преодолеть без сверхъестественной помощи. А, быть может, я уже не чувствовала себя самой собой без этого дара, именно дара, а не проклятья как я считала ранее. Вместе с этим даром я встретила Эвана…Это уже была я, ненормальная Энн Сотнер.
Уткнувшись лицом в ладони, я задумалась над тем, что же сейчас творится в клане собирателей. Я не могла поверить в то, что сказал Филипп. Вряд ли Эдвард пойдёт за мной…А если всё же пойдёт? Если пожиратель убьёт его, то тогда собирателем придёт конец. Без Эдварда нам ни за что не справится с этим чудовищем…Эван, что если он тоже пойдёт с Эдвардом? Это же была верная погибель.
Мне вдруг очень страшно в этом тёмном помещении, мне стало страшно за Эвана, за будущее. Филипп был настоящим чудовищем и он мог сделать всё что угодно. Теперь я точно убедилась в реальности этого. И кто знает, чем это всё закончится? Надежда на счастливый конец начала медленно угасать по мере размышления над всеми известными фактами…Он слишком силён.
Спустя несколько часов сидения в темнице, усталость взяла своё и я заснула. Признаюсь, никогда ещё мне не снился более странный сон…
Я сидела во тьме, как сидела ещё до того, как заснула. И неожиданно, впереди затрепетал маленький огонёк, сначала он был совсем маленьким, а потом, с каждой секундой он становился всё больше. Наконец, я поняла, что этот огонёк приближался ко мне. И постепенно свет стал приобретать человеческие очертания. Вскоре я поняла, что это была женщина. И когда она приблизилась ко мне так, что глаза уже не выдерживали подобного сияния, свет неожиданно стал приятным, словно свет от пламени свечи. Неуверенно, чувствуя трепет, я взглянула на женщину. Она была так красива: в белом одеянии, двигающимся вокруг её фигуры словно живое, её тёмные волосы развивались как от ветра, а карие глаза были полны спокойствия и умиротворения. И я ахнула, когда поняла, что это та самая женщина с портрета, Анна Даренс.
— Тише, милая, — ласково улыбнулась женщина, её улыбка сияла в буквальном смысле и в комнате тут же стало светло.
— Вы ведь…
— Да, милая, ты права. И это не совсем сон, как тебе будет казаться наяву. Я пришла помочь тебе, дать тебе озарение, ибо твои страхи затуманивают твой разум.
— Я в темнице, лишающей силы. Как не быть? — взмолилась я к женщине. Она медленно протянула мне руку, и я приняла её. Тут же всё перед глазами ослепило яркой вспышкой. Когда свет утих, я поняла, что нахожусь в небольшой деревянной комнате с маленьким окном, из мебели был лишь грубый столик и кровать…в которой лежали двое. Неуверенно, я взглянула в лица тем, кто лежал в этой постели. Признаюсь, я не сразу узнала в белокуром мужчине, похожего на ангела, Филиппа. Во сне он не казался таким монстром, и выглядел он чуть иначе, чем тот мужчина, которого я видела ранее. Его лицо из-за сна не было искажено усмешкой, волосы были чуть длиннее и спадали на глаза. И, похоже, не я одна восхищалась этим зрелищем. Рядом с мужчиной в постели лежала женщина с жгуче чёрными волосами, смуглой кожей и зёлёными глазами, которые скользили по лицу Филиппа с любовью и благовонием.
— Я чувствую на себе твой взгляд, — прошептал тихо Филипп. Я даже вздрогнула от того какой нежностью был преисполнен его голос. Женщина улыбнулась и поцеловала мужчину в лоб.
— Мой взгляд всегда прикован к тебе, любовь моя, — с не меньшей нежностью прошептала женщина.
— Как и мой, — голубые глаза Филиппа, наполненные любовью, распахнулись и он коснулся щеки женщины. — Ты так прекрасна, любимая.
— Скоро рассвет, тебе пора, ко мне обещала зайти клиентка, её платье почти готово… — спохватилась женщина. Но Филипп не выпустил её из объятий.
— Неужели какая-то девица, желающая платья, важнее для тебя чем я? — спросил он, смеясь. В этом смехе я не уловила ни капли насмешки или же злорадства. Это был искренний, чистый смех…И такой Филипп меня пугал.
— Этим я зарабатываю себе на жизнь, это тоже для меня важно, но запомни, для меня нет ничего важнее тебя, — она прижалась к его груди и прикрыла глаза. Глядя на эту пару, моё сердце сжалось, нежели он мог так её любить?
Вдруг в дверь раздался стук. Женщина вздрогнула и её лицо неожиданно стало бледным как мел. Ставни на окне были закрыты, но даже я заметила, что сквозь щель струится яркий свет.
— Ах, милейшая, Прюденс, наверное, ещё спит, — сказали за дверью.
— Ну, ничего, я её разбужу, — сказал милый голос за дверью. Филипп и Прюденс успели лишь прикрыться одеялами. Но лицо Филиппа тем временем побледнело ещё больше и он ушёл под одеяло с головой. Дверь тут же распахнулась и в комнате появилась красивая женщина с белокурыми волосами. Я узнала в ней Эмбер, среднюю сестру Даренс.
— Ах, прошу прощения, мне не нужно было быть столь… — тут девушка замолчала, когда её глаза наткнулись на мужскую одежду, но её глаза были устремлены на ремень, а точнее на его пряжку, по всей видимости, особенную, в форме такого дракона, которые были в средневековых легендах. Глаза Эмбер тут же наполнились слезами.
— Филипп? — тихо позвала она, по её бледному лицу скатилась слезинка. Глаза Прюденс округлились и она быстро отдёрнула одеяло с лица мужчины. Воцарилась гробовая тишина. Глаз Филипп не открывал. А Эмбер, вытерев одну единственную слезу, гордо подняла голову.
— Прошу прощения ещё раз, Прюденс, я зайду за платьем позже, — кивнула она, — Филипп, надеюсь ты явишься к обеду? — но не услышав ответа, она вышла из комнаты. Когда шаги на лестнице стихли, Прюденс вскочила с кровати и, накинув на плечи какой-то балахон, начала плакать.
— Боже…я правда думала, что ты не женат. Госпожа Филипп ведь твоя жена, да? О Господи, какой грех я на душу взяла! — Прюденс лихорадочно провела рукой по волосам. — Немедленно покинь мой дом и больше не возвращайся!
— Прюденс, милая, прости меня! Ты же знаешь, как я люблю тебя! Я хотел сказать, но…
— Замолчи и убирайся, я не желаю тебя больше видеть!
— Прю… — глаза Филиппа заблестели, казалось, он вот-вот расплачется. Но Прюденс была непреклонна. Она повернулась к мужчине спиной и стала тупо смотреть на ставни. Неожиданно, в её глазах что-то блеснуло, не глядя на Филиппа, она заговорила твёрдым голосом, хотя слёзы всё ещё продолжали течь из её наполненных болью глаз:
— Я тоже тебе солгала, Филипп, — казалось, она вот-вот в голос разрыдается, но сжав свой локоть, она продолжала, — Я помолвлена, а ты был всего лишь развлечением в отсутствии жениха, который сейчас уехал из города по делам, — говорила она. И если бы я не видела её лица, то я, быть может, тоже поверила бы. Но ей было больно, она врала об этом…А с каждым словом женщины, лицо Келтаса всё больше вытягивалось и в конце концов, оно приняло выражение холодной бесчувственной маски. Теперь в этих ожесточённых чертах я узнала того Филиппа, которого я привыкла видеть.
Молча, он надел остатки одежды и собирался уже идти, как Прюденс снова заговорила, словно проклиная его…
— Ты пронесёшь эту боль через года, десятки лет и века, никогда тебе не позабыть этого и это каждую ночь будет преследовать тебя во сне. Ни с одной женщиной ты больше не увидишь счастья, не единого дня ты не сможешь вздохнуть без боли, — не дослушав, Филипп покинул комнату, а Прюденс вслед прошептала, — И будет так, покуда тебе не откроется правда, покуда в душе твоей не промелькнёт сожаленье, покуда не пожалеет тебя девушка с красными слезами на глазах, — закончила она фразу и снова уставилась в закрытые ставни.
В тот же момент передо мной возникла Анна, она с тоской взглянула на Прюденс и протянула мне руку. Но мне не хотелось уходить, мне хотелось пожалеть Прю…
— Наше время на исходе, милое дитя, — поторопила меня Анна, и я взяла её за руку. И снова я сидела в тёмном помещении, а передо мной стояла эта прекрасная женщина.
— Ты поняла истину увиденного, милая? — спросила меня Анна.
— Прюденс ведь прокляла его, да? — в ответ Анна лишь кивнула. — Но…как я попала туда? Что это было?
— То были мои воспоминания, милая Прюденс была моей подругой и она волшебным путём поделилась со мной своими мыслями. Тогда ещё Филипп не знал, что я и мои сёстры владеем магией.
