представители ее коренного населения.
Нате вам таки масенького, но невъебенного факта за существование одесского языка. Вы представляете себе, как контролировался процесс изготовления печатей при Советской власти? Если нет, то вам хоть раз в жизни крупно повезло. Так вот, заходя в трамвай, многие пассажиры провозглашали: «Постоянный!». «Постоянным» в Одессе называли билет, именуемый на остальной территории СССР «проездным билетом». В Одессе никто и представить себе не мог, что существует такое словосочетание. А потому на том самом русскоязычном «проездном билете» ставилась прошедшая все многочисленные согласования, в том числе – цензуру, печать со словами: «Для постоянных билетов». И эта такая же правда, как и то, что пассажиры в трамвае спрашивали стоящего впереди человека: «Ви встаете?», что означало: «Вы выходите на следующей остановке?». Некогда исключительно одесский фразеологизм «заяц» давно потеснил в русском языке «безбилетного пассажира». Правда, крылатая фраза «Нужен, как зайцу стоп- сигнал» за пределами Одессы пока в диковинку, однако, как доказало развитие русского языка, это всего лишь вопрос времени. Ну, а за наш трамвай, как рассадник одесских анекдотов, вы при желании прочтете не одну тонну мемуаров. Имейте уже лично от меня реальный случай: одна кондукторша на весь вагон провозглашала: «Молодой человек с яйцами! Освободите вже задний проход!».
Но иди докажи, что ты не верблюд, если каждый, кому вдруг ударит моча в голову, начинает делать хухэмовскую хамуру и трясти кислород бейцалами по поводу «одесского жаргона». Один деятель, фуркнувший из своего родного Ленинграда в город-герой Сан-Франциско, в собственноручно созданном и исписанном им журнале типа «Культура с моей малохольной точки зрения», не стесняясь в сильно борзых выражениях, высказался по поводу словаря одесского языка. Дескать, его автор, «выражаясь одесским жаргоном – фуфлогон», напихал туда неправильностей русской речи, то есть слова, «которые являются п⊑осто исковеркованными (
Агицин паровоз Моня, ты же всю дорогу пишешь за субкультуру Ленинграда и имеешь фамилию Петренко, но в одесском языке петришь, как тебе даже внешне подобная, привыкшая к иным субпродуктам, особь в апельсинах. Поц, мама дома? Ша, америкоский пиараст Миша, не кипяти нервы и береги мозги для инсульта, если их в тебе осталось, всех трех параллельных извилин.
Или я не прав? Ведь «чемпиён» – это вовсе не общеупотребительное исковерканное «чемпион», а лаконичное одесское выражение… К чему, например, произносить длинную фразу: «Наш «Утопленник» (футбольный клуб «Черноморец») снова проиграл матч более слабому сопернику», если можно сказать: «Черноморец» – чемпиён!». О чем черным по белому написано в словаре одесского языка, по поводу которого высказался с большим понтом хавец Одессы лапшерез Петренко, с его перекошенным от постоянного вранья хавалом. И кто после этого усомнится в справедливости одесской поговорки «Поц аид хуже фашиста», чьим наглядным примером может служить оттрэндавший сам себя в тухес кусок шлимазула Михуил из той Сан-Франциски? Не зря за таких шмондевыделений в Одессе принято сказать типа: «Пока он молчит свой рот, так может проканать даже за почти умного».
Кстати, за птичек. Миф о евреях как за основных создателей одесского языка в настоящее время с нездешней силой распространяется украинскими и российскими журналистами и в средствах массовой информации, и в Интернете. Дескать, одесситы еврейского происхождения думали на идиш, а потом вслух говорили по-русски, вот и получалось хрестоматийное «Я видел идти вашу мать по Дерибасовской улице». Пардон, ребята, но давайте, говоря опять же одесским языком, отделять мух от котлет. Это же подстрочник с французского языка. А пресловутое «Где ты идешь?» на самом деле такой же подстрочник с английского, как и «делать базар» – “do shopping”. Слову «аберкоса» мы обязаны колонистам, выращивавшим абрикосы в многочисленных фриденталях-либенталях-куртовках, впоследствии перелицованных в русскоязычные мирные-долины-ивановки. «Я имею вам сказать» – прямой перевод, как с немецкого языка, так и с идиш. Как говорят в Одессе с легкой руки дирижера Герцмана, из той же оперы: «у меня прошла голова», «перестаньте сказать», «я лопнул бутылку», «не дрожите диван», «мине холодно в руки», «купить шикарного манта», «не делайте нам смешно», «сам один».
Да, евреи внесли огромный вклад в создание и развитие одесского языка, но разве вклад украинцев был меньшим, не говоря за итальянцев? Ведь именно итальянский язык был первым языком межнационального общения Города, а самая первая газета Одессы издавалась на французском языке. Таким словам, как «плов», «хаять» и многим иным одесский язык обязан грекам. Каждая из многочисленных титульных слагаемых одесской нации взнесла свое слово в наш родной язык. В чем легко можно убедиться хотя бы на примере «Таки да большого полутолкового словаря одесского языка» в четырех томах.
Некогда исключительно одесское слово «безмен» давно пополнило словарный запас русского языка. Согласно уже упоминавшейся традиции одесситы стали куда чаще употреблять его синоним – «кантер». И употребляют это слово по сию пору, хотя давно нет среди Малой Арнаутской улицы «Специальной фабрики гирь и весов всех систем Якова Кантера». Ну, а о том, что наше слово «кантер» взяло начало от итало- греческого «кантари» еще до постройки той фабрики может лишь слегка пошатнуть одну из одесских филологических легенд.
Недавно молдовский журналист Александра Юнко в который раз повторила весьма распространенное старинное заблуждение «очаровательный в своей неправильности одесский язык», а заодно поведала, что одесситы позаимствовали у молдаван слово «бодыга» и переделали его в «бодегу». И вот эта самая искаженная «бодыга» зафиксирована в моем словаре одесского языка. Я извиняюсь, мадам Юнко, но за вашу «бодыгу» не имею представления, а наша «бодега», она и в Испании «бодега». Мой дедушка, например, любил засиживаться таки в бодеге неподалеку своего дома, где одного только хереса было 37 сортов. И, положа ногу на печень, молдовские вина рядом с испанскими еще со времен порто-франко имеют бледный вид и розовые щечки. Или в одесском языке мало таки молдовских слов типа «каруцы»? Только вот «мамалыга» у нас давно перестала быть синонимом «поленты», зато гордо дует над Молдаванкой молдаван, а по ее улицам продолжает бродить совсем другой молдаван в качестве одесского аналога всесоюзного чукчи.
В виде благодарности делаю приятно жителям всей Молдовы и лично мадам Юнко. В том самом словаре наличествует совершенно незамеченное вами слово «пшонка» («пшёнка»). Чтобы вы себе знали (исключительно в русскоязычном смысле): наша «пшенка» не имеет никакого отношения к русскоязычной «пшенке». В лексической основе одесскоязычной «пшонки» – вареный кукурузный початок – лежит не русское «пшено», а молдовский «папушой (папшой)». Что касается тех самых «неправильностей», так ведь это с каким глазом посмотреть. С точки зрения современных правил русского языка «кудою-сюдою-тудою» неприемлемо, однако в переводе с одесского на русский язык пресловутое «кудою» дословно означает: каким именно путем лучше всего добраться до необходимого места. «Споймать широкий ветер» неправильно с точки зрения правил русского языка, но ведь одесский язык – далеко не, пардон, отнюдь не русский. «Споймать» вовсе не безграмотное «поймать», а украинское литературное слово, произносящееся на одесский манер, да и «широкий» в данном контексте не русское слово, а одессифицированное итальянское «сирокко».
И чисто одесские «мансы» не имеют ничего общего с породивших их еврейской «майсой», ибо даже фраза: «Что это за мансы?» переводится на русский язык как «Что вы себе позволяете?», а выражение «дешевые мансы» – «более чем сомнительные поступки».
Из исконно одесских слов, изменивших свой первоначальный смысл, можно вообще составить отдельный словарь. Перекочевавший в русской язык «живчик» первоначально означал «пульс». Некогда слово «хутор» было у нас синонимом слова «дача», затем стало означать «микрорайон», а синонимом дачи заделался «курень». В девятнадцатом веке «равлик» переводился на русский язык как «крот», а «лаврик» еще в начале двадцатого века означал «улитка». Но уже мое поколение в середине того же века именовало
