вместе спустились вниз, и Ориэлла обняла его на прощание.
Очутившись за дверью, Анвар поежился. Внезапно он почувствовал себя очень одиноким.
— Будь проклято твое геройство, — пробормотал маг себе под нос. Однако надо было торопиться. Свернув налево, Анвар почти побежал по коридору. Чем скорее он вернется назад, в башню, тем лучше.
Шианнат повел Язура в погреба под кладовыми, туда, где ксандимцы хранили пиво и мед. Обычно Народ Всадников предпочитал готовить и есть на вольном воздухе, но при этом каждый отдавал десятую часть своей добычи в крепость. Те же, кто жил здесь постоянно и не мог заниматься охотой (например, старики и больные), создавали и хранили запасы на случай каких- нибудь чрезвычайных обстоятельств, например, засухи или осады.
Старики, кроме того, варили пиво для общих нужд. Запасы крепких напитков обычно никто не сторожил, но зато их тщательно учитывали и выдавали охотникам в обмен на добычу или ремесленникам в обмен на изделия, и такой порядок устраивал всех. Однако когда у Шианната с Язуром, засидевшихся за кружками допоздна, кончилось пиво, бывший изгнанник решил позаимствовать его в подвалах: Язур не знал, что в прошлом подобные проделки принесли Шианнату немало неприятностей со старейшинами да и с самим Вождем.
Они спустились по крутой каменной лестнице, и, несмотря на все заверения ксандимца, что беспокоиться им нечего, Язур не мог отделаться от смутного чувства тревоги. Сначала он решил, что это оттого, что он много выпил. В подземелье было мрачно и холодно, и, хотя они ступали осторожно, звук шагов под гулкими сводами был пугающим и громким. В свете факела, который нес Шианнат, их тени на стенах казались жуткими фантастическими существами, живущими самостоятельной жизнью. Глядя на них, Язур вспомнил, совершенно некстати, жуткие рассказы Ориэллы о призраках Смерти.
Вскоре он протрезвел, но ощущение опасности, знакомое любому воину, не только не исчезло, но даже возросло, особенно когда они достигли конца коридора и очутились в хитросплетении небольших каморок, где, собственно, и хранились запасы. Язур никак не мог отделаться от чувства, что в этом лабиринте скрывается некий неведомый враг, который только и ждет случая, чтобы напасть на них врасплох.
Услышав шепот ксандимца, Язур вздрогнул от неожиданности.
— В ближайших помещениях хранится в основном жратва, — сообщил Шианнат, не подозревая, как напугал своего друга. — Старейшины надеются, что посторонний заблудится, прежде чем найдет пиво.
Они переходили из одной каморки в другую, пробираясь среди мешков, ящиков и бочек, и Язур посмеялся над собой за свою слабость. Вот ведь Шианнат совсем не боится темноты! Однако это не прибавило казалимцу уверенности в себе. Ему все время казалось, что за ним наблюдают чьи-то невидимые глаза. Но идти на попятный было поздно. Он вовсе не хотел показать себя трусом перед Шианнатом, а особенно — перед его сестрой, которой тот, конечно, все расскажет. Чем скорее они найдут это проклятое пиво, тем скорее вернутся. Воину оставалось только стиснуть зубы и стараться не отставать от ксандимца.
И вдруг неизвестно откуда подул ветер, и факел в руке Шианната погас. Наступила непроницаемая темнота.
— Гром и молния! — воскликнул Шианнат. Язур, на которого опять навалился безудержный страх, услышал, как ксандимец возится в поисках кремня и огнива.
Потом что-то упало.
— Неуклюжий болван, — зло прошипел Язур и начал дрожащими руками шарить у себя в карманах. Во имя Жнеца, куда он мог их задевать? В этой кромешной тьме можно свихнуться! А без света как им найти путь назад? Шианнат, видимо, по-своему оценил их положение.
— Ну, по крайней мере здесь мы не будем голодать, — пробормотал он.
Этот мрачный юмор несколько улучшил настроение Язура.
— Ну, если бы еще и найти это треклятое пиво, — заметил он. — Тем более, — добавил он смущенно, — что дурак, который назвал тебя болваном, кажется, забыл огниво и кремень в кармане другой накидки…
Шианнат расхохотался, и Язур почувствовал его руку у себя на плече.
— Теперь нам нельзя расставаться, — сказал ксандимец. — Сейчас я поверну налево и постараюсь найти стену, Найдя стену, друзья взялись за почти безнадежное дело: держась за нее, отыскать обратный путь и выбраться из подвалов.
В темноте чувство времени нарушается, и Язуру казалось, что они блуждают уже много часов. Однако ни голода, ни жажды, ни истощения сил он не чувствовал и, стало быть, заблуждался. И все же когда где-то вдали забрезжил слабый свет факелов, Язур готов был заплакать от счастья. Радостный крик Шианната свидетельствовал о том, что он тоже заметил свет. Все еще держась за руки, друзья радостно побежали вперед, крича во все горло, чтобы привлечь внимание, и, лишь когда едва не налетели на обнаженные мечи, поняли, какую они сделали глупость.
Направляемый Басилевсом, Анвар шел по освещенным факелами коридорам. Чем дальше, тем они становились уже, тем больше в них было пыли, тем хуже они были освещены. Наконец магу потребовалось его ночное зрение, и он вынужден был замедлить шаг из-за трещин и колдобин в полу. Чтобы Анвар не сбился на поворотах, Молдан (как когда-то для Чайма) создал для него светящийся указатель. Неблагодарный маг, однако, заметил про себя, что дух Горы мог бы сделать свое внутреннее строение и попроще. Хотя Басилевс обещал юноше предупреждать его об опасности, Анвар за каждым углом опасался нападения. Прошла, казалось, уже целая вечность, а он все еще не дошел до знакомых мест.
«Ты куда меня ведешь?» — недовольно спросил он у Басилевса.
«Я веду тебя по старым задним коридорам, — раздраженно ответил Молдан— Может быть, ты предпочел бы более короткий путь, мимо ксандимских воинов?»
«Ну, в таком случае и этот путь вполне хорош, особенно если я успею добраться вовремя».
«Ты все равно уже опоздал: твои друзья захвачены в плен, но, к счастью, пока не пострадали. Они заблудились в подвалах и попали в засаду — ведь я лишен возможности общаться с нашими и не мог их предупредить. У них был факел, и я погасил его, чтобы скрыть их, но они сами угодили в руки врагов, уверенные, что это — спасатели. — Молдан вздохнул. — Признаю свою ошибку. Я, к сожалению, еще не научился понимать смертных. Впрочем, на бесплодные сожаления нет времени. Язур и Шианнат сидят под стражей в кладовых. Ксандимцы собираются расправиться с ними, как только будут захвачены остальные».
«Гром и молния! Почему же ты сразу не сказал об этом?» — возмутился Анвар.
«Зато я предупреждаю тебя сейчас, — невозмутимо ответил Басилевс. — Не было смысла волновать тебя раньше времени. Но теперь, чародей, призови свое мужество. Еще два поворота — и ты выйдешь к кладовым. Готовься к битве!»
В башне осажденные тоже готовились отражать нападение. Волшебница с Парриком стояли у дверей и с беспокойством прислушивались к гулу возбужденных голосов по другую сторону. Осаждающие уже потребовали капитуляции, но получили отказ. Позади Ориэллы с обнаженными мечами стояли Сангра и Искальда. Вульф остался в комнате магов под защитой Боана. Безвольное тело Чайма притулилось на ступеньках, а дух его наблюдал за врагами, собравшимися по ту сторону дверей. Он уже вступил в мысленное общение с Ориэллой: «Они вооружены мечами, луками, стрелами и топорами. У них также много факелов. Мы не сможем долго удерживать их, особенно, если они устроят пожар. Надо готовиться к бегству».
Ориэлла стиснула зубы.
'Разрази меня гром, Чайм. Я шагу отсюда не ступлю, по крайней мере пока не вернется Анвар. — Увидев, что Паррик хочет что-то возразить, она огрызнулась:
— Оставь свои соображения при себе, Паррик, я не хочу сейчас их слышать!
Глаза Чайма вновь открылись и приобрели обычное выражение.
— Я и не предлагаю бросать Анвара. Но все же нам надо приготовиться, — твердо сказал он. — Единственный безопасный выход отсюда — через мостик, по которому ходят звери.
Ориэлла похолодела, представив себе эту ненадежную шаткую доску, уступы, такие узкие, что едва можно поставить ногу, и крутые тропы, по которым ни один нормальный человек не пойдет. Ее отборная
