оружейную Цитадели и точно выясню, какое оружие и экипировка находятся в нашем распоряжении. Мы не сможем вечно оставаться в базилике. Если не найдем способ дать отпор тварям, нам конец.
Кайта скрестила руки на груди и склонила голову набок.
— Ты уверен, что это истинная причина?
— Я же только что сказал…
— И это не имеет отношения к смерти сержанта Эвальда? Ты не думаешь о мести за него и не испытываешь вины оттого, что он погиб, когда ты выжил? Или злости — из-за нелепой смерти хорошего человека. Нет?
Оправдания застыли у него на губах.
Кайта потрепала его по руке.
— Я не сержусь на тебя из-за этой лжи, но не ври по крайней мере себе самому. Просто будь осторожен, вот и все. Убедись, что ты как следует все обдумал. Ты нужен нам, Гальверон. Ты здесь командир, даже если недостоин им быть…
Кто-то позвал ее, и целительница ушла прежде, чем он успел ответить.
Когда Гальверон открыл дверь храма, резкий порыв ветра ворвался внутрь, а небо заполнилось махами черных крыльев. Вскрикнув, он отшатнулся назад, готовый захлопнуть дверь, когда до него дошло, что это всего лишь птицы: десятки и десятки черных ворон справляли свой пир над мертвецами.
— Мириаль великий! Я думал, нам конец, — пробормотал кто-то подле него, и он узнал голос рудокопа Ареома.
Это был невысокий коренастый человек с коротко остриженными черными волосами и деятельным характером, который помогал ему стойко сносить все трудности осады. Глянув назад, Гальверон увидел побледневшие лица остальных членов своего отряда и понял, что все они испугались не меньше, чем и он сам.
— Что ж, — сказал он грубовато. — Теперь мы знаем, что с нашими рефлексами все в порядке. Пошли, пока настоящие твари не проснулись.
Оказавшись снаружи широких дверей базилики, Гальверон почувствовал себя страшно уязвимым на лестнице. На первый взгляд среди зданий Пределов или в небесах над ними не было заметно никакого движения, но его сердце колотилось, а мышцы были напряжены — для боя или для бегства. Гальверону постоянно казалось, будто в спину ему уперся чей-то пронзительный взгляд.
Двор храма являл собой жуткое зрелище — гораздо худшее, чем самые мрачные опасения Гальверона. Всюду, куда бы он ни посмотрел, валялись вздутые растерзанные трупы, их глаза выклевали птицы. Зловоние от гниения множества мертвых тел, которое уже начало проникать внутрь убежища, здесь было просто невыносимым. Трупы были буквально облеплены воронами, повсюду на земле мельтешили мелкие твари. Паразиты в городе, как и люди, страдали от голода в течение последних месяцев. Теперь же, казалось, все крысы Тиаронда обосновались в Пределах, чтобы полакомиться на неожиданном пиру.
— Это не так плохо, — проговорил холодный голос из-за плеча Гальверона. Он обернулся и увидел Шелона, молодого ассистента Кайты, спокойно оглядывающего мрачную картину. — Сейчас мертвые угрожают гибелью живым, — продолжал целитель. — При таком количестве останков угроза эпидемии возрастает с каждым часом. Мы должны радоваться, что сейчас зима, так что нет мух и прочих паразитов, но чем скорее падалыцики очистят тела от плоти, тем лучше для нас.
Шелон был прав, но от этого не делалось легче. Пока они пробирались среди гниющих тел, некоторых вывернуло наизнанку. Ареом, с серым лицом, дрожа, готов был в любой момент упасть в обморок. Только Шелон казался сравнительно спокойным, хотя Гальверон заметил сжатые челюсти и блеск испарины на его лбу и предположил, что целитель лишь пытается быть равнодушным.
Палаты Врачевания пребывали в запустении. Двери выломаны, окна разбиты. Кровати и прочая мебель перевернуты, простыни и одеяла разорваны и разбросаны. Впервые на лице Шелона отразилось беспокойство.
— Хочу надеяться, что они не добрались до медикаментов, — пробормотал он.
Однако его волнения были напрасны. Мази, травы и настои всегда запирались для сохранности в шкафах, поскольку многие из их компонентов были редкими или ядовитыми. Запертые дверцы не заинтересовали нападавших, и вскоре Шелон отыскал ключи там, где указала ему Кайта, и принялся укладывать лекарства в две сумки и большой заплечный мешок. Большинство людей Гальверон рассредоточил по зданию чтобы они могли наблюдать за всеми направлениями, в то время как двое солдат и Ареом взялись собирать бинты, одежду и хирургические инструменты. Работу закончили быстро: никто не хотел задерживаться здесь дольше, чем нужно, рискуя в любой момент подвергнуться нападению.
Итак, план Гальверона, кажется, работал. Облака были высоко, света сравнительно много и ни один признак не выдавал присутствия летучих тварей поблизости. Великий Мириаль, пошли нам удачу! — взмолился Гальверон, ведя свой отряд через превратившийся в громадный склеп внутренний двор. Нужно было миновать базилику, чтобы дойти до Цитадели в противоположном конце Пределов, и Гальверон отправил Шелона обратно внутрь вместе с драгоценными медикаментами. Командир не собирался рисковать одним из таких ценных лекарей, любой из которых был востребован сейчас, и уж конечно, Шелон не возражал против возвращения.
Двери храма чуть приоткрылись, чтобы впустить Шелона внутрь. Проводив целителя, Гальверон вернулся к остальным и направился к темным, маячащим впереди стенам Цитадели. Время стремительно убегало, до заката оставалось всего лишь несколько часов, так что не следует терять время, если они собираются успеть сделать все, что нужно, и благополучно вернуться. Конечно, оставалась возможность провести ночь в отлично защищенной Цитадели, но Гальверон собирался использовать ее лишь в самом крайнем случае, поскольку это означало, что Гиларра и ее люди останутся без защиты ночью, когда крылатые убийцы вновь полезут через верхние окна.
Пройдя через арочный проем во двор Цитадели, командир и его спутники, к своему облегчению, обнаружили, что там всего несколько тел. Должно быть, немногие сумели выбраться из обезумевшей от внезапного нападения толпы и добежать сюда. Раньше он никогда не обращал внимания, как темно здесь по сравнению с открытым пространством перед храмом. До сих пор это никогда не имело большого значения. В довершение всего Гальверон заметил, что с севера к вершине Гика Чаикар быстро идет низкая темная туча.
— Смотреть в оба, — предупредил он свой отряд. — Следить за любым движением и странными тенями. Ходить не менее чем по двое. Пусть один из вас занимается наблюдением за окрестностями — и только этим!
Один или двое солдат посмотрели на него удивленно, и он внезапно понял, что дает им инструкции прямо на открытом пространстве, ставя всех под угрозу.
Поскольку все должны были отправиться на церемонию, Цитадель оставалась пустой и неохраняемой. При нормальном положении вещей такая ситуация была бы немыслима. Осталась ли крепость безопасной? Не смогли ли проклятые твари забраться сюда?.. Но вскоре Гальверон обнаружил, что ему следует волноваться совсем об ином. Блейд не был бы самим собой, если бы не устроил им какой-нибудь подлости: огромные металлические створки главных дверей оказались запертыми изнутри.
Гальверон побежал вдоль стены здания, пока не достиг маленькой задней двери, глубоко утопленной в толщу кладки в темном углу. Она тоже была заперта, а ключ, должно быть, находился у Блейда.
Он замер на секунду, пытаясь понять, что же делать дальше, и вдруг уловил тот самый звук, которого боялся, — взмахи кожистых крыльев. Одновременно с этим послышался топот. Гальверон оглянулся. Несколько оборванных фигур со всех ног бежали к нему, отчаянно пытаясь обогнать зловещие тени, пикирующие сверху.
Никогда раньше Алианна не бывала в Священных Пределах. Для вора Цитадель Мечей Божьих была самым опасным местом в городе, а каньон с единственным входом — единой огромной
