ведь мой голос звучал очень реально, а значит и смысл доходил больше. Но теперь я понимала, что давно переступила грань, ещё тогда, во сне. В обязанности непорочности входило лишь быть голосом совести над ухом человека, объяснять, что такое хорошо и что такое плохо. Помогать делать выбор в сторону добра, в сторону блага всех. Я же на протяжении шести лет оберегала Томми от всех бед, утешала, когда он болел или ссорился с кем-то, помогала собраться с духом перед важным матчем. Я не просто хранила его непорочность, я стала подобием ангела-харанителя, который как раз и был в отпуске шесть лет. Я позволила слишком много, слишком часто контактировала с ним...
- Идиотка, - пролепетала я еле слышно. Томми заворочался на кровати, его мысли говорили о том, что он думает о переезде, о старых друзьях. Правда особых мыслей о Келли не было, что было хорошо, будет меньше страдать...Ну, вот снова! Снова я пекусь о его душевном состоянии, хотя надо следить лишь за тем, чтобы он не совершал противозаконных действий и т.п.
Так, до десяти утра, пока Том не встал с постели, я лежала, развалившись на полу его комнаты, и упрекала себя, обещая, что с этого дня всё будет иначе. Стоит отдать мне должное, я продержалась целых два часа в абсолютной тишине, не комментируя мыслей парня. Ну а потом, когда он стал раздумывать над тем, чем бы заняться на новом месте жительства, я не выдержала. Потому что ему, видите ли, пришла мысль записаться на борьбу.
- Только через мой труп! - процедила я сквозь зубы, стараясь, чтобы он не услышал. Но его уши, казалось, были настроены на мою волну, поэтому мне тут же последовал мысленный ответ:
'Если ты моё воображение, то я встаю перед сложным выбором. Мне хочется заняться борьбой, но для этого придётся умереть. Не сходится!' - он глупо улыбался своим, как ему казалось, сумасшедшим мыслям, а мне вот было не до смеха. Конечно, я как порядочная непорочность должна вести себя крайне спокойно и размеренно, но я не могла. И как я протяну эти несколько месяцев? День рождения Томаса Родфарда было 24 июня.
Во избежание новых инцидентов, я поплелась на кухню и стала следить за тем, как Уитни готовит любимое печенье Тома. Мне одновременно хотелось растерзать этого мальчишку и пожалеть. Ведь ему было очень тяжело после вот таких разговоров со мной. Его мучил вопрос о том, существую ли я на самом деле или он действительно сходит с ума? Томми особо никогда не верил во всяких там приведений и так далее, но я знала, что он думал о том странном чувстве, которое преследует его с 12 лет, словно кто-то всегда следит за ним, кто-то всегда на его стороне и защищает его. Это было так. Но я не могла сказать ему этого. Кто знает, может он не так уж и хорошо слышит мой голос и смысл доходит до его разума с искажением?
- Томми, милый, с чем ты хочешь печенье? - прокричала Уитни, думая над тем, что бы такое сунуть в вязкое тесто, для которого уже были расставлены формочки.
- С грецкими орехами, как всегда, - прокричал голос из гостиной и тихо пробормотал мой собственный голос. Я знала этого парня как облупленного.
Уитни принялась замешивать печенье, и я вдруг задумалась о том, какой была её непорочность. Скорее всего, она бездельничала все шесть лет, потому что эта женщина казалась мне очень порядочной. Хотя, в более юном возрасте она могла быть участницей какого-нибудь альтернативного движения или что-то вроде того. Интересно, быть может, её непорочность сейчас живёт на другом конце света в человеческом обличии и жует такие вот печенья?
Я не ем, даже в туалет мне не надо. Без этих потребностей, наверное, скучно, вообще я не помню, как испытывала их сама, сужу лишь по тому, что вижу вокруг. Я точно когда-то была человеком. Только кто знает когда? Быть может, как раз в то время, когда мисс Родфард была участником альтернативного движения или во времена рыцарей, а может пещерных людей? Кто знает, как рассказывал Фрост, мы могли 'висеть' несколько столетий, прежде чем нас распределили в этот отдел. Насколько я понимала, память от нулевого до второго уровня не сохранялась. Что же будет дальше...
За долгое время я уже привыкла сидеть без дела, поэтому и не заметила, как быстро пролетело время, и Томми отправился в тренажёрный зал, как всегда бывало в субботу. Мы прибыли туда на автобусе. По дороге я успела познакомиться с парочкой непорочностей, которые, правда, выглядели неважно. В самом зале было не так много особей младше 18 лет, да и у тех непорочности были либо как сонные мухи, либо вообще не было. Поэтому я сидела перед Томом и тупо смотрела в его глаза, когда он поднимал тяжеленные гантели.
Уитни за поеданием печения объявила Тому, что в пятницу они отправляются на новое место жительство. Дом там обставлен вещами первой необходимости, но Уитни сказала, что попытается взять как можно больше вещей с собой. Вот и правильно. Документы из школы Тома и Веруки передадут в новую школу, так что проблем с обучением не возникнет.
Дорога от этого города до нового длилась шесть с половиной часов, поэтому нам с Джорджианой придётся туго. Люди не заметят нашего присутствия в автомобиле, но нам нужно будет как-то устроиться внутри. Что ж, подумаем над этим когда Джорджи вернётся, но я больше склонялась к мысли, что эти часы лучше провести в штабе, чтобы не ютиться в тесной машине.
Ну а пока я смотрела на подопечного и надеялась на то, что всё у него сложиться хорошо в новой жизни, хотя и старая была отличной.
Глава 3
(Томми)
Знаете, я всегда считал себя вполне разумным человеком. Но вот в последнее время моя уверенность изрядно пошатнулась. Это началось ещё когда мне было 12 лет. Но будучи мальчишкой, я не придавал особого значения тому, что в моих снах иногда появляется весёлая девушка, от которой веет добротой, заботой и беззаботностью и от которой, безусловно, захватывало дух. Все те сны, в которых она мне являлась, я помнил с завидной чёткостью, всё до мелочей. Но то ли ещё будет...Такое бывает у людей часто - они задают себе вопрос и отвечают сами себе. А вот мне всегда отвечал немного дерзкий голосок той девушки. Кайла - так её зовут.
Со временем я научился не придавать этому значения. У каждого свои тараканы в голове. Я свёл появление этого голоса к тому странному первому сну, в котором Кайла помогла мне справиться со страхом перед книгой ужасов и всякими монстрами. Наверное, она просто когда-то проходила мимо меня на улице, и мой мозг впоследствии воспроизвёл её образ, а так как она была положительным персонажем, то не захотел с ней расставаться. Именно поэтому она появляется в трудную для меня минуту.
Казалось бы, я всё расставил по полочкам: всё логично и в этом можно себя убедить. Но хоть убейте, у меня постоянно возникает ощущение чьего-то присутствия. Ночью, ложась спать, мне кажется, будто бы кто-то смотрит на меня. И от этого я не испытываю страха, словно этот человек лишь помогает мне крепче уснуть и не беспокоиться.
Обо всём этом я размышлял лёжа рано утром в постели. Этой ночью она явилась мне во сне снова. И этому можно не удивляться - в моей жизни снова настал переломный момент. Мама сообщила о том, что мы переезжаем на юг. Но, Господи, до чего мне не хотелось этого делать! У меня здесь было всё: дом, в котором я родился, друзья, команда. Разумеется, родительница сделала вид, что решение ещё не принято, но зная её, я понял, что возражать поздно и всё решено. Да и к чему лишний спор? Мою мать не переспорить.
Мне стало холодно при мысли, что придётся расстаться со всеми друзьями. Конечно, я не первый и последний переезжающий парень, но всё-таки мне никак не хотелось оказываться в числе новичков. Я видел, что с ними бывает. И пусть мой внутренний женский голос утверждал, что я смогу произвести верное впечатление, мне всё же было не по себе. Нет, я конечно не трясся как девчонка, но мне было не комфортно.
Правда, Кайле удалось развеять этот дурной сон, который показывал мне насколько сильно я боюсь одиночества. Но мне совсем не хотелось бояться - это проявление слабости. Но что я мог поделать? Во сне было холодно и мерзко, комната тянулась в обе стороны, и ей не было видно конца. Пока рядом со мной звучно не плюхнулась девушка. У меня дух перехватило, когда я увидел её знакомые кудрявые светлые
