окончательный график ухода из Бейрута палестинских отрядов в течение двух недель, начиная с 21 августа… За это время должны были отбыть по морю и по суше в разные арабские страны 10 720 (!) палестинских бойцов. (Почему такая цифра? Непонятно. Ведь всезнающая израильская разведка считала, что боевиков PLO никак не больше 6–8 тысяч, а ведь были еще и потери.)
Палестинцев согласились принять восемь арабских стран. 30 августа Бейрут покинул председатель исполкома ООП и 62 руководящих палестинских деятеля. Они выехали на корабле в Грецию, чтобы потом переправиться в Тунис и другие арабские страны.
30 и 31 августа отбыли сирийские войска. 1 сентября 1982 года последняя группа палестинцев в составе 650 человек отплыла в Сирию.
…В Ливане осталось около 300 тысяч палестинских мирных граждан, жителей лагерей беженцев и наиболее бедных кварталов ливанских городов. В их числе и семьи ушедших бойцов. Со стороны ливанских властей и гарантов соглашения было немало обещаний, что оставшимся палестинцам будет обеспечена необходимая безопасность и защита…»
…В наступившем сентябре 1982 года весь мир — и не только арабский узнал два слова, которые обязательно звучат как «трагедия Сабры и Шатилы».
События развивались следующим образом. 23 августа был избран новый президент Ливана Башир Жмайель, происходивший из богатого влиятельного клана. Прошло ровно три недели, и 14 сентября в 16 часов 10 минут была взорвана штаб-квартира его партии «Катаиб». Все три этажа рухнули и погребли под собой все руководство партии. Вечером того же дня среди погибших было опознано изуродованное тело молодого президента (ему было всего 34 года).
Официально ни заказчики, ни исполнители этого преступления не были установлены, но ясно, кто воспользовался сложившейся ситуацией израильтяне. Уже в 0 часов 30 минут 15 сентября генерал Амир Дрори получил приказ установить контроль над всеми важнейшими пунктами Западного Бейрута. При этом было заявлено, что в Бейруте сложился «опасный вакуум власти» и что «израильская сторона никоим образом не позволит террористам вернуться». Так как боевые отряды уже эвакуировались, серьезного сопротивления израильским солдатам оказано не было. Все намеченные пункты были взяты, и впервые за все пять войн израильские власти установили контроль над арабской столицей.
Два крупнейших лагеря палестинских беженцев — Сабра и Шатила — также были окружены, но войска остановились по их внешнему периметру и внутрь не входили.
«Зачистку» внутри лагерей израильские генералы поручили своим негласным союзникам — право- христианской милиции Ливана, у которой были «свои счеты» с палестинцами еще со времен гражданской войны 1975–1976 годов. «Деир Ясин» повторился вновь, только продолжался он не 4 часа, а 40 (в течение 16 и 17 сентября), исполнители были другие, а жертв больше. По самым осторожным оценкам — 1000 человек убиты, а по палестинским источникам — от 3 до 5 тысяч, в основном старики, женщины, дети.
В эпоху телевидения и космической связи скрыть это преступление оказалось невозможным. Шокирующие снимки и телерепортажи облетели весь мир, вызвав законное возмущение и негодование всех людей доброй воли.
«Ливанская война» к этому времени закончилась: считая от 6 июня до 16 сентября, она длилась ровно 100 дней, а не 100 часов, как, скажем, в 1956 году. Постепенно израильтяне начали отвод своих войск от столицы Ливана, а на родине у них начался очередной «разбор полетов».
Госсекретарь США Джордж Шульц, а затем и сам президент Рейган осудили действия израильских властей в необычайно жестких выражениях. Те, в свою очередь, стали оправдываться, что не поручали ливанским фалангистам никаких убийств, а только просили «прочесать лагеря и собрать имеющееся там оружие».
Затем кабинет Бегина сделал специальное заявление и — в беспрецедентном жесте — заплатил за его публикацию на странице платных объявлений в ведущей американской газете «Нью-Йорк таймс». Это было реализовано для того, чтобы широкая публика поняла, «что как только армия узнала о трагических событиях, израильские солдаты положили конец убийствам и заставили ливанское подразделение очистить лагеря».
Но публика продолжала задавать один и тот же вопрос: почему узнали так поздно и почему вмешались так поздно?
Танки и БТР израильтян заняли все выходы и входы в лагеря, их главный наблюдательный пункт находился на крыше семиэтажного дома, где раньше размещалась миссия ООН. Журналист Рей Вилкинсон не поленился измерить расстояние от этого НП до въезда в Сабру — всего 250 шагов. «Как могли их военные, имея такие мощнейшие бинокли и танковую оптику, в течение сорока часов не видеть, что творилось внутри?» Две ночи подряд израильтяне запускали осветительные ракеты, что скорее помогало преследователям, а не преследуемым. Только в шесть утра в субботу, 18 сентября, бронетехника двинулась вперед. Анестезиолог, англичанин Давид Грей, находившийся в тот момент в госпитале «Газа», свидетельствовал: «У меня сложилось впечатление, что многие их офицеры были искренне удручены увиденным и несомненно стремились прекратить убийства».
Позднее Рей Вилкинсон впрямую спросил тогдашнего начальника Генштаба Рафаэля Эйтана, почему фалангистам было позволено совершить такие акты кровавой мести в отношении палестинцев. «Мы не отдаем фалангистам приказов, и мы не отвечаем за их действия», — сухо ответил генерал.
В конце концов, выведенная из себя пресс-служба Бегина отвечала в том смысле, «что никто из израильтян не разряжал свое оружие в несчастных палестинских женщин и детей, и почему никто не винит христианскую милицию Ливана, а обрушились именно на нас?»
Но мировые СМИ все-таки пришли к однозначному выводу: побоище в Бейруте было работой ливанской христианской милиции, вооруженной и поддерживаемой израильскими военными властями.
…Это была суббота, по-еврейски «шабат», но в Тель-Авиве, на площади Царей Израиля, собралась толпа в 400.000 человек, то есть каждый десятый житель этой страны.
Они составили крупнейшую за всю историю этого государства демонстрацию во имя мира, но самое главное: они все пришли демонстрировать в пользу своего противника — палестинцев — жертв трагедии Сабры и Шатилы. Они требовали отставки премьера Менахима Бегина и наказания военного министра Ариеля Шарона. Разве это не признак жизнеспособности и нормального состояния израильского общества?
Плакаты в руках демонстрантов гласили: «Шарон — убийца» и «Stop the Monster — Остановить чудовище!»
Это была точка зрения одной стороны.
С другой стороны Бегин отвечал им: «Гоим убивают гоим, и это хотят повесить на евреев?!» (Расшифровка: в переводе с иврита «гоим» означает «неверные».) Такова была его реакция на эти события. Конечно, это была точка зрения крайне правых. Чуть менее правые заявляли следующее: «Арабы, убивающие арабов, предпочтительнее, чем арабы, убивающие евреев».
Наконец, в феврале 1983 года очередная правительственная комиссия завершила свое расследование и опубликовала 108-страничный «отчет». Там содержалось заключение, что военный министр Шарон «косвенно ответственен» за происшедшее в Сабре и Шатиле. Но он не пожелал уйти в отставку, а Бегин отказался его уволить. Вновь на улицах Тель-Авива началась волна демонстраций «про» и «контра». И если одни демонстранты несли плакаты «Арик, ты прав», то другие размахивали лозунгами «Шарон, тебя надо судить». И если одни заявляли: «Вместо того, чтобы поблагодарить Шарона, они пытаются пустить ему кровь», другие кричали своим оппонентам, призывая на помощь самого фюрера: «Гитлер перебил 6 миллионов евреев. Жаль, что он не прихватил и тебя!» Дело зашло так далеко, что кто-то метнул боевую гранату в демонстрантов, выступавших «против Шарона». Погиб Эмиль Гринвейг, 33 лет, родом из Румынии, который за полгода до этого служил десантником в Ливане. Среди нескольких раненых был и упомянутый Абрам Бург, который из офицера резерва превратился в «голубя мира». Следователи так и не нашли «бомбиста», но хоть не догадались «повесить» это дело на арабов. После этого страсти несколько поутихли. В конце концов, Шарон все-таки ушел в отставку, но чуть позже получил пост министра строительства, что с учетом реализации программы строительства поселений на оккупированных территориях было не менее «боевой» должностью.
Что касается оппонента Шарона по Бейруту, председателя ООП Ясира Арафата, то продержав
