- Мои дела – это забота о тебе, Дин бы так и хотел, - спокойно сказал Джастин, протягивая мне сухарь.
- Что ж, тогда приглашаю тебя к столу! – я указала на стопку бумаг, которые касались стены.
- Принимаю ваше приглашение, мадмуазель! – Джастин театрально поклонился, а я почувствовала, что настроение более или менее улучшилось, хотя воспоминания о снах этой ночи не давали покоя. Возможно ли, что отец приходил ко мне во сне? Или это был посыл моего организма, направленный на успокоение воспалённой психики? Кто знает…
А пока я и Джастин стали изучать бумаги, правда, периодически мы дурачились, Джастин смеялся над моей некой неуклюжестью в обращении с бумагами. Да, я действительно редко капалась в бумагах, жизнь в Лондоне очень насыщенная и на приключения и изучения различных интересных бумаг времени оставалось мало, а на каникулах я старалась отдохнуть и как можно больше времени проводить с папой.
Глава четвёртая
Попала туда, неизвестно куда
Снова наступила ночь. С Джастином за бумагами мы просидели довольно долго, после пообедали и снова сели за бумаги. Парень периодически отвлекался, рассказывая мне забавные истории, в основном они касались старины Хитча. Очень весёлыми, но вместе с тем и грустными казались эти воспоминания. Я очень сильно скучала по этому псу, он был частичкой меня, с самого детства был мне верным другом. У меня до сих пор стоит перед глазами то, как он, такой меленький чёрный комочек, восторженно смотрит на меня карими глазами. Сердце обливалось кровью, стоило мне только вспомнить о друге…Но особую боль причиняли воспоминания об отце, с которым, если верить моим снам, всё в порядке…
После ужина, Джастин проводил меня до палатки и в прощальном жесте слегка коснулся моей руки. Мне стало как-то неловко, и я быстро удрала в палатку. Ух, ещё романтических приключений не хватало на мою голову!
Засыпать мне совершенно не хотелось, а вот моему организму очень даже хотелось. Я отчаянно сопротивлялась, но сон всё же одолел меня. И снова я очутилась в пустыне. В этот раз всё было так же, как и вчера. Только я видела окружение палатки отца и вот, я закрываю глаза, а когда их открываю, то оказываюсь всё в той же пустыне.
- Папа? – мгновенно позвала я. Это был сон, но такой реальный, что я уже стала верить в то, что отец действительно общается со мной, эта вера одновременно и успокаивала и травила мою душу.
- Здравствуй, Хлоя, родная! – и снова голос раздался сзади. На этот раз возле папы по бокам стояли чёрные тени, их лица полностью были скрыты за чёрными масками. Я невольно поёжилась. Почему именно они?
- Папа, когда я уже…нападу на след? Что мне делать? Я в тупике! Я…я…так боюсь за тебя…- голос мой звучал отрывисто, и я чувствовала, что задыхаюсь.
- Тише, супчик, всё будет хорошо, просто иди к стене, только одна, потом ты всё пойдёшь! – голос папы звучал ласково.
- Я так скучаю по тебе…- прохныкала я, боясь оторвать от папы взгляд. Он может в любой момент исчезнуть.
- Придёт время и мы обязательно встретимся! – вздохнул отец, положив ладони на плечи теням, - Верь им, друзей надёжней ты здесь не найдёшь!
- Где здесь? – я осмотрелась – обычная пустыня. И всё снова оборвалось. На этот раз проснувшись, я чувствовала всепоглощающую злость. Далеко на востоке солнце уже стало окрашивать небо в розовый цвет. Что ж, к стене, так к стене. Я быстро собрала все необходимые вещи, оделась, набрала воды и еды.
Идти прохладным утром было более чем легко. Я глубоко дышала сухим прохладным воздухом и наслаждалось видом синей пустыни. Когда я добралась до места назначения, то солнце уже наполовину встало. Но его теперь уже палящие лучи были мне не страшны, так как я находилась на глубине в три метра возле стены. И у меня снова захватило дух.
Сегодня я поборола странное чувство смятения и легкими движениями бегала пальцами по шершавой поверхности древней стены. Если она простояла здесь в открытом состоянии пятнадцать лет, то от прикосновения моих пальцев она вряд ли разрушится.
Я почувствовала смущение, когда провела пальцами по двум воинам, яростно сражающимся на картине. Пустота между воинами обожгла мне пальцы. В голове звучали слова папы: «Тише, супчик, всё будет хорошо, просто иди к стене, только одна, потом ты всё пойдёшь!».
- Надеюсь ты прав, папа! – вздохнула я. В проёме между воинами была вмятина в форме левой ладони. – Была, не была! – я приложила руку к стене, но ничего не произошло, как и предполагалось. Никакого волшебства, папа не появился, даже ветерок не подул!
- Папочка, - вздохнула я, чувствуя, как к горлу поднимается ком. – Как же я хочу к тебе, - из глаз потекли слёзы, стало так больно, так обидно за папу…
Тут я почувствовала, что земля под ногами начинает дрожать, и под моей левой рукой стена начала расходится. Я, ахнув, попыталась отстраниться, но рука будто бы приросла к каменному возвышению. Я уперлась ногой и попыталась оттолкнуться, но не вышло.
- Это очень плохо, - пробормотала я. Ноги стали трястись в такт земле и стене, а затем уже и всё тело. Рука страшно горела под стеной. Я даже закричать не могла…Вдруг стена начала расходится в разные стороны, но моя рука по-прежнему как будто была привязана к камню.
- Чёрт! Чёрт! Чёрт! – бормотала я, обливаясь потом и старательно отрываясь от стены. Но бесполезно, когда стена разошлась на две части так, что я могла пролезть в проём, моя рука неожиданно провалилась вовнутрь, а вслед за ней и всё моё тело. Я закричала и зажмурила глаза. От шока я даже не успела испугаться. Сверху на меня посыпали тысячи мелких камней, оставляя синяки на теле.
Это была словно невесомость, продолжавшаяся всего секунду, а затем всё моё тело обдало резкой вспышкой жара и вот, я уже лежу на чём-то имеющем форму, горячем и немного мягким. Всё тело ныло, словно я пробежала марафон. Мысли с трудом приходили в порядок и тут я начала вспоминать весь этот бред, который со мной случился…Наверное, это тепловой удар. Это точно.
Стоило мне открыть глаза, как в них ударил такой свет, словно мою голову приложили к зажжённой в ночи фаре автомобиля. Если я упала в обморок, то должна была очнуться возле стены, которая, как мне помнится, разломалась на две части…
- Что за чёрт? – простонала я, чувствуя мягкую горячую субстанцию песочной консистенции между зубами и под всем телом. Я отплевалась и осознала, что жутко хочу пить.
На этот раз, прежде чем открыть глаза, я прикрыла их ладонью. Вот так-то лучше. Теперь можно осмотреться. Налево - песок и солнце; направо – песок и расплывающаяся даль, так же состоящая из песка; назад – снова песок. Всё бы это могло быть всё тем же Египтом, но только вот, во-первых, раскопки велись в совершенно ином месте и их следов здесь не намечалось. Ну, а во-вторых, я, наконец, взглянула перед собой. Вначале мой взор упал на чёрную скулящую фигуру на золотистом песке…Я протёрла глаза, но фигура моего любимого пса не исчезла, а даже наоборот, стала более чёткой.
- Малыш! – воскликнула я, кидаясь к, как я предполагала, миражу. Хитч восторженно взглянул на меня и виляя хвостом оказался рядом. Я крепко обняла пса за шею, а Хитч лизнул меня в лицо. – Господи, малыш, Хитч, ты настоящий! - вздохнула я, чувствуя невероятную радость, - Но как? – я даже сказать толком ничего не смогла, когда мой взгляд пал дальше, за то место, где секунду назад лежал мой пёс…
Это был город. Он был обнесён белой стеной, высотой метров пять, верх которой был украшен изысканной мозаикой всех оттенков коричневого. Через каждые несколько метров были оборудованы ниши, наверное, что-то вроде сторожек…Посреди стены находились такие же высокие ворота, которые весили наверняка очень и очень много. За стеной, уходящей далеко в разные стороны, я увидела очертания
