форму – полагаешь, наш приятель стал бы поразговорчивей?
– Прекрасная мысль! – просиял колдун.
Девушка усмехнулась в ответ.
– Нежданное озарение. Заодно поможем архимагу ввести оборотней в Тайный Совет.
– Я, конечно, здесь новичок, но… не понимаю, почему их так… недолюбливают. В Гендивале хватает удивительных и странных существ, так из-за чего сыр-бор? Когда правитель объявил о своем решении, я думал, начнется восстание! Всего лишь еще одна раса, а шума больше, чем с крылатым чудищем.
– Оборотень есть оборотень. Каждому неприятно знать, что за ним исподтишка подглядывают. В прошлом, например, это вызвало немало сплетен, продавались чужие тайны…
– Одно зло порождает другое. Вы не принимаете их, они вредят вам…
– Вот именно. Кергорн обычно использовал такуру как своих лазутчиков, что только закрепило за ними дурную славу, хотя и позволило небольшой колонии поселиться на задворках Гендиваля. Совсем отпустить оборотней на родину кентавр не решался: слишком уж полезны. Так и держал – про запас. Время от времени бросал пришельцам подачки, чтобы не утратить власти окончательно… По-моему, история такуру чересчур печальна и полна несправедливостей.
– Будем надеяться, теперь все переменится. Калевала произнесла сегодня чудесную речь, правда? Как торжественно она поклялась запретить своему народу и самой не превращаться ни в кого другого в пределах общины! Многие крикуны тут же утихомирились.
– Точно. Кергорн и сам частенько прибегал к услугам оборотней, поэтому его сторонникам и возразить-то было не чего.
Дарк повернулся и пристально посмотрел на девушку.
– Может, я лезу не в свои дела, только… По-моему, тебя огорчило прощание с прежним архимагом.
– Еще бы.
В глазах чародейки заблестели слезы. Разлука и впрямь далась ей нелегко. Кергорна и Сивильду Вельдан знала всю жизнь, в каком-то смысле они взрастили и воспитали девушку. И хотя в последнее время отношения осложнились, дочь Аморна не забыла, скольким обязана этой чете. Самым тяжким испытанием стали их отчужденные, неузнающие взгляды, когда архимаг и его супруга спускались к лодке. Как будто бы часть ее сердца уничтожили безвозвратно. Кергорн и Сивильда проведут еще немало счастливых лет на свете, но для Вельдан они навечно ушли в небытие.
Девушка вздохнула.
– Жаль, что мы так и не помирились. Иногда кажется, сама земля здесь пропитана древней ненавистью. Останься оба в поселке – до конца дней не простили бы меня за поддержку Аморна. А тот никогда не забыл бы им суровый приговор, годы изгнания и причастность к гибели моей матери.
Чародейке расхотелось продолжать. Что бы такое придумать?..
– Извини за любопытство, Дарк – твое настоящее имя.
Тот пожал плечами.
– Теперь – да. Я получил его от Грима при посвящении в колдуны и сохраню как память о наставнике, хоть и лишился этого звания, покинув крепость.
Внезапно ак'загар метнулся в сторону говорящих, с шипением и злобным рычанием просунул костлявую лапу меж прутьев решетки и стал клацать когтями в воздухе, пытаясь добраться до людей.
Вельдан с криком отскочила. Затем перевела дух и неловко улыбнулась.
– Старые привычки долго умирают. Вижу ведь, что он в клетке, и все равно как-то не по себе.
– Не ты одна такая, – уныло промолвил новичок. – Архимаг едва уломал чародеев принять это милое создание. Я уже молчу о жителях деревни. Не протестовала только горстка книжных червей, которым наука дороже жизни.
– Аморн умеет убеждать.
– Тайному Совету не осталось другого выбора, вот и все.
– Не скажи, – заспорила девушка. – Он лишь повторил твои слова: знание – сильнейшее оружие. Вот большинство и согласилось, хотя и с понятной неохотой.
– Хорошо, что он сам это сделал, – хмыкнул Дарк. – Из меня бы уже нажарили отбивных. Один афанк чего стоит – опять напугал до полусмерти! Не слишком удачное начало отношений. Верховный чародей готов растерзать меня, дерзкого пришельца, в клочья из-за этой летучей твари.
– Не принимай близко к сердцу. Бастиар сердит вовсе не на тебя и не на чудище. Он лютует потому, что Кергорна выставили из поселка. Но я верю, в глубине души даже афанку ясно: подмена памяти – настоящая милость по сравнению с казнью.
– И что, всякий раз, когда приходит новый архимаг, у вас кипят такие страсти? – полюбопытствовал колдун.
– Конечно же, нет. Но сейчас тяжелое время: знаешь, Завесы рушатся, в мире столько бед… Кергорн всегда призывал нас держаться особняком, но как можно оставаться в стороне от страдальцев? Тут-то и появился Аморн с его запретными идеями и внес в ряды чародеев серьезный раскол.
Вельдан отковыряла от стены кусочек сухого лишайника и тяжко вздохнула.
– Как меня утомили эти вечные споры: обычай или свежие мысли… Вся загвоздка в том, что никто не может сказать, хорош, новый путь или нет, пока не пройдет по нему. А потом уже не повернуть. Как только истина станет доступна каждому, ее не загонишь назад, в привычные рамки. Но сколько же можно прятаться? Взгляни на эти фонари. – Она махнула рукой в направлении ярко освещенного дома. – Внутри у них кристаллы, которыми испокон веков пользовался драконий род. И что же, разрешалось в Гендивале употреблять их? Разумеется, нет. Кергорн и его предшественники даже нас, чародеев, держали в
