вином поцелуе, заставив вздрогнуть от удовольствия. Медленно выпрямился и посмотрел внимательно, с прищуром.
- Знаешь, милая, хочу, чтобы ты кое-что для меня сделала.
Агата окинула голодным взглядом стройную обнаженную фигуру любовника.
Арно со смехом отступил.
- Нет, дорогая, не это. По крайней мере не сейчас. Хочу, чтобы ты выполнила одно поручение.
Агата разочарованно вздохнула и поднесла к губам кубок.
- И что же за поручение?
- Ничего утомительного. - Арно отступил от кровати и подошел к окну. - Хочу, чтобы ты занялась новой фрейлиной, маленькой мистрис Уолсингем. Постарайся подружиться с ней, предложи помочь освоиться в придворной жизни - не парадной, а настоящей. Стань наставницей в невинных развлечениях.
- Зачем?
- А затем, дорогая, что я намерен ее соблазнить, а потому хочу, чтобы ты выполнила предварительную работу и подготовила малышку.
Арно говорил, стоя лицом к окну, но каждое слово отдавалось в тишине комнаты безжалостным ударом колокола.
Наконец, пораженная до глубины души, Агата нашла силы произнести:
- Соблазнить? Но зачем?
Арно холодно усмехнулся:
- Чтобы получить девственницу.
Агата едва не задохнулась:
- Значит, меня уже недостаточно?
Арно повернулся и посмотрел серьезно, почти мрачно.
- Ты изысканна и великолепна, о большем трудно и мечтать, но иногда приходит желание обновить ощущения. Так вот, настало мое время.
Агата не смогла скрыть обиду:
- Мне это не нравится, Арно.
Он вернулся к кровати, склонился над Агатой и легко коснулся губами ее губ.
- Обещаю радовать и впредь, любовь моя. Поверь, я сумею доставить такие наслаждения, о которых ты даже не мечтаешь.
Агата облизнула пересохшие от волнения губы. Арно всегда выполнял свои обещания, и все же…
- Девочка слишком юна и чиста для тебя, Арно. Не мог бы ты… освежить восприятие… с кем-нибудь более опытным?
Арно категорично покачал головой.
- Это совсем другое дело.
Желтые глаза ягуара смотрели неотрывно, и вскоре Агата почувствовала, как ее сопротивление тает. Этот человек не только обладал удивительной властью - властью сладкой боли и наслаждения. Он не только понимал желания и потребности, как никто иной на свете. Главное заключалось в невозможности отказать ему в любой просьбе - даже в ущерб себе самой.
- Постараюсь, - наконец произнесла Агата. - Но вдруг так и не удастся ее склонить?
Красивое лицо Арно потемнело:
- Считаешь, что подобное вероятно?
Агата молчала. Нет, конечно, невероятно. Кто сможет противостоять неотразимым чарам Арно, если он решил победить?
Шевалье выпрямился. Молчание - знак согласия. Он снова посмотрел в светлеющее окно.
- Тебе пора, любовь моя. Светает.
Агата поставила кубок, соскользнула с кровати и поспешила накинуть пеньюар. Неожиданно стало холодно и подступило странное смущение: не хотелось стоять перед Арно обнаженной. Обычно его взгляды согревали и дарили уверенность, но сейчас сверлила безжалостная мысль: возлюбленный мечтает о другой и даже не считает нужным скрыть вожделение.
Она затянула пояс пеньюара и сунула ноги в черные атласные шлепанцы. Не произнеся больше ни слова, подошла к низенькой двери в дальней стене, чтобы выйти на узкую черную лестницу, однако не успела. Арно заключил ее в страстные объятия и накрыл губы поцелуем. Агата попыталась сопротивляться, но, как всегда, безрезультатно. Пришлось сдаться на волю победителя. Когда же наконец он отпустил, она лишь взглянула на него и молча дотронулась до распухших губ.
Арно серьезно посмотрел и тихо попросил:
- Сделай это для меня, дорогая. Поверь, странное стремление к невинности не имеет к тебе ровным счетом никакого отношения. Всего лишь прихоть, которая никак не сможет нас разлучить.
Он бережно прикоснулся к ее векам влажным кончиком языка - легкая, мимолетная ласка.
- Поверь, Агата, я всегда буду с тобой.
- Я не в силах ни в чем тебе отказать, - пробормотала Агата, обращаясь не столько к любовнику, сколько к себе самой. - Когда же ты хочешь соблазнить ее?
- Чем быстрее, тем лучше. Надеюсь в ближайший вечер, когда фрейлины выйдут на прогулку, встретить вас обеих на берегу реки.
- Хорошо, - прошептала Агата и шагнула на лестницу.
Спустившись по высоким ступенькам, она прошла по пустынному коридору до своей спальни. По сравнению с апартаментами шевалье комнатка казалась совсем маленькой и скромной. Дворцовый распорядитель размещал придворных не только по рангу, но и по степени благосклонности королевы. В результате получалось, что джентльмены жили значительно лучше одиноких молодых дам.
Розамунда лежала в темноте без сна и прислушивалась к тяжелому дыханию подруги, которое то и дело нарушалось неприятным храпом. Соломенный матрас шуршал и трещал при каждом движении, так что шевелиться было опасно: вдруг Джоан проснется? Вчера во время танца с Уилом Крейтоном они договорились об утреннем свидании, на котором начинающий драматург передаст Розамунде свою пьесу, но сегодня среди ночи на Розамунду внезапно снизошло озарение: как она могла согласиться на подобную авантюру, не иначе в припадке безумия?! Леди Уолсингем долго и терпеливо внушала, что входить в новую жизнь надо крайне осторожно, осмотрительно и постепенно. Как же можно было с первого дня отбросить и забыть все добрые советы?
Ничего не поделаешь. Раз обещала прийти, надо держать слово. Розамунда осторожно спустилась с постели. Одежда ждала здесь же, на комоде, и, едва дыша, Розамунда натянула на себя все, что положено. Соседки сладко спали. Они вернулись с бала поздно, утомленные танцами, и, судя по всему, бессонницей не страдали. Держа туфли в руке, Розамунда на цыпочках подкралась к двери, неслышно ее приоткрыла и бесшумно, словно тень, выскользнула в коридор.
Стояла мертвая тишина; в бесчисленных комнатах и комнатках спали придворные. Розамунда прокралась на лестничную площадку и только здесь остановилась, чтобы надеть туфли.
Легко сбежала по лестнице и посмотрела по сторонам. Уила Крейтона не было. Что же, поделом дурочке! Скорее всего он вовсе не собирался приходить на свидание, а всего лишь забавлялся популярной здесь игрой. А может быть, спал сном праведника.
Ну и ладно. Все равно уже встала, так что можно воспользоваться свободой. Вот только в какую сторону идти, чтобы попасть в сад? Внезапно из оконной ниши донесся тихий свист, очень похожий на птичий. А в следующий миг в пустынном коридоре показался Уил Крейтон собственной персоной. Ослепительно улыбнулся и пошел навстречу, изящно помахивая модной, украшенной фазаньим пером шляпой.
Оказавшись рядом, церемонно расшаркался, причем шляпа описала в воздухе замысловатую фигуру.
- Позвольте пожелать вам доброго утра, мистрис Розамунда. Очень боялся, что после вчерашних танцев вы проспите.
Сегодня джентльмен выглядел еще лучше, чем обычно, отметила про себя юная леди и беззаботно отозвалась:
