вчерашнего дня словно заволокло серой пеленой.
– Да говорю тебе – в проулок! Я точно помню: слева – серый дом, справа – ворота с надписью «Машины не ставить, штраф – кувалдой по стеклу», – Зава начал кипятиться, от нетерпения пританцовывая на ходу. Железяки в сумке, висевшей у него на плече, позвякивали в такт шагам.
Поблуждав минут двадцать по ближайшим переулкам и дворам, друзья остановились возле желтого трехэтажного дома с забитыми окнами. На потрескавшейся штукатурке виднелась надпись огромными буквами – «РЕМОНТ».
По улице прошла бабуля с собачкой, проехала машина. Двое рабочих выгружали из грузовичка мешки с цементом. Илья подошел к ним, спросил:
– Э-э, мужики, вы тут цыган не встречали? Тут где-то цыгане живут, много, и с ними бомжи…
– Нэт, парень, нэ встречали! – с явным кавказским акцентом откликнулся один из рабочих, а второй, вислоусый, добавил, сплюнув:
– Туточки вообще нихто не живе. Бачишь: усе дома зачинены, ремонт.
Перетаскав мешки в подъезд соседнего дома – двухэтажной развалюхи с осыпавшейся лепниной – работяги забрались в опустевший кузов, и грузовик уехал.
Илья закурил, а Вадик все же добежал до ближайшей подворотни и сунулся во двор. Спустя несколько секунд оттуда донесся его приглушенный крик:
– Илюха, сюда!
В небольшом, загроможденном строительным мусором и всякой рухлядью вроде ржавого остова «жигулей», дворе, прямо посредине, лежал знакомый Илье грязный пуховик, а на нем – пять мертвых белых голубей, клочок бумаги и разбитые очки Вадима Завадского, потерянные вчера…
Илья нагнулся, поднял бумагу и прочитал вслух карандашные каракули:
– «Здесь вас ждет Смерть». Вадим, а ведь это – Костин пуховик. Ну, я его на нем видел…
Зава подхватил очки, опасливо огляделся:
– Давай-ка сваливать отсюда! Задушенные белые птицы – это символ смерти. Нас предупреждают…
Илья сунул мокрую записку в карман, кивнул:
– Да, похоже, тут ловить нечего…
…И вот теперь они сидели в пивнушке неподалеку от дома Завадских, выпив «для сугреву» по сто граммов водки, и, потягивая светлое пиво, решали – что же делать дальше. В темном, отделанном под рыцарскую старину пивном зале было малолюдно, большинство столиков пустовали. У стойки скучал официант, а над ним скалила на Илью и Заву клыки здоровенная кабанья морда.
То, что вчера их вполне могли и даже, скорее всего, должны были убить – это Илья понял еще в квартире Завадских, увлекательно выпивая с Борисом Сергеевичем.
Но, с другой стороны, после возвращения с войны в каждой случайности бывший десантник Илья Привалов видел не иначе как вмешательство высших сил, поэтому крепко призадумался, стоит ли вообще продолжать поиски Кости. Их предупредили вчера, предупредили жестко и жестоко. Второе предупреждение было сегодня. Третьего может не быть вообще…
Кроме того, друзья никак не могли забыть ожившее алоэ. Извивающиеся щупальца с зазубренными когтями – такое может привидеться только в страшном сне. Ну, или в голливудских блокбастерах.
Вадик высказал уже несколько гипотез, объясняющих, как обычное алоэ могло превратиться в жуткого монстра. Среди прочего он упомянул генетические эксперименты военных, мутацию под воздействием радиации, инопланетные формы жизни, не забыв про газ-галлюциноген, которым могла быть наполнена комната, и радиоуправляемый муляж. Когда в ход пошли уж совсем сказочные версии, Илья решительно остановил друга:
– Хватит. Бог, вернее, черт с ним, с алоэ. Давай еще раз попробуем понять, что с Костей…
– Давай, давай еще раз! – Зава отставил в сторону полупустую кружку, снял очки с затемненными стеклами, за которыми прятал свои многочисленные «финики». – Итак: мы обращаемся к бригадиру бомжей, мол, среди ваших подопечных – вроде бы наш пропавший друг. Он плетет нам про какой-то Фонд и радостно ведет на убой. Так?
– Угу… – Илья мрачно кивнул, вспоминая мерзковатое лицо Федьки-Саши.
– Выходит, он нам не поверил с самого начала. Почему?
– Потому что. Хм… Он хотел обезопасить себя, свой бизнес, бомжей этих своих. Но зачем нас убивать? Достаточно было просто послать к едреней фене. Или свалить. Или просто сказать, что мы ошиблись.
– Вот! – Зава торжествующе улыбнулся и тут же скривился. Улыбаться с разбитыми, едва начавшими заживать губами – удовольствие ниже среднего.
Илья отхлебнул пива и продолжил:
– Получается, что он прекрасно знает о том, что Костя остался жив чудом, знает, кто он такой… Слушай, так он же у этого бригадира фактически в рабстве! По всем документам Кости нет. Следовательно, с ним можно делать все, что угодно. Он – вещь. И Федька-Саша за эту вещь готов глотку перегрызть, она же ему деньги приносит – из ничего! А значит…
– А значит, мы должны Костю попросту забрать. Выкрасть – и вся недолга! И никто не заявит, никто ничего не скажет, – Зава снова напялил темные очки, что в полумраке пивного зала выглядело более чем странно.
– Выкрасть у цыган? Вор у вора дубинку украл. Кстати, а почему именно цыгане?
– Илюха, темный ты человек, и память у тебя дырявая, как дуршлаг! Я ж тебе рассказывал: цыгане, ну, не все, конечно, традиционно занимаются тремя видами криминального бизнеса: наркоторговлей, скупкой-
