Офис в разумном центре – уютный старинный особняк в четыре этажа, с пентхаузом на мансарде и полностью реконструированным подвалом – c сауной и бассейном – надоел ему сразу же после сдачи объекта. Скучно же ему стало после предоставления счета от строительной компании и он решил себя развлечъ – недоплатив, да еще устроил скандал. Офис не нравился, ошибка его была в том, что ни одному из архитекторов он не дал воплотить замысел и довести его до конца – он вмешивался и ругался, выгоняя специалистов одного за другим. Свою ошибку он понял только в конце, когда американский партнер, шутливо высказался по поводу вкуса новых русских, что дескать, не офис, а мраморно-дубовый коктейль…
Вадиму Борисовичу все это не понравилось, но он сделал вид, что понимает оригинальную шутку миллионера. Нет, с особняком за городом все будет иначе. В первую очередь безопасность – ров, высокий забор, система слежения. А уж потом – все остальное. Как только это быдло – так он называл строителей – закончит объект, он пригласит поработать над интерьером знаменитого на всю Москву дизайнера Стаса. Пусть все сделает по-европейски: дорого и солидно и никаких американских современных наворотов – все это дешевка. У него в доме будет только английский стиль – аристократический и немного старомодный. Ни один американский особняк ему не понравился, тоже мне – миллионеры, а дома ходят в джинсах и кроссовках, даже не подумаешь, что на этого молодящегося старичка в бейсбольной кепочке работают сотни тысяч людей в разных странах. А уж как этот миллионер питается – обезжиренное молочко, которое даже след на стакане не оставляет, сухарики, дурацкие кукурузные хлопья… Нет, богатство надо использовать на всю катушку. Это мнение любого нормального русского. На то они и деньги, чтобы ими пользоваться. Он тоже предпочитает диетические продукты, но какие!..
Что касается очень больших денег, то они пришли к Вадиму Борисовичу нежданно-негаданно. Просто одним не очень, прямо скажем, известным людям – с непонятным прошлым – понадобился человек с прошлым безупречным. Или таким как у него – почти безупречным. Отец – высокопоставленный чиновник министерства транспорта, мать – переводчик при дипломатическом корпусе. Хоть и не велика должность у матери, зато множество людей, близких к кормушке. Так же как и у отца. Впрочем, отец – это фигура и реальная власть. Так что, друзья и связи – благодаря родителям. Да и сам Вадим Борисович сумел сделать научную карьеру – доктор наук все-таки, звание же профессора получил за преподавательскую деятельность, а там уж и член-корреспондента Академии наук. Когда начал заниматься научным бизнесом – в те недавние времена, когда это стало возможным, – то сумел получить несколько выгодных зарубежных грантов на исследования. Эти деньги просто пошли ему в карман, потому что те разработки была сделаны его сотрудниками еще раньше за мизерную плату мэнээсов, лаборантов… Хорошие это были деньги, очень хорошие… Потом, правда, наука стала не востребованной и из нее побежали – сначала самые смелые, но не самые нужные науке люди, а потом и другие – самые нужные ей и талантливые. Он не относил себя к самым-самым, но зато умел делать вид, что он именно такой – самый что ни на есть. И сидеть бы ему в том научно-исследовательском, не случись вот этого предложения.
Кто предложил его кандидатуру и как на него вышли те люди – вопрос неуместный, он его и не задавал никогда. Да разве это так важно, просто подтвердилась истина – член-корр – он и в Африке член-корр. То, что он теперь сидит так высоко и так крепко – его собственная заслуга. Однако то обстоятельство, что деньги это все-таки чужие, а он лишь номинальный их распорядитель, заставило его принять в свое время кое-какие превентивные меры – провернуть часть средств через оффшорные кампании, прибыль положить в свой карман, а взятые средства вернуть. Таких операций у него было уже несколько и он собирался крутануть деньги еще раз – на этот раз сумма была фантастической, однако его действия не остались незамеченными хозяевами и вот взаимоотношения с ними чуть-чуть стали хуже. Нет, пока еще все вроде бы также, по крайней мере, те ребята делают вид, что ничего не заметили, но он то уж почуял ветер перемен. Тут и без способностей Вадима Борисовича – по части знатока человеческих душ – понятно, чем могут кончиться его взаимоотношения с этими людьми – не обремененными ни высоким образованием, ни могучим интеллектом. То, что могут отобрать деньги – его деньги – это не так уж страшно – у него много всяких тайничков припасено, на все не выйдут. Но могут поступить и по-другому – круто. Это страшно. Но самое ужасное то, что они могут покалечить сначала его дочку. Дочку – Катеньку. Она у него осталась от первого брака. Сейчас он забрал ее к себе в Москву. И это единственно светлое пятно в его жизни – дочка. А может быть, зря это он так забеспокоился? Вот и сам хозяин недавно одарил по-барски – разрешил финансисту оплатить все его счета по строительству загородного особняка. Нет, не смогут они без него, ведь те люди – у власти – не станут с ними взаимодействовать напрямую, тут посредник нужен. Но совсем не потому они не будут работать без посредника, что он такой особенный, а всего лишь потому, что он себя нужными документами подстраховал в свое время и положил в один из зарубежных банков. Компромат. Бумажки серьезные. Если что – скандал на международном уровне. И нужные люди – причастные к делу – предупреждены, что если они его кинут, то и он их – тоже не пощадит.
Конечно, его могли бы просто «случайно» прибить где-нибудь на даче или устроить автокатастрофу – ведь уже пытались, но… не дурак же он – после того случая на шоссе он счел необходимым напомнить тем – правящим: в случае его смерти автоматически всплывет тот самый компромат.
Все это было связано с его деятельностью в научно-исследовательском институте, ему не хотелось вспоминать. Да, продавали они научные разработки, суперсекретные технологии, а почему бы не продать? Контроля не было никакого, люди менялись, и даже если кто-то что-то заподозрил, то совсем не думал кому-то об этом докладывать, каждый старался в то время хоть как-то устроиться в жизни совсем не связанной с бедной наукой.
А его способность – смотреть на много ходов вперед – очень пригодилась. Правда, тогда он еще и не предполагал для чего он все это собирает – документы причастия. Просто сработала его вторая высокая квалификация – сотрудника известного ведомства…
Правда, был здесь неприятный момент – папка с секретными шифрами от того зарубежного сейфа и самое главное – ключик от него, когда-то были им утрачены при неизвестных обстоятельствах. Свой рабочий сейф – громоздкий серый шкаф – он часто оставлял с торчащим в нем ключом. И бывало так, что уходил в это время на пару минут в другую комнату. Он и не думал, что кто-то мог бы предположить, что в металлическом шкафу простого профессора – технаря, который получает-то не такие уж большие деньги – может находиться что-то такое, что стоило бы внимания? И ведь он даже не знает в какое время произошло это хищение, но самое главное – он не знает кто мог бы взять. Если по ошибке с какими-то бумагами, которые он сам же и вытащил из сейфа, то это одно, но если с умыслом? Хотя, что можно понять по одной бумажке с двумя рядками ничего не значащих цифр. Правда, к этой бумажке был еще приколот золотистый ключик – в целлофановом пакетике. Но жизни не хватит у того человека, кто бы смог вычислить ту страну и тот банк, которому он во время одной из зарубежных поездок доверил те самые бумаги. Еще ранее бумаги те несколько лет пролежали у него в доме – в нише на стене за паршивой картинкой в тоненькой рамочке. Но вот как раз лет пять назад, когда он еще был при науке – занимался научным бизнесом, ему и пришла в голову мысль, что бумажки-то надо упрятать понадежней. На всякий случай. Упрятал. И очень надежно… Дурак.
Он не раз пытался вычислить похитителя, но если бы он хватился сразу хотя бы сразу… В том то и дело, что он даже не может припомнить не то, что дату – месяца не знает. Вот тебе и сотрудник известного ведомства. Но были у него кое-какие предположения… Были.
Мысли об отступлении последнее время все чаще занимали Вадима Борисовича – преуспевающего делового человека, в недавнем прошлом ученого, известного далеко за пределами одного бывшего социалистического государства с громадной территорией.
