– Ты напуган, но я не виню тебя, – мягко сказала она. – Акбар-хан кого угодно приведет в ужас.
– Ты в большей опасности, чем я. – Кит склонился над камином и пошевелил поленья, чтобы раздуть едва тлевший огонь. – Он ясно дал понять: если ты вернешься, к тебе проявят… великодушие. Кажется, он выразился именно так. Если нет – накажут за измену.
Аннабель задумчиво почесала нос.
– Этого я и ожидала. Но если я вернусь сама, по доброй воле, ты не пострадаешь?
– М-м-м… Акбар-хан сказал, что простит мой порыв.
– Я не предполагала, что он проявит такое милосердие.
Аннабель продолжала почесывать нос, пока Кит не отвел ее руку.
– Ты проскребешь дырку.
– Когда я думаю, у меня всегда чешется нос, – объяснила она, слабо улыбнувшись. – Я думала, что Акбар-хан будет мстить не мне, а тебе, если я вернусь сразу же. Вот почему я решила остаться. Но теперь все изменилось. Он обещал простить тебя. Если хочешь, я могу вернуться к нему, но только ради тебя.
Кит нахмурился, стараясь уяснить смысл сказанного.
– Ты должна сделать это ради себя, – возразил он наконец. – Перво-наперво, мне не следовало привозить тебя сюда. Это было чистейшей воды безумие. – Он ударил себя кулаком по ладони. – Ты свела меня с ума, Аннабель-Айша. А я не научился управлять своими эмоциями. Всегда брал что хотел и не видел в том ничего дурного. В результате тебе угрожает опасность. Это надо исправить.
– Кристофер Рэлстон, сейчас я здесь потому, что таков мой выбор, – покачав головой, возразила Аннабель. – И я уже говорила об этом сегодня утром. Я рискую собственной шкурой и сама буду решать, надо ли уходить от тебя и когда это лучше сделать. А ты решай за себя.
– Неужели ты полагаешь, что я до смерти испугался Акбар-хана и ради собственного спасения хочу отправить тебя назад? – недоверчиво спросил он.
Аннабель услышала в голосе Кита нотки гнева и попыталась его успокоить:
– Ничего подобного. Я просто анализирую ситуацию.
– О нет. Ты не просто анализируешь. Но я ведь и раньше тебе говорил: пора понять, что у людей твоей расы в жилах течет кровь, а не вода.
Его серые глаза смотрели на Аннабель с яростью и вызовом. И ей пришлось отвести свой взгляд.
– Решение за тобой, – тихо повторила она.
– Ты сама знаешь, я уже принял его. – Он взял два бокала и налил в них бренди. – И мы выпьем за это, Аннабель Спенсер. – Он протянул ей бокал.
Она нерешительно взяла его.
– Это символ прежней жизни? – Аннабель грустно улыбнулась. – Выпив бренди, Рэлстон-хузур, я нарушу законы ислама и приму законы вашей расы.
– Твоей, – сказал Кит и поднял бокал. – За нас, Аннабель-Айша.
– За нас, – повторила она и выпила, зажмурив глаза и сморщив нос. – У-уф!
Рухнув на диван, Кит начал хохотать так, что грудь заломило.
– Милая моя, никогда больше не попрошу тебя выпить и капли, – пообещал он, протягивая руки к Аннабель.
Она прыгнула к нему на колени.
– Вот и хорошо. Такие жертвы не для меня. Хочешь допить?
– Нет. – Кит взял у нее бокал и поставил рядом со своим на маленький столик. Его рука скользнула под рубашку Аннабель, гладя ее нежную кожу. – Ты всегда обходишься без нижнего белья?
– Ты имеешь в виду корсеты, нижние юбки и штанишки? – Целуя Кита, Аннабель рассмеялась, и на него повеяло ее теплым благоуханным дыханием. – Да, Рэлстон-хузур. У афганцев это не принято.
Кончиком языка Кит раздвинул ее губы и начал томительно долгий, чувственный танец поцелуя. Потом он слегка отстранился и, придерживая Аннабель за талию, прошелся рукой по всем изгибам ее тела, прячущегося за шелковой тканью шальвар.
– По-моему, в афганских обычаях есть много хорошего.
– Ты должен идти на службу? Или мы можем отправиться в постель?
– В постель. – Кит ссадил Аннабель со своих колен и встал. – Боб подежурит вместо меня.
– О, не забыть бы поблагодарить его при следующей встрече, – сказала Аннабель, поддразнивая Кита. – Может, стоит расплатиться с ним?
– Расплачиваться будешь со мной, – заявил Кит.
– Но я же знаю, что смогла бы…
– Не сомневаюсь! – оборвал ее Кит. – Но мне не нравится ваша игра в Айшу, мисс Спенсер.
– Какое ханжество! – съязвила она в ответ. – А мне казалось, что ты обладаешь чувством юмора.
– Так оно и есть. Но я не люблю шуток, когда дело касается моих женщин.
– О! Значит, я – одна из твоих женщин, да?
