Крах 1941 – репрессии ни при чем! «Обезглавил» ли Сталин Красную Армию?

удовлетворительной и непосредственно перед началом массовых репрессий.

Выучку командиров инженерных войск выступавшие на совете не освещали.

2. ВОЙСКА

А. Пехотинцы

Тактическа я выучка. Выступление К.Е. Ворошилова 29 ноября 1938 г. указывает на безусловно слабую тактическую выучку тогдашнего одиночного бойца-пехотинца: «Войска все еще не научены должным образом владеть лопатой, пользоваться местностью [т. е. применяться к ней. – А.С.], маскироваться. […] Мы не умеем по-прежнему вести ближнего боя». Правда, из дальнейших слов наркома можно заключить, что, по крайней мере, часть этих оценок была навеяна его личными впечатлениями от сентябрьских маневров МВО⁹⁵, однако выступления ряда командующих войсками и членов военных советов округов подтверждают, что тактическая выучка одиночного бойца пехоты была тогда слаба во всей Красной Армии. Так, окапываться плохо умели пехотинцы не только МВО, но и КалВО, и ЗакВО (а возможно, и ЛВО, где «работа лопатой» «получила свое место главным образом» только после выхода приказа наркома обороны № 0165 от 27 августа 1938 г.⁹⁶). Ближний бой был плохо отработан не только в МВО, но и в БОВО (где его подменяла простая беготня толпой – «вали валом, потом разберем»⁹⁷), и в ЛВО (где рядовой пехотинец еще и не был приучен наблюдать за полем боя); плохая маскировка была характерна и для пехоты БОВО. (Правда, по словам комвойсками этого последнего М.П. Ковалева, общая тактическая выучка бойца-пехотинца была там все же удовлетворительной, но подозрительно, что о неумении маскироваться Ковалев умолчал; об этом изъяне доложил лишь член Военного совета БОВО дивизионный комиссар И.В. Рогов…) В КОВО о слабости выучки бойца пехоты говорило отмеченное С.К. Тимошенко плохое умение действовать в разведке, дозоре, сторожевом и походном охранении – словом, везде, где от бойца требовалось проявлять инициативу и самостоятельность…

Слабой приходится признать и тактическую выучку тогдашних подразделений пехоты РККА. Об этом говорит уже то, что они все еще не умели добиться слаженного «взаимодействия огня и движения» в ходе пехотной атаки. «До сих пор у нас огонь сам по себе, а движение само по себе, причем огонь ведется так, что поражает своих людей»⁹⁸, – подытожил 29 ноября К.Е. Ворошилов; этот изъян в выучке своей пехоты признал даже комвойсками БОВО М.П. Ковалев, явно не настроенный на то, чтобы быть «абсолютно честным, правдивым и, безусловно, откровенным в своем выступлении»… А в «особом» же Киевском округе подразделения даже не были хоть мало-мальски сколочены: боевые порядки пехоты КОВО образца осени 1938 г. «отличались скученностью»!⁹⁹

Но о том, что «маскировка и лопата во время наступления нередко применяется слабо», а «применение к местности боевых порядков не всегда удовлетворительно» – обо всем этом начальник Генштаба РККА А.И. Егоров докладывал Военному совету еще 8 декабря 1935 г.!¹⁰⁰ Вновь подчеркнем, что оценки этого доклада были явно сглаженными, и слова «нередко» и «не всегда» Александру Ильичу, вероятно, следовало бы опустить… Из 12 стрелковых дивизий УВО/КВО, БВО и ОКДВА, сведениями о тактической выучке пехоты которых в 1935 г. мы располагаем (12-й, 21-й, 27-й, 29-й, 34-й, 37-й, 40-й, 43-й, 44-й, 51-й, 96-й и 3-й колхозной), плохая маскировка была прямо зафиксирована в 9, а в 6 проверяющие отметили слабое применение к местности… В «дорепрессионном» же 1936-м из 5 стрелковых дивизий передового БВО, чью тактическую выучку освещают источники (2-й, 33-й, 37-й, 48-й и 81-й), неумение бойцов маскироваться было отмечено в 3, слабые навыки применения к местности – в 4, пренебрежение самоокапыванием – в 3; из 7 таких же дивизий ОКДВА (12-й, 59-й, 66-й, 69-й, 92-й, 104-й и 105-й) – соответственно в 4, 2 и 2 (в действительности, видимо, в бо?льшем числе: судя по признаниям годового отчета самой ОКДВА от 30 сентября 1936 г., в материалах проверок семи дальневосточных дивизий были перечислены не все недостатки этих соединений). В передовом КВО (как доложило 5 мая 1936 г. Москве политуправление самого этого округа) «достаточной маскировки» бойца на поле боя еще весной 36-го не могли добиться нигде… ¹⁰¹

Ну а в последние перед началом чистки РККА месяцы с указанными выше навыками у советских бойцов- пехотинцев было не только не лучше, но едва ли даже не хуже, чем в 1938-м! «Особенно слабы маскировка и самоокапывание», – так характеризовало тактическую выучку тогдашней пехоты РККА директивное письмо А.И. Егорова от 27 июня 1937 г.¹⁰². Зимой и весной 37-го, вторит ему отчет БВО за этот год, боец «не получил необходимых навыков» «в маскировке и самоокапывании» (а также и «не был достаточно обучен правильному использованию местности»). «Лопата во всех видах боевой деятельности применяется редко и неумело», – отмечает и приказ по КВО № 0100 от 22 июня 1937 г.¹⁰³. В приказах по 17-му и 23-му стрелковым корпусам – единственным в КВО и БВО, от которых сохранилась документация за первую половину 1937 г., – мы находим не только полное подтверждение этих оценок (пехоте проверявшейся на этот счет 37-й стрелковой дивизии 23-го корпуса «навыки самоокапывания», как показали проверки, не были «привиты» ни в апреле, ни к 11 июня, «элементы маскировки» – еще и, по крайней мере, в апреле, а в 17-м корпусе лопата и в середине июля применялась именно «редко»), но и указание на то, что в Киевском округе пехотинец не умел тогда применяться к местности точно так же, как и в Белорусском (в проверенных 13–16 июля частях 24-й и 96-й стрелковых дивизий 17-го корпуса бойцы оказались так и не наученными «умело передвигаться при наступлении способами, зависящими от характера местности»)…¹⁰⁴ Согласно приказу В.К. Блюхера об итогах зимнего периода обучения 1936/37 учебного года, неумение окапываться под огнем противника было тогда характерно и для пехотинцев ОКДВА, а жалобы командиров на неумение бойцов маскироваться мы находим в документах четырех из 12 тогдашних стрелковых дивизий Блюхера (21-й, 40-й, 59-й и 105-й).

Данных о «дорепрессионном» положении дел с самоокапыванием в ЗакВО, МВО и ЛВО у нас нет, но в двух других конкретных военных округах, чье командование жаловалось в 1938-м на плохое умение своих пехотинцев окапываться и/или маскироваться – Белорусском и Калининском (образованном в 1938-м из части Белорусского), этого умения с «дорепрессионных» времен, как видим, не убавилось. Добавим, что из перечисленных выше в числе 12, по которым есть сведения о тактической выучке их пехоты в 1935 г., четырех дивизий БВО – 27-й, 29-й, 37-й и будущей «калининской» 43-й, – с маскировкой было плохо во всех четырех.

А в отношении умения пехоты вести ближний бой между БОВО образца 1938 г. и «предрепрессионным» БВО сходство вообще абсолютное! Проверенная на этот счет в марте 1935-го 27-я стрелковая дивизия БВО – в точности как и пехота БОВО в 38-м! – вместо ближнего боя продемонстрировала точно такое же простое движение толпой по принципу «вали валом, потом разберем» – «стихийное равномерное лобовое наступление», «стихийное движение, расстреливаемое противником»… На знаменитых Белорусских маневрах 1936 г. точно такое же «огульное, мало осознаваемое по тактическому своему смыслу, движение вперед» показывала и «ударная» (!) 2-я стрелковая дивизия; возможно, так же атаковали там и другие (как отметил наблюдавший за маневрами начальник УБП РККА командарм 2-го ранга А.И. Седякин, подготовка дивизий в БВО отличалась тогда «большой равномерностью»…). Согласно годовому отчету округа от 15 октября 1937 г., «необходимых навыков в передвижении и перебежках» (т. е. в важнейших элементах все того же ближнего боя) боец- пехотинец в БВО «не получил» и в первой половине 37-го…¹⁰⁵

Сведений о ведении ближнего бой пехотой «предрепрессионных» МВО и ЛВО у нас нет, но можно уверенно сказать, что – как и в случае с маскировкой, самоокапыванием и применением к местности – неумением вести этот бой пехота тогда отличалась во всей РККА. В самом деле, еще в 36-м так было во всех трех крупнейших военных округах. О БВО было сказано выше, а для КВО и ОКДВА это вынуждены были признать даже составители таких очковтирательских документов, как отчеты названных округов за 1936 год! «Вопросы ближнего боя, – скрепя сердце указали авторы «киевского» отчета, – находятся еще в стадии освоения […]». Составители отчета ОКДВА были еще откровеннее: для «тактической подготовки подразделений пехоты» характерны «слабые навыки ближнего боя»…¹⁰⁶ То, что советский боец-пехотинец «не имеет твердых навыков в перебежках, переползаниях» и других элементах ближнего боя, отмечалось и в директивном письме начальника Генштаба РККА А.И. Егорова от 27 июня 1937 г.¹⁰⁷. (Как мы видели выше, так было даже в