Увозить сокровища было решительно не на чем. «Вепрь» приткнулся к берегу у самого входа в бухту. Пробоина в кормовой части фрегата была настолько велика, что ни о каком плавании не могло быть и речи. Оставалось загадкой: как корабль вообще смог дотянуть до берега, когда по всему он должен был затонуть еще на подходе?
Ремонт обещал быть долгим, да и то, если непогода не прикончит поврежденный корабль раньше, чем его удастся залатать и спустить на глубокую воду. Волны с легкостью разбивают любой корабль, выброшенный из родной стихии на берег.
Возникла дилемма. Для ремонта корабль необходимо было разгрузить. Снять с него артиллерию, освободить трюмы от груза, а крюйт-камеру – от запасов пороха и ядер. Все это требовало немало рабочей силы и времени. Но, спасая корабль, приходилось оставить город без присмотра. Отказаться от добычи, не обращать внимания на горожан, многие из которых по любому счету не относились к беднякам. Сбор причитающейся мзды тоже требует людей. Людей опытных, безжалостных, не способных купиться на лицемерные жалобы и искренние слезы. Жители прибрежных городов почему-то не любят расставаться со своим имуществом, даже если в противном случае им грозит смерть.
И, разумеется, лишиться положенной доли богатств тоже было невозможно. Ради чего тогда шли на риск? Да и жить после похода на что-то надо…
На счастье, выручили чернокожие рабы. Они так ненавидели своих хозяев, что рады были досадить им хоть чем-либо. Дать им волю – они бы вырезали местных жителей подчистую, не считаясь с дальнейшими последствиями. Такую волю дать ни один флибустьер им не мог и не собирался. А вот использовать на физических работах – дело другое.
Еще до полудня невольники под руководством команды приступили к разгрузке аварийного фрегата. При помощи талей спускали на песок орудия, по импровизированным сходням свозили на берег многочисленные бочки с порохом, водой, ромом, солониной… Работы продвигались медленно, сказывался недостаток опыта, да и труд был действительно тяжел, но все-таки…
Другая группа приступила к сооружению волнолома. Перед кормой фрегата в воду забивались тут же изготовленные сваи. Благо, глубина была невелика, и это было реально. Потом их можно соединить горизонтальными бревнами, как следует закрепить получившуюся конструкцию, и защита будет готова.
Идея волнолома целиком принадлежала Ярцеву. В здешние времена она была практически неизвестна. Хотя что может быть проще? Волны обрушиваются на преграду, теряют при этом большую часть своей силы и уже безопасными достигают корабля.
Разве что при сильном шторме наскоро изготовленное сооружение устоять однозначно не сможет, и бревна, призванные защищать, хуже любых волн обрушатся на оберегаемый ими корабль. Но тут уж оставалось только рисковать да молить богов, чтобы никакого шторма не было. Без того ветер оставался достаточно крепким, затрудняющим любые работы. Лодки едва удерживались на месте. В конце концов, одна опрокинулась, и еще чудо, что обошлось без человеческих жертв.
После этого волнолом делали лишь со спасательных шлюпок. Те еще как-то выгребали при помощи своих дизелей, удерживались на месте, хотя со снятым по необходимости верхом, грозили перевернуться ничуть не хуже своих весельных подруг.
Не меньшая работа кипела в городе. Группы флибустьеров старательно, квартал за кварталом, прочесывали дома, проводили ревизию вещей и денег, отбирая из этого самое ценное, то, что реально можно вывезти, не перегружая сверх меры корабль. При том, что и корабля-то не было. Его еще предстояло починить. В противном случае сокровища рисковали остаться на месте. Вместе с теми, кто их себе только что присвоил.
А Командор тем временем при помощи Калинина допрашивал местное начальство. Собственно говоря, его интересовала одна группа вопросов. Что делала здесь «Сан-Изабелла», когда и куда ушла и не сходил ли кто-нибудь с ее борта?
Если бы удалось подойти к городу на несколько часов раньше!
Черт знает что! Похоже, судьба в самом деле здорово ополчилась на своего недавнего любимца, в который раз устроив ему опоздание.
Похищение, утренняя встреча с «Кошкой» и «Изабеллой», теперь вот опять…
Ругать было некого. Разве что шторм, доставивший хлопоты «Вепрю» по дороге. Но погоду ругать бесполезно. Как и городское начальство, у которого не было ни малейших оснований задерживать судно союзной державы, к тому же снабженное всеми положенными документами.
Тем не менее Командор вполне мог выместить избыток отчаяния на пленных. Убивать бы не стал, но выкуп наложил бы такой, что по уплате впору идти по миру.
На свое счастье, кое-кто отметил: «Сан-Изабелла» двинулась на восток почти вдоль берега. Это не означало, будто что-то могло помешать ей свернуть затем в открытое море и направиться к Ямайке. Лишь ветер, упорно дувший от столицы британских колоний, давал надежду, что хотя бы пока Ягуар вынужденно продолжает лежать на прежнем курсе. Ветер был союзником Командора.
Выкуп оказался не настолько велик. Своим Командор коротко сказал, что времени рассиживаться нет. Без того увезти лишнее будет немалой проблемой. И то, если удастся отремонтировать корабль. Те два каботажника, что были захвачены в гавани, доверия не внушали.
И самая плохая новость ждала Кабанова у ставшего родным корабля. Судя по всему, погода вновь ухудшалась настолько, что еще до ночи грозила вновь разродиться штормом.
– Не знаю, успеем ли хоть волнолом поставить. Фрегат мы, как могли, облегчили, но дальше… Блин! И дернуло меня переть сюда ночью! – в сердцах докончил Валера.
– Ты хотел как лучше. – Командор не позволил себе ни одного упрека. Помнил: Валера даже толком не оправился от ранения.
– Мало ли кто что хотел, блин! Главное – что получилось в итоге! – шкипер в сердцах загнул такой оборот, которому позавидовал бы видавший виды боцман.
Билл тоже был здесь. Только несколько в стороне, и за посвистом усиливающегося ветра ничего не расслышал.
Хотя что такое мат? Пустое сотрясение воздуха…
17
Лорд Эдуард. Тревоги
В последние годы сэр Чарльз спал крепко только первую половину ночи. Потом сон плавно перетекал в дрему. Ту, которая находится на грани с явью. Даже порою просыпаешься, видишь тускло горящий ночник и начинаешь задумываться – а может, встать? Зачем лежать, когда уже проснулся?
Только делать в такую рань еще нечего. Разве что шастать по дому неприкаянным привидением да пугать случайно подвернувшихся слуг.
Пугать никого не хотелось. Шляться – тоже. Это же надо выбираться из кровати, одеваться. Ну его! Тогда гораздо полезнее подумать, наметить нечто нужное на следующий день или неделю. Потом закрутят дела, и может элементарно не хватить времени на размышления и планы. Только успевай принимать решения да следи за их претворением в жизнь.
Порой мысли незаметно вновь переходили в сон. Но и во сне, казалось, сэр Чарльз продолжал раздумывать над очередными проблемами. Разве что с некоторым несвойственным яви оттенком. Где-то более-менее здраво, а где-то – на грани сонного бреда.
Потом, выбираясь из кровати, приходилось отсеивать многое. Если, конечно, перед тем удавалось вспомнить.
Сейчас сэр в очередной раз задремал. Только на этот раз в душу внезапно вторглась тревога. Словно откуда-то стала угрожать опасность. Может, незримая, однако незримая – еще страшнее.
Толстяк попытался перевернуться на другой бок, однако немедленно уловил едва слышный скрип открываемой двери. Рука потянулась к столику, на котором в последнее время всегда лежали заряженные пистолеты. Пальцы привычно сомкнулись на изогнутой рукояти, а большой уже потянул собачку.
– Не делайте этого, дорогой друг.
Знакомый голос прозвучал неожиданно, однако пальцы сразу выпустили оружие из рук.
Сэр Чарльз повернулся и открыл глаза.
Перед ним с подсвечником в руке стоял лорд Эдуард. По ночному времени в халате и колпаке и уже поэтому лишенный привычной чопорности джентльмена.
