– А почему меня это должно волновать или интересовать? Ты мне кто? Отец родной? Брат? Друг или любовник?
– Но я же… – Бормочет он. – Ты же… – Не находит он слов и замолкает.
– Все-все, мы еще давно обо всем договорились, попрощались, расстались и нечего что-то выяснять.
– Я рассчитывал… – Опять бормочет он, не глядя на меня.
– У меня принципы – не связываться с женатыми мужчинами. Так меня тетя учила.
– Какая тетя… о чем это ты? – опять бормочет он, а я его легонько поднимаю за плечи и ставлю на ноги.
– Разговор окончен. Приношу свои сочувствия, но ничем помочь не могу.
– Но ты же всегда была мне… – Не договаривает он, потому что я начинаю греметь кастрюлей, которую мне принесла хозяйка специально на эти дни до отъезда, и всем своим видом показываю, что сварить сейчас борщ – задача первостепенная.
– Извини, но я не открывала у себя на дому клинику психологической помощи населению. Я не психотерапевт и не специалист по чужим проблемам. – Жестко и категорично объясняю ему и начинаю кромсать ножом капусту. – У меня есть и свои проблемы.
– У тебя проблемы? – Говорит он совершенно изумленно. И эта его фраза меня окончательно выводит из себя, и я просто взрываюсь.
– Да. Есть. А ты что, думал, что у меня только твои проблемы? И что я всю жизнь буду решать только их? Ты будешь жениться, ошибаться, разводиться, жаловаться на своих баб, любовниц, жен, а я буду тебя жалеть и подбирать остатки с барского стола?
Он неуклюже топчется на месте и вертит в руках чайную ложку.
– Свободен. – Говорю я ему совершенно спокойно и буднично и добавляю. – Дверь на выход – прямо и направо. Может вам лифт вызвать? Или проводить до автомобиля?
Он поворачивается, как солдатик, услышавший команду «направо», и молча идет к двери. Я же вслед кричу, – не забудь дверь закрыть поплотнее. – После этого у меня начинают капать слезы. Они капают мне на грудь, на капусту, а я не вытираю их…
На другой день я еду в институт, чтобы встретиться с бывшей коллегой, которая обещала мне помочь поставить некоторые недостающие печати в моих документах. Мы поднимаемся с ней на второй этаж, проходим в канцелярию и там она долго объясняет пожилой сотруднице суть нашей просьбы. Та долго не понимает, но в конце концов соглашается сделать все то, о чем мы просим уже чуть ли не хором. Мы договариваемся с коллегой встретиться через полчаса в институтском кафе, чтобы поболтать напоследок перед моим окончательным отъездом из Москвы. И она убегает по своим делам. Я же поднимаюсь еще на один этаж и прохожу в приемную, где когда-то стоял и мой стол. Мне нужна секретарша Наталья. Сейчас обед – все двери нараспашку, а это значит, что она где-то рядом и вот-вот появится. Дверь в кабинет В. тоже открыта. За дверью – сейф, с распахнутой дверцей, и я вижу даже краешек вишневой кожаной папки фирмы «Boss», которую когда-то я сама ему подарила. Папка лежит на нижней полке под горой каких-то бумаг и книг. В одно мгновенье я решаюсь войти в кабинет. Всего несколько секунд мне хватает, чтобы пересечь три метра – от двери до сейфа – и вернуться обратно. Едва я успеваю прикрыть дверь кабинета и опустить папку в свой пакет, как тут же входит Наталья.
– Какие люди! – Радостно восклицает она и ставит кофейник на стол. – Кофе или чай?
– Нет, Наташа, спасибо, ни того и ни другого, я по делу. Ты выпиши мне из картотеки некоторые телефоны. Я когда-то сама их собирала и думаю, что вправе ими воспользоваться.
– Какие разговоры, я всю вашу картотеку занесла в компьютер и сейчас все распечатаю в один миг, ищите сами, если хотите. – И она подвигает мне кресло перед компьютером. Я быстро отыскиваю нужные мне файлы и печатаю их.
– Спасибо. Мне надо идти.
– Шефу говорить, что вы приходили?
– Не стоит. Он меня уже не помнит. – Отвечаю я и ретируюсь, как можно быстрее.
– Да, сегодня утром заходила наша бывшая сотрудница, ну помните, она у шефа еще документы – его личные – разбросала по всему институту? Ну, при увольнении.
– Да, кажется ее звали тоже Натальей? – Отлично зная, что это не так, спрашиваю я.
– Нет, вы забыли, ее звали Татьяной, она ушла отсюда со скандалом, а его назвала своим личным врагом. У них была любовная связь, вот она ему тогда и отомстила. За свою отставку. Неужели не помните? Это было года два назад? А может, три… Все тогда так шептались…
– Не помню я все его интрижки. Да и неинтересно мне все уже. Спасибо тебе, Наташа. Так я пошла, меня подруга в кафе уже заждалась..
Когда я приехала домой, то обнаружила совершенно свободную от вещей квартиру, а на столе лежала записка от квартирной хозяйки, в которой она сообщала, что присматривала во время погрузки моих вещей в контейнер. Чуть ниже была приписка от нее же – несколько не очень приятных слов по поводу моего несерьезного отсутствия во время этой погрузки. Как же так, писала она, вы заказываете контейнер, а сами гуляете неизвестно где. Рядом лежала квитанция на отгрузку багажа в Москве и получение его уже в Риге.
Я постояла в полупустой комнате и прошла на кухню – там села у окна и расстегнула папку…
… Рукопись моей первой книги, которую я когда-то отдала В., мои письма, первые экземпляры двух договоров на проведение научно-исследовательских работ по закрытой тематике (они были выполнены еще при мне), несколько гарантийных писем от заказчиков на небольшие (по этим временам) суммы, долговые расписки каких-то неизвестных мне лиц… В маленьком целлофановом пакетике – небольшая глянцевая карточка с названием лондонского банка, видимо, его рекламная визитка, с рядком цифр на обороте – телефоном или может быть, номером какого-то счета, – написанными от руки размашистым почерком… Я повертела в руках эту визитку и хотела выбросить ее в мусорную корзину, но вместо этого нарисовала на
