своими стажерами. Ты выполнила свой письменный экзамен на девяносто три процента. Поздравляю. Дождемся окончательного решения Совета жанров — и ты в беллетриции.
Я прислушалась к себе и ощутила даже некоторую гордость, хотя в глубине души знала, что моя служба будет недолгой — до тех пор, пока я не вернусь на Ту Сторону.
— Ничего нового насчет Перкинса?
— Ничего, — ответила я. — А о Вернхэме Дине?
— Пропал без вести. Глашатай хочет поговорить с нами об этом.
— Нет ли связи между этими случаями?
— Возможно, — откликнулась она чуть таинственно. — Мне надо еще кое-что выяснить. Спроси меня завтра.
Глава 22
Крымские кошмары
— Ага! — сказала бабушка, когда я переступила через порог. — Вот ты где! Как делишки нынче?
— По-всякому, — ответила я, плюхаясь на диван и расстегивая пуговицу на животе. — Хорошие новости: я сдала практический экзамен в беллетрицию. Плохие: меня признали виновной во вторжении в текст.
— И каков приговор?
— Его еще придется ждать.
— Нет ничего хуже ожидания, — проворчала она. — Меня раз привлекли за убийство, и хуже всего было ждать, пока присяжные вынесут вердикт. Самые долгие восемь часов в моей жизни.
— Верю. Ты сегодня была дома?
Она кивнула:
— Привезла тебе немного всякой всячины. Я заметила, что в Кладезе нет шоколада, и вообще с нормальной едой не ахти.
— Ты ничего не узнала о Хоули Гане?
— Ничего особенного, — ответила бабушка, поедая привезенный мне шоколад, — да он и не скрывается. Купил еще одно издательство и в то же время пытается восстановить свою политическую карьеру после того провала с «Карденио».
— Ясно. А где Лола с Рэндольфом?
— Думаю, на вечеринке. У тебя усталый вид. Почему бы тебе не лечь пораньше?
— И чтобы эта, как бишь ее там, грызла мой мозг?
Бабушка серьезно посмотрела на меня поверх своих огромных очков.
— Аорнида. Ее зовут Аорнида. Забыла?
— Да. Напомни, как звали моего мужа?
— Лондэн. Его устранила Хроностража.
Я вспомнила, и у меня сердце упало.
— Да, — тихо сказала я. Я была счастлива в своем беспамятстве, но теперь в душе снова всколыхнулся гнев. — Иногда мне кажется, что лучше бы забыть обо всем, ба.
— Никогда этого не говори, Четверг! — рявкнула бабушка так, что я аж подскочила, а ей пришлось несколько мгновений переводить дух и съесть для поддержания сил еще несколько кусочков шоколада. — Аорнида не имеет права брать то, что ей не принадлежит, а ты должна быть жестче и с ней, и с собой и вернуть свои воспоминания!
— Легче сказать, чем сделать, ба, — вздохнула я, пытаясь ухватить шоколадку, убранную из пределов моей досягаемости. — Я хочу, чтобы мне приснился…
— Лондэн.
— Да, Лондэн. Я хочу снова увидеть его во сне. Он со мной, но мы не разговариваем, как раньше.
Дверь с грохотом распахнулась, и вошел Рэндольф. Он повесил пальто на крючок, даже не удостоив нас взглядом.
— Рэндольф, — окликнула я его, — с тобой все в порядке?
— Со мной? — отозвался он, не глядя на нас. — Со мной все прекрасно. А вот эта шлюшка плохо кончит: она не может заговорить с мужчиной без того, чтобы не прибавить его к своей коллекции!
Он ушел.
— С ней ничего не случилось? — крикнула я ему вслед, но ответом нам был только звук захлопывающейся двери в их спальню.
Мы переглянулись и пожали плечами.
— На чем мы остановились?
— Я рассказывала тебе, что уже не вижу Лондэна во сне таким, как прежде. Обычно мы отправлялись в наши общие любимые воспоминания. Мы никогда… ну, сама понимаешь… но это было замечательно. По крайней мере, я хоть немного могла контролировать, куда меня занесет, когда «черная богиня» раскинет снова свой плащ.
Бабушка посмотрела на меня и ободряюще погладила по руке.
— Ты должна заставить ее поверить, что победа близка, Четверг. Замани ее в ловушку. Пусть она думает, будто управляет тобой, но ведь она только у тебя в мозгу, и именно ты контролируешь то, что там происходит. Наши мысли драгоценны, и никакой посторонний вселенец не имеет права марать их.
— Конечно, но как это сделать?
— Ну, — сказала бабушка, передавая мне шоколадку, которую не любила, — тут не Аорнида, моя дорогая, а лишь твои воспоминания о ней. Поскольку настоящей Аорниды в Книгомирье нет, силы у нее здесь немного. Она может только попытаться и…
Дверь снова распахнулась. На сей раз это была Лола. Судя по ее виду, она только что плакала. Увидев нас, она воскликнула:
— А! Этот крысомордый тип с дерьмом вместо мозгов уже пришел?
— Ты имеешь в виду Рэндольфа?
— Кого же еще?
— Тогда он дома.
— Отлично! — заявила она. — Пойду ночевать к Немо.
И она повернулась уходить.
— Подожди! — сказала я. — Что случилось?
Лола остановилась, уперев руки в боки. Сумка соскользнула у нее с плеча и повисла на локте, что испортило всю картину, но красавице было все равно.
— Я отправилась с ним выпить кофе после колледжа, и разрази меня гром, если он не трепался с этой коротышкой D2! С той, знаешь, с тупыми глазами и идиотским хрюкающим смехом!
