как подменили! Через них обновилась кровь старого спектакля. Ведь он – живой организм. Он так же стареет, болеет или молодеет, как всякий человек. То, чего эти актеры и актрисы недобрали в годы учебы, они экстерном схватывают в атмосфере крепко сделанного представления. И здесь их главный учитель – публика, живые реакции. И все прошлое мне видится-слышится сквозь шерстяные щели за два звонка до выхода булгаковского сатаны.
Предпоследняя по времени встреча с книгой Булгакова – в Праге. Я ставлю 'Пиковую даму' П.Чайковского, а ночами читаю в студии радиостанции «Свобода» весь роман. И трижды поражаюсь новому открытию: как летит работа. Мистическая Прага, мистическая 'Пиковая дама', мистическое поле текста – и так легко дышится. Репетиции оперы утомляют, выматывают с утра до середины дня. Чуть отдохнув, идем с Галей от Карлова моста к Вацлавской площади, за ней – 'Свобода'. Погружаюсь в страницы, попадаю в обьятья драгоценных событий, читаю, играю, повторяю. Потом запись проходит проверку. Далеко за полночь ставим точку. Расходимся по домам и опять поражаемся: нет усталости совсем! Так легко, так хорошо! Роман словно расколдовал весь мистический набор и, в благодарность за любовь и старательность, одарил чудесной легкостью. Записано шесть дисков, семь часов. Запись книги 'Мастер и Маргарита' была для меня экзаменом, личной формой благодарности М.Булгакову – за книгу и Ю.Любимову – за спектакль.
ЭПИЛОГ
Но ни чтение, ни игра на сцене, ни записи, ни даже лекции 'на тему' никак не могут отменить 'загадки Воланда'. Я так и не сумел – с 1966 года, с журнальной «Москвы» – прояснить для себя суть образа. Не буду называть сакральных слов, процитирую в финале – самое начало:
– Так кто же ты, наконец?
– Я – часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо.
Может быть, вдруг да прояснится загадка сатаны. Театр обладает волшебной силой – ставить вопросы бытия. Не научно, не книжно, а как-то по-своему. Таинственно, безоружно и волшебно – за что и был любим Мастером Булгаковым.
– Так, стало быть, этим и кончилось?
– Этим и кончилось, мой ученик, – отвечает номер сто восемнадцатый, а женщина подходит к Ивану и говорит:
– Конечно, этим. Все кончилось и все кончается… И я вас поцелую в лоб, и все у вас будет как надо.
Совпадение на прощанье: я родился в Москве, в квартире 'номер сто восемнадцать'. Прошу прощения за нескромность. Впрочем, как уже было сказано:
– Чисел не ставим, с числом бумага станет недействительной, – отозвался кот.
– Праздничную полночь приятно немного и задержать, – ответил Воланд. – Ну, желаю вам счастья!
– Прощайте! Прощайте!
– До свидания, – сказал Воланд.
