– Все... нормально, – пробормотала Рита и скинула мешковину с клетки, в которой, испуганно прижав уши, сжался в пушистый комок крольчонок. – Веревку давай!
Веревка, обычная, бельевая, никак не хотела распутываться. Рита поглядывала на часы, воюя с заледеневшими узлами. Пальцы окоченели и не слушались, а до полуночи оставалось всего три минуты...
Они успели. Привязанный за заднюю ногу крольчонок отчаянно барахтался, пытался вырваться, убежать. Светка всхлипывала – ей было холодно, жалко зверька, и еще она отчаянно трусила.
– Не реви! – прикрикнула на подругу Рита, решительно ухватила веревку и потащила крольчонка к краю колодца.
Из темной глубины на нее дохнуло влажным, сырым теплом, как будто она заглянула в обычный канализационный люк. Ногой спихнув пушистый комок вниз, Рита натянула веревку, и крольчонок закачался над бездной, судорожно перебирая лапками.
Стояла такая тишина, что слышно было, как шуршат снежинки.
– Двенадцать часов, Ри-и-ит! – проскулила Светка, поставленная следить за временем.
– Ага... – не оборачиваясь, кивнула Рита и начала спускать зверька в колодец.
И тут крольчонок отчаянно заверещал, забился, взвизгнул...
Рите показалось, что мрак на дне колодца заколыхался, вспучился, белая дергающаяся клякса скрылась в нем, и вдруг веревка натянулась, загудела, как струна, и потащила ее за собой!
– Ой! – от неожиданности Рита разжала пальцы, и розоватый шнур, стремительно зазмеившись по снегу, канул в колодезной пасти...
– Рита-а-а... Что это? Кто его утащил?! – Светка уже отбежала на всякий случай шагов на десять и оттуда, с безопасного, как ей казалось, расстояния, таращила округлившиеся от страха глаза.
Рите и самой было жутко. Ладони еще хранили ощущение натянувшейся веревки и пробежавших по ней судорожных рывков. Так бывает, когда на рыбалке попадается крупная рыба – ты тянешь ее и по дрожанию лески чувствуешь, как бьется в глубине большое сильное тело.
«Желание! Дура! Желание!» – неожиданно вспомнила Рита. Очнувшись, она бросилась к колодцу, упала коленями на холодные камни и отчаянно завопила в непроглядную темень:
– Хочу! Чтобы! Он! Богатый! И в чинах! И чтобы! Увез!!! Чтобы увез!!!
Показалось ли ей, или и впрямь сыто и довольно вздохнула сырая тьма?..
– Чтобы увез... – прошептала Рита в последний раз и встала. Подскочившая Светка ухватила ее за рукав, дернула:
– Пошли отсюда! Быстрее!..
И они пошли... Светка всю дорогу ревела – ей было жалко крольчонка. По бабьи травя себя, она причитала, в рыданиях получая разрядку от пережитого:
– Он был тако-о-ой маленьки-и-и-й... Тако-о-ой хорошеньки-и-и-й... Он теперь там одии-и-ин... Привязанны-ы-ы-ый... Он умре-е-е-ет...
Рита шла молча. У нее было странное чувство – как будто она слишком глубоко нырнула с берега в волжскую тяжелую волну и теперь никак не может вынырнуть...
Минули три обещанных Светкиной прабабкой дня. Ничего нового и необычного в Ритиной жизни не происходило. Все так же било ей по мозгам громкое тиканье часов, висевших над кроватью, все так же подслеповато пялились в окно грязные соседние дома, и все те же пришибленные жизнью людишки провожали Риту злобными взглядами на улице.
Выбравшись в магазин за хлебом, она натолкнулась на перекрестке, возле стайки ларьков на компанию «центровых» парней, сидевших на корточках возле своих машин. Среди них оказался и тот, высокий, встреченный в подъезде у бабы Златы.
– А вот и наша принцесса, бля! – весело крикнул он. Остальные обернулись. Рита сжала губы и демонстративно посмотрела в сторону.
– О! Все целку из себя строит... А Абаю, небось, подмахивала тока в путь! – сообщил друзьям высокий. Парни заржали.
«Три дня прошло. И сегодня тоже уже ничего не произойдет... Я не могу... Я больше жить не буду...» – как-то очень спокойно подумала Рита, переходя на другую сторону улицы. И это внутреннее спокойствие вдруг так напугало ее, что она бросилась бежать по улице, сшибая каблуками ледяные кочки и поскальзываясь.
Матери дома не было – ушла на базар, попросила подменить соседка, торговавшая там картошкой и квашеной капустой. Рита повесила пакет с хлебом на вешалку, сняла сапоги и прямо в дубленке и шапке прошла в комнату.
Она уже все решила. Конечно же, колодец, желание – все это чушь. Крольчонка и в самом деле жалко, но он уже сдох от холода и жажды... Нет, хватит. Такая жизнь не нужна никому. Осталось только решить – как...
Повеситься? Больно и некрасиво.
Надышаться газом? А если мать придет?
Выброситься из окна? А вдруг не насмерть, и потом живи калекой, мучайся еще больше...
Резать вены Рите тоже решительно не хотелось. «Таблетки! У матери где-то был реланиум, целая упаковка. Если проглотить все, наверняка умрешь. А чтобы мать не заподозрила чего, я ей записку напишу: „Устала, легла спать“. К утру меня уже не будет...» – размышляя таким образом, Рита, скинула дубленку, шапку и уже полезла в аптечный шкафчик на кухне, как вдруг задребезжал звонок.
– Кого это... черт принес! – пробурчала Рита, подошла к двери и заглянула в глазок.
«Хм... мужик какой-то. Лет сорок пять. Солидный. Ошибся, наверное...» – подумала она и спросила:
– Вы к кому?
– Простите, пожалуйста, – приятным баском сказали за дверью, – Неволина Маргарита Петровна здесь живет?
– Да, – растерянно ответила Рита, – это я... Можно просто Маргарита. А вы кто?
– Меня зовут Игорь Леонидович. Я к вам, Маргарита, по одному очень важному делу...
«Неужели... Он?! Богатый и в чинах...» – Рита почувствовала, как у нее заполыхали щеки.
Она торопливо отперла замок и распахнула дверь:
– Входите, пожалуйста...
– Здравствуйте! – мягко улыбнувшись, Игорь Леонидович чуть наклонил голову в благородном кивке и переступил порог.
– 3-з-здрасте... – Рита попыталась изобразить легкий реверанс, исподтишка разглядывая гостя: «Короткий аккуратный ежик – явно стрижется у собственного парикмахера. Чуть седоватый, но так даже солиднее. Кожаный плащ, дорогой, не турецкий точно. Ботинки начищенные! Итальянские, модные, с длинными носами... Так, на пальце печатка, золотая, с камешком. Брюлик? О боже, ногти ухоженные! Ну точно – он!»
– Проходите, пожалуйста! – Рита гостеприимно взмахнула рукой и тут же спохватилась: «Ой, а я-то! Чучундра чучундрой! Не причесана, не накрашена...» – Я сейчас, вы пока присядьте!
Юркнув в ванну, Рита быстро ополоснула лицо, щелкнула замочком косметички. Тени, чуть-чуть румян, тушь, помада... Расчесав волосы, она взглянула на себя в зеркало: «Ну что, мать? Не соврала Светкина прабабка! Бывают еще на свете чудеса...»
В комнате Игорь Леонидович листал прошлогодний «Космополитен». Темно-синий костюм, дорогой галстук, приятный запах явно не дешевого одеколона.
«Господи, только бы не сорвалось!» – Рита сжала кулачки так, что ногти впились в кожу.
– Не угодно ли чаю?
Гость обаятельно улыбнулся, в проницательных карих глазах заплясали веселые искорки:
– Большое спасибо, не откажусь, промерз в дороге. У нас в Москве тепло, прямо бабье лето, а у вас тут настоящая зима, сугробы лежат...
«Он из Москвы!» – Ритино сердце заколотилось быстро-быстро, ладони стали влажными от волнения. Она шмыгнула на кухню, поставила чайник, прижалась спиной к стене: «Откуда же он про меня узнал?! Ну, мать, давай, не подкачай!»
Вернувшись в комнату, Рита присела на краешек стула, посмотрела на нежданного визитера:
