пожелать чего-либо, это желание обязательно сбудется – братья Олоси и Олосо таким образом и из загробного мира творят добро для своих подданных.
Постепенно Нан-матоли пришел в упадок. Сто лет назад скончался последний представитель рода Саулеров, и ныне островитяне живут без царя, сами по себе, как в древние времена, а город, и в особенности остров Священного колодца, почитают местом опасным и зловещим».
Надо ли говорить, как нас взволновала эта легенда! Мы тут же, несмотря на предостережения местных жителей и рассказы о призраках, населявших развалины, принялись обследовать Нан-матоли в поисках артефактуса.
Но нас ждало разочарование – руины древнего города были пусты, если не считать захоронений островитян на острове Смерти, не представляющих для нас никакого интереса.
Тогда мы отважились обследовать Священный колодец, и на дне его действительно обнаружили некие тяжелые предметы. С помощью лебедки и кошек нам удалось извлечь из воды вытянутый металлический ящик. По всей видимости, это был один из саркофагов, в которых упокоились Олосо или Олоси.
Саркофаг, имевший около шести футов в длину, покрывала искусная резьба, изображавшая разнообразных животных и растения. Из многочисленных отверстий ручьями бежала соленая океанская вода, которой был заполнен Священный колодец, и мы решили осушить саркофаг прежде, чем попытаемся открыть его.
Но островитяне взбунтовались и напали на наше судно, угрожая расправой за осквернение их святыни. Ни увещевания, ни предупредительные выстрелы из ружей не произвели на туземцев никакого впечатления. Несколько сотен возбужденных дикарей в своих узких лодках устремились к «Диане», и наше путешествие на этом могло бы и закончиться, но тут из саркофага вышло белое облако в виде человеческой фигуры, впрочем, вскоре растаявшее без следа, и вдруг поднявшийся ураганный ветер разметал утлые челны понапейцев, при этом совершенно не повредив «Диану».
Мы сочли, что наша миссия выполнена – чудесный артефактус найден. Решено было вывезти саркофаг в Россию и уже там обследовать его со всей тщательностью.
После того, как артефактус продемонстрировал свою силу, мы не решились вскрывать саркофаг и во избежание повреждений поместили нашу находку в ванну с морской водой, вернув саркофаг в привычную для него среду. После этого «Диана» взяла курс к родным берегам.
Когда мы выбирали якорь, старейшина Туи-Аруми именем Священного колодца проклял нас каким-то особенно ужасным древним проклятием, но тогда никто не обратил на это ровно никакого внимания…
Обратный путь был многотрудным. Дважды наша «Диана» подвергалась нападению пиратов, в стычках с ними мы потеряли четырех моряков. Из-за лихорадки и штормов наш экипаж уменьшился наполовину. Горше всего была потеря троих наших братьев, которых унесла жестокая тропическая лихорадка.
Обессиленные, изможденные, мы в октябре 1904 года сошли на берег во Владивостокском порту и спустя неделю отбыли в Москву по недавно построенному Великому Сибирскому железнодорожному пути.
Саркофаг из Нан-матоли ехал с нами в специальном багажном вагоне, по-прежнему находясь в ванне с морской водой, которая, к нашему удивлению, вовсе не меняла своих свойств, оставаясь чистой и свежей.
Анемиус, несколько лет назад перебравшийся из Санкт-Петербурга в древнюю столицу, с нетерпением ожидал нашего приезда. Проведя обряд скорби по нашим погибшим товарищам, мы расположились в загородном доме нашего хуру, дабы досконально обследовать найденный артефактус.
Поскольку привлекать внимание научных кругов, а также вообще государственных служащих (в том числе и из Охранного отделения), мы не хотели, для определения металла, из которого был изготовлен саркофаг, пришлось пригласить специалиста с Хитрова рынка – некоего Сумку, скупщика краденого.
Ночью в пролетке с поднятым верхом, завязав предварительно глаза нашему эксперту, мы привезли Сумку в дом Анемиуса, и хитровец подтвердил наши предположения – саркофаг был изготовлен из платины.
Затем мы попытались открыть артефактус, но успеха не достигли, ибо не смогли обнаружить места, где бы верхняя крышка смыкалась с нижней.
Тогда Анемиус решился использовать заклятия всевидения из арсенала древних жителей Британских островов – друидов, дабы заглянуть внутрь саркофага, но едва только он собрал нужные ингредиенты и прочел заклинание, как в дом его ударила молния.
Сгусток пламени пробил, подобно болиду, оба этажа, поджигая все на своем пути, и поразил нашего хуру, убив на месте.
Едва успев вынести изрядно весивший саркофаг, мы тотчас же переправили его в подземную залу для спиритических сеансов, устроенную мной на землях, что мой отец сдавал в аренду любителям загородного отдыха под дачи.
Тем временем разразилась война на востоке за российские владения на Лаодуньском полуострове. Гибель нашей эскадры в Цусимском проливе, волнения и бунты, прокатившиеся по всей империи, – все это ввергло нас, двух оставшихся в живых из всего нашего общества, в глубокое уныние, ибо видели мы, как пророчества ашура воплощаются в жизнь.
Желтая лихорадка, коей мой товарищ заразился во время экспедиции, все это время терзала его тело, и, несмотря на усилия лучших докторов, в марте 1908 года он покинул сей мир.
На протяжении нескольких лет я не раз спускался в подземелье и подолгу сиживал рядом с саркофагом, надеясь постичь истоки заключенной в нем мощи и то, как ею управлять.
Вскоре я почувствовал, что нездоров. Странная болезнь подкосила меня, лишив сил. Изнурительные припадки, во время которых я бился в судорогах, издавая пугающие меня самого и моих близких звуки, сменялись неделями глубокой апатии, и даже поездка в Швейцарию и
