Ушел с корабля по требованию команды за родство с генералом. Надо отметить, что пользовался уважением у матросов, так как не был убит, а лишь принужден к сходу на берег. Участвовал в гражданской войне в «белых» армиях. Скончался в эмиграции — в Париже 24 июня 1935 года.
Командир подводной лодки «Сом» Балтийского флота, донской казак — Христофор Константинович Богураев. Родился 3 марта (по старому стилю) 1891 года. В 1912 году, в одном выпуске с сыном адмирала С. О. Макарова, окончил Морской корпус. В 1915 году награжден орденом Святого Станислава 3-й степени с мечами и с бантом. В 1916 году произведен в лейтенанты, командир подлодки «Сом». Лодка погибла 20 мая 1916 года, протараненная шведским пароходом «Ингер-манландия».
Контр-адмирал Сергей Николаевич Посохов, донской казак. Этот моряк был «персоной нон грата» в отечественной истории российского флота и в царские, и в советские времена. В эпоху самодержавия он вызвал сильный гнев высшей военно-морской бюрократии своей брошюрой, в которой честно и прямолинейно назвал истинные причины поражения России в войне с Японией. В советские времена — «не повезло» с племянником. Его родная сестра — донская казачка, вышла замуж за потомка сотника Бугского казачьего Войска — Василия Ивановича Колчака. Родной племянник контр-адмирала С. Н. Посохова — вице-адмирал Александр Васильевич Колчак стал в 1920 году Верховным Правителем России.
Будущий адмирал родился в семье потомственного почетного гражданина Области Войска Донского 15 октября (по старому стилю) 1866 года. Он поступил в Морской корпус и пришел в 1887 году на флотскую службу, на волне того военно-морского подъема, который охватил страну после 1880 года. Когда Российской империи вновь было позволено Европой иметь военный флот на Черном море. Тогда, словно по зову предков, на море пришло немало донских казаков.
Служба, в общем-то, шла как и у всех офицеров. Мичман… Лейтенант… Капитан 2-го ранга — старший офицер (старпом) крейсера «Олег». Вот на этом-то корабле, в этой должности он и вступил в русско-японскую войну. Корабль прошел вокруг Европы и Африки на Дальний Восток, и у мыслящего и наблюдательного офицера была масса времени и возможностей для анализа военно-морских сил Родины. Даже самые мрачные, но все же теоретические прогнозы не пророчили такой катастрофы, которая постигла русский флот в Цусимском проливе в мае 1905 года.
Крейсер «Олег» не смог прорваться во Владивосток. Но ему и посчастливилось не угодить в японский плен. Итог того исторического сражения для его команды был таков — русский корабль противник загнал в нейтральный порт, где он был интернирован до конца войны. Капитан 2-го ранга Посохов за Цусимское сражение был награжден орденом Святой Анны 2-й степени с мечами. Но не радостной была ему та награда!
Видимо, томясь от вынужденного безделья, старший офицер парализованного крейсера и написал в каюте черновик своего сочинения, которое спустя год превратилось в брошюру — 47 страниц с восьмью фотографиями, под названием — «Крейсер 1-го ранга „Олег“ в бою 14 мая 1905 года у о-ва Цусима». Эта книжечка была издана в Санкт-Петербурге в 1906 году. Тоненькая, она была объемна по ширине охвата проблем. Донской казак ткнул в самую «болевую точку» российского флота. Обнажил хворь, которую «намотал» на русский флот его «отчим» царь Петр I.
В своей брошюре Сергей Андреевич насчитал 21 причину поражения русской эскадры. Так, пункт 18 был беспощаден: «Эскадра была разделена на отряды больше для удобства адмиралов, чем требованиями морской тактики и здравого смысла». Нет сомнений, что этой критики под шпицем Адмиралтейства ему не забыли и не простили. Но не это было главное в книге Посохова. «Копал» он глубже.
«Мы пошли спасать Россию и Маньчжурскую армию с теми средствами, которые были годны пять лет тому назад, а никак не теперь. Почему мы во всем, решительно во всем отстали от японцев? Ведь это уже вторая катастрофа, считая Севастопольскую, когда мы по причине той же непредусмотрительности и всевозможных упущений теряем свой флот, губим Россию, а вместе с нею и самих себя. У нас есть немало лиц и учреждений, ведающих теми или другими частями флота, однако почему же они своевременно не испытали замечательное изобретение Джевецкого[53]? Почему вообще у нас такое пренебрежительное, брезгливое отношение ко всем изобретателям и совершенно обратное у японцев? Где же наши изобретения? Где те главы и страницы, которые бы у нас в России посвящались изобретателям? Но они у нас безусловно есть, да только официальные-то учреждения их не только не поощряют деньгами и советами, а по возможности, даже не допускают к порогу, чтобы, не доставлять себе лишних хлопот».
Не штабной, не адмиралтейский, не преподаватель академии, а боевой офицер эмпирическим путем доказал истинный смысл флота, созданного Петром I. Корабли «нужны» исключительно для береговой военно-морской бюрократии. И только для того, чтобы оправдывать ее существование в комфортных кабинетах Адмиралтейства и штабов, береговых казарм, карточных и ресторанных залов в Офицерском Собрании. Морские плавания, боевое применение кораблей этим «морякам» нужны лишь в качестве дополнительной «нагрузки». А чем «легче» она будет, тем лучше. Поскольку вся русская военно-морская бюрократия в глубинных закоулках своего ума все же прекрасно знает, что петровский флот и создан-то лишь для внешней демонстрации его существования. А не для истинных нужд страны. К этому горькому выводу и пришел казак-офицер Посохов:
«Гибельная причина та, что центр тяжести управления войсками и флотом лежит не на тех лицах, которые связаны с их судьбою, карьерой и жизнью, а совершенно наоборот, ничем с ними, кроме личных воспоминаний, не связанных, ничем не рискующих, да еще полагающими, что место в администрации есть заслуженный отдых, чтобы 2–3 часа работать, а остальное время отдыхать».
Более точно и метко и не скажешь!
Правда, пока текст будущего обличительного сочинения лежал в каюте, начальство ценило расторопного и храброго старшего офицера крейсера. В декабре 1905-го он исполнял обязанности командира этого корабля. По возвращении в Россию, в 1906 году, был назначен командиром миноносца «Легкий». В том же году поступил в военно-морскую академию… Уже чувствовал донской казак тень черных адмиральских орлов, готовых опуститься на его погоны…
В 1907 году он был переведен на должность командира отряда сторожевых катеров Балтийского флота. В 1909-м принял командование любимым кораблем адмирала Н. О. Эссена — эсминцем «Пограничник». В 1910 году Сергей Андреевич Посохов был произведен в чин капитана 1 — го ранга.
В войне с Германией он заметного участия не принимал. К 1916 году он, в чине контр-адмирала, занимал должность начальника штаба флотилии Северного Ледовитого океана. А это соединение, предшественник современного Северного флота, в Первую мировую войну было пассивно. А главное, прозорливый казак увидел вдалеке зловещий бурун «водопада истории», к которому неслась Российская империя по «реке времени». Ему так и не пришлось покомандовать в бою кораблем 1-го ранга, добиться адмиральского поста, где он мог бы показать свой флотоводческий талант, который у него, у донского казака, без сомнений был.
Сергей Андреевич не участвовал в гражданской войне — эмигрировал во Францию. Возможно, как умнейший человек, он понимал стратегическую обреченность «белой борьбы», поскольку считал красную революцию итогом не столько деятельности большевиков, сколько порочной бездеятельности старого режима. За реставрацию которого, волей-неволей, сражались «белые» и потому были обречены.
Он скончался бездетным стариком, в возрасте 69 лет, в Париже. Дата его смерти — 2 февраля 1935 года. В Сан-Франциско, к 25-летию Цусимского сражения, была переиздана (правда, в сокращенном варианте) его брошюра, вышедшая в России в 1906 году.
Он эмигрировал уже немолодым человеком, ему пошел шестой десяток, поэтому активного участия в белоэмигрантской жизни, а тем более в антисоветской деятельности, за границей он не принимал. Жил скромно, тихо.
Возможно, что кроме членов донской казачьей и военно-морской Парижской общины его провожал в
