механизированной бригадах) танкисты этого округа не могли ориентироваться на пересеченной местности даже на тщательно отрепетированных Белорусских маневрах!
Неумение танкистов вести разведку в Красной Армии проявлялось и в сентябре 1935-го (на маневрах в Приморской группе ОКДВА), и в сентябре 1936-го (на знаменитых Белорусских маневрах)… Как констатировалось в директивном письме А.И. Егорова от 27 июня 1937 г. (подтверждаемом здесь, в частности, приказом командующего ОКДВА об итогах зимнего периода обучения 1936/37 учебного года), неотработанность действий в разведке для советских танкистов была характерна еще и перед самым началом чистки РККА… (Как видим, у танкистов-дальневосточников разведка тоже была «очень слаба» не только в 1940-м, когда на это жаловался комвойсками ДВФ, но еще и до массовых репрессий.)
Огневая выучка. Осенние проверки 1940 г., осуществлявшиеся и окружным командованием, и Москвой, показали, что в большинстве танковых соединений танкисты стреляют на «хорошо» и «отлично», но в 20 % соединений и частей индивидуальная стрелковая выучка оказалась плохой. Кроме того, в танковых войсках Красной Армии совсем не были отработаны боевые стрельбы в составе подразделений209.
Но даже если результаты индивидуальных танковых стрельб осени 1940-го завышены, они все равно не окажутся ниже тех, что были показаны в «дорепрессионном» 1935-м, когда (как признал 8 декабря 1935 г. на Военном совете сам начальник Генштаба РККА), даже заранее зная, какие и где покажутся перед ними мишени, танкисты Красной Армии не смогли получить оценку выше «вполне удовлетворительно»210. О многом говорят здесь и годовые отчеты КВО и политуправления БВО (от 11 и 21 октября 1935 г. соответственно). Всячески расхваливая выучку своих танкистов, об их успехах в огневой подготовке эти отчеты почему-то молчат…
Не выше, чем в 1940-м, результаты индивидуальных танковых стрельб должны были быть и в «дорепрессионном» 1936-м – когда в одном из трех крупнейших военных округов (КВО) они оказались неудовлетворительными даже согласно его собственному годовому отчету (из пулемета, признали его составители, танкисты КВО стреляют лишь на «удовлетворительно», а из пушки – еще «слабее»… 211), а в другом (ОКДВА) танковые части получили по огневой подготовке лишь «удовлетворительно»…
Не выше, чем в 1940-м, результаты индивидуальных танковых стрельб должны были быть и в первой, «дорепрессионной» половине 1937-го, когда у танкистов КВО огневая подготовка была, по словам приказа комвойсками округа № 0100 от 22 июня 1937 г., «на низком уровне»212, а почти во всех освещаемых источниками тогдашних танковых частях БВО результаты стрельб были тоже неудовлетворительными.
Боевые стрельбы в составе подразделений танкисты Красной Армии тоже не отработали не только в 1940-м, но и (как явствует из директивного письма А.И. Егорова от 27 июня 1937 г.) перед началом чистки РККА.
Техническая выучка. «Отмечается, – докладывал на декабрьском совещании К.А. Мерецков, – вполне удовлетворительная подготовка водительского состава к вождению в горно-лесистых и болотистых условиях местности»213.
Если эта оценка не основывалась на результатах, показанных отдельными, специально натасканными экипажами, то по сравнению с «предрепрессионным» периодом вообще был налицо явный прогресс! Ведь летом 1935-го водить танк в горно-лесисто-болотистой местности не умели даже в Приморской группе ОКДВА (которой именно в такой местности и предстояло воевать!), а осенью и в Примгруппе, и в БВО с его лесистым ландшафтом уверенно вести машину через лес могло лишь абсолютное меньшинство механиков-водителей – те, чьи машины только и выводились тогда на тактические учения… Во всех танковых частях и соединениях ОКДВА, по которым сохранилась соответствующая информация (2-й и 23-й механизированных бригадах и отдельных танковых батальонах 40-й, 59-й и 66-й стрелковых дивизий), вождением в горно-лесистой местности большинство «мехводителей» не овладело и в «дорепрессионном» же 1936-м. А на тактических учениях, устроенных в июне 1937 г. новыми комвойсками КВО И.Ф. Федько, выяснилось, что «мехводители» этого округа и к началу чистки РККА были «не натренированы, не научены ходить в условиях лесистой местности», что они вообще «ходят только по ровному месту, а если местность чуть усложняется, препятствия берут с большим трудом». Конечно, уточнял 4 августа 1937 г. на совещании политработников РККА вновь назначенный членом Военного совета КВО корпусной комиссар Е.А. Щаденко, «нам показали образцы спортсменов такие [так в документе. – А.С.], которые перепрыгивали болотные препятствия неплохо, но когда часть целую приняли, то оказалось, что она не подготовлена»214. (Напомним, что в этих трех округах – КВО, БВО и ОКДВА – находилась бо?льшая часть всех танков Красной Армии.) Впрочем, что говорить об умении преодолевать лес и болота, если, согласно директивному письму А.И. Егорова от 27 июня 1937 г., вождением танкисты не только в КВО, но и во всей тогдашней РККА вообще «овладели только по ровной и слегка пересеченной местности»! 215
В. АртиллеристыВ части выучки одиночного бойца-артиллериста осенью 1940-го вызывали нарекания лишь артиллерийские разведчики (с их, как отметил начарт ДВФ Н.А. Клич, «ненатренированностью в своем деле») и наблюдатели (не знавшие «демаскирующих признаков боевых объектов» и не имевшие «навыков наблюдения»). По крайней мере, в ДВФ «особенно слабым» было тогда и умение личного состава оборудовать огневые позиции в инженерном отношении и маскировать их216.
Что касается выучки артиллерийских подразделений, то осеннее инспектирование ПрибОВО, ОдВО, ЗакВО, СибВО, ЗабВО и ДВФ выявило, что в их артиллерии слабо сколочены дивизионы (а также и полки). А вот артиллерия 99-й стрелковой дивизии КОВО и 123-й – ЛВО на сентябрьских тактических учениях продемонстрировала «высокую организованность и слаженность» орудийных расчетов, позволившую развить хороший темп огня217.
О степени выучки «дорепрессионных» артиллерийских разведчиков сведений найти не удалось, но артиллерийские наблюдатели, как следует из выступления начальника артиллерии РККА комкора Н.Н. Воронова на Военном совете 22 ноября 1937 г., были плохо подготовлены и до чистки РККА.
Пренебрежение окапыванием орудий в артиллерии ОКДВА (будущего ДВФ) было, по словам начарта этой армии В.Н. Козловского, «общим явлением» и в 1935-м;218 маскировка же, как выявилось на состязаниях батарей полковой и дивизионной артиллерии Приморской группы ОКДВА в марте 1937 г., была повсеместно слаба и в последние перед началом чистки РККА месяцы.
Что касается сколоченности дивизионов и артполков, то показательно, что оба освещаемых источниками с этой стороны «предрепрессионных» дивизиона БВО (из состава 33-го, в 1940 г. оказавшегося, кстати, в составе упомянутого выше ПрибОВО, и 37-го артполков) были в 1936 г. не сколочены (для дивизиона 37-го полка это устанавливается по неумению его штаба управлять подразделением в боевой обстановке)… В ОКДВА осенью 1936-го две трети дивизионов – те, что занимались не боевой подготовкой, а строительством, «как подготовленные боевые подразделения» вообще «не существовали»!219
123-я стрелковая дивизия была сформирована только в 1939 г., а об уровне подготовленности «дорепрессионных» орудийных расчетов 99-й стрелковой (и каких бы то ни было других соединений Киевского округа) информации не сохранилось.
Г. СаперыОсеннее инспектирование пяти округов и ДВФ показало, что выучка их инженерных частей – «посредственная» и что «в лучшую сторону по подготовке выделяются корпусные саперные батальоны»220. Конкретизируя на декабрьском совещании эту общую оценку, комвойсками ДВФ Г.М. Штерн указал, что его саперы достигли «значительных успехов» в деле инженерного обеспечения обороны, но «свои важнейшие задачи в наступательном бою» выполнять «не умеют»221. Подобная ситуация была, видимо, характерна и для инженерных войск других округов; так, в приказе наркома обороны № 15119-с от 27 сентября 1940 г. отмечалось, что саперные части ЗОВО, оборудовавшие для сентябрьских учений предполье оборонительной полосы, «во всех случаях заслуживают положительную оценку», а вот понтонные части «работают еще плохо. Мосты наводят
