победы! Или три? Хотя служанка пусть живет. Она-то здесь ни при чем. А вот эти…
Новая волна осыпала водяной пылью так, что влажными стали даже полы камзола.
Порох не любит сырости – вспомнилось старое наставление отца. Потом в решающую минуту он может подвести. Кремень не даст искры или не загорится затравка, и всех благих намерений как не бывало.
Никогда нельзя полагаться на случай, когда можно не спеша подготовиться.
Мэри прошла в каюту. Дверь на балкон она аккуратно закрыла. Теперь – дело.
На столе появилась пороховница, мешочек с пулями, прочие принадлежности, необходимые при снаряжении оружия.
Тонкие девичьи пальцы сноровисто насыпали в стволы пороха, утрамбовали, забили пыжи, потом пули. Еще по порции пороха на полку. В каждый из пистолетов Мэри старательно ввернула новые кремни. Теперь порядок. Четыре ствола. По два на каждую из пленниц.
Четыре – на всякий случай. Мэри стреляла прекрасно и была уверена, что обойдется двумя.
Да и как тут не попасть?
Только… подождать нападения или покончить с проблемой прямо сейчас? Сейчас даже лучше…
21
Калинин. Две вести
В отличие от знатной леди Аркадий проверил оружие гораздо раньше. Это был один из уроков Командора – оружие гораздо важнее еды и отдыха. Без еды человек в состоянии прожить месяц, если не больше. Без отдыха можно протянуть несколько суток. Без оружия порою достаточно минуты, чтобы отправиться на тот свет.
Эту нехитрую мысль Кабанов вбивал в своих соотечественников столь старательно, что она превратилась в условный рефлекс.
Пусть Аркадий был уверен, что его пистолеты в порядке, но, оказавшись в комнате, он первым делом старательно проверил их, подсыпал на полки свежего пороха и, как несколько позже сделала Мэри, ввернул новые кремни. Все-таки дорога была дальней, а ветер приносил с моря вполне достаточно сырости.
Время от времени Калинин посматривал в окно: стоит ли в бухте бригантина под британским флагом.
Бригантина, разумеется, стояла. В такую погоду ни один корабль не сумеет выйти из гавани. Проход достаточно узкий, лишний порыв ветра – и выбросит на берег. Тут поневоле задержишься в порту, даже если палуба начинает припекать под ногами. Но альтернатива настолько ужасна, что, даже объявись сейчас в море фрегат под черным флагом с веселой кабаньей мордой, вряд ли Ягуар сделал бы попытку к бегству.
Не объявится. Родной фрегат стоит сейчас, зарывшись носом в песчаный берег, а по его корме бьют злобные волны.
Обидно. И вроде добыча взята знатная, и Ягуара почти догнали, а вот в последний момент внезапно сами оказались у разбитого корыта. И что теперь делать? Грызть локти да ждать, пока их всех не возьмут тепленькими?
Или, может, все-таки удастся подлатать корабль и пуститься на нем в дальнейшее плавание? Столько уже пережито и пройдено на «Вепре», что расставаться с ним жалко до слез. Корабль – как человек. У него своя судьба, свой характер и даже конец свой. Кто догнивает на корабельном кладбище, кто погибает в бою, а кто вот так, остается на чужом берегу до тех пор, пока его не разрушит море.
А «Сан-Изабелла» вон, качается на волнах. Сюда бы ребят да дождаться ночи… Раз флаг британский, то Ягуар там. Да и пленниц он не станет везти на сушу. Тогда делиться придется с союзниками, объяснять им, что, как да почему.
Нет, Калинин был твердо убежден: на это Ягуар не пойдет. Больно ухватистый парень. Такой в жизни не уступит того, что раз попало в его загребущие руки.
Аркадий думал немного задержаться, убедиться, что женщины остаются на корабле. Может, подобное жестоко по отношению к беременной Наташе, однако лучше уж ей немного потерпеть. До тех пор пока Аркадий не приведет сюда Командора.
Все в корне изменилось, когда Калинин узнал о стягивании войск к месту крушения «Вепря». Выбора не осталось. Пока не поздно, надо предупредить Командора. Тем более что без корабля флибустьеры даже не сумеют отплыть. Отходить же пешком в чужую враждебную страну – явная гибель.
Оставалось улизнуть так, чтобы ни в ком не вызвать подозрений. Мало ли куда может отправиться благородный дон во второй половине дня? Погодка, конечно, шепчет. Хорошая собака хозяина в такую на улицу не выведет. Но на то и благородный, чтобы иметь свои причуды.
Аркадий нацепил перевязи с пистолетами, проверил, легко ли вынимается шпага, и лишь тогда шагнул из комнаты.
Со шпагами здесь ходили все, кому они полагались. Вернее, кому были разрешены. С пистолетами несколько сложнее. С другой стороны, он – герой-одиночка, сумевший вырваться из пиратских лап. В городе не исключают нашествия злых флибустьеров. Поэтому пистолеты вряд ли вызовут какие-то вопросы. Если бы он пулемет нес на плече, тогда дело другое. Да и то: откуда местным знать, что такое пулемет?
Аркаша напустил на себя самый беззаботный вид, на который только был способен, и спустился в зал.
– Хозяин! Как насчет обеда?
Трактирщик шевельнулся было, однако Калинин остановил его небрежным движением руки.
– Часика через два. Я сейчас совершу небольшую верховую прогулку, нагуляю аппетит, посещу костел и уж тогда со спокойной душой сяду за стол.
– Погода не очень, сеньор, – предупредил трактирщик.
Словно гость не знал об этом сам! В любое окно выгляни и увидишь, как колышутся деревья.
– Ерунда. Мой покойный отец заповедовал мне никогда не обращать внимания на погоду и закалять дух и волю.
– Достойный человек был ваш отец, – с чувством произнес сидевший неподалеку горожанин с большим брюхом и двойным подбородком. – Детей ни в коем случае нельзя баловать. Только тогда из них вырастают настоящие мужчины.
– Вот так, милейший хозяин… – Аркадий чуть склонил голову. – Чем отговаривать, лучше скажи: где мой негр? Я что, сам буду выполнять всю черновую работу?
На улице, стоя под пронизывающим ветром, Калинин громко приказал негру:
– Седлай коней! И запасных тоже. Заодно немного выгуляем их.
В трактире оставалась пятая лошадь вместе с вещами. Но уж пусть вещи лежат на месте, не привлекая ничьего внимания. Никому в голову не придет, будто можно оставить нечто драгоценное, не думая возвращаться за ним.
Пока Хуан, так звали негра, стал седлать, Калинин снова прошел в зал. Вдруг кто рассказывает последние известия? А он пропустил их по недомыслию и лени.
Но нет, ничего такого вроде не говорили. Разве что пару раз произнесли, что теперь, мол, мы покажем всем пиратам. Отступать флибустьерам некуда, сполна рассчитаемся с ними за Картахену и разгром флота у Пор-де-Пэ.
В перечне обид не было ни слова о британских колониях, хотя тем досталось от Командора гораздо больше. Но англичан здесь так же не любили и втайне радовались каждой неудаче новоявленных союзников. Громогласно такое не произнесешь, подданным полагается быть послушными воле своего монарха, но все-таки…
Аркаша подошел к трактирщику и со знанием дела принялся заказывать обед. Пусть постарается. Хорошие блюда все равно не пропадут, всучит кому другому. Когда убедится, что гостя след давно простыл.
Показалось или нет, однако Аркаша почувствовал на себе чей-то чересчур пристальный взгляд. В роли шпиона постоянно находишься настороже. Хотя… Хотя выследить так быстро его не должны.
Боковым зрением Калинин вычислил любопытного мужчину и лишь тогда начал обводить зал нарочито ленивым взглядом.
Через несколько мгновений Аркадий невольно вздрогнул.
