 кг белья за 8-часовую смену. Здесь высокая степень механизации стирки, сушки, глажения, складывания белья и упаковки. Имеется отделение химической чистки. В прачечной моют ковры, а также производится починка белья. Труд рабочих нелегкий, так как напряженный ритм его задается машиной.
Для выведения пятен на одежде, которые не удается удалить в общей камере, предусмотрено отделение, скорее напоминающее химическую лабораторию, где имеется полная гамма реактивов, способных вывести практически любое пятно.
В общей сложности в две смены в прачечной работают около 30 человек вместе с администрацией,
