головой забраться под одеяло, словно игра в прятки могла спасти от появления королевского управляющего с грозным известием об отлучении от двора. Что, если ее величество заточит преступника в Тауэр? Как ни уговаривал себя Уил, что для столь суровых мер он слишком незначителен и мелок, страх не проходил. Но вот в коридоре встретилась Розамунда и даже под конвоем сумела дать понять, что не выдала, сохранила тайну. Мужество и самопожертвование бедняжки доводили до слез. Что с ней сделают? Никто не знал, куда пленнице предстоит отправиться из дворца.
Уил мучительно перебирал возможности. Отошлют домой, в Скэдбери? А если семья не захочет позора и откажется? Куда она пойдет? Где сможет найти приют?
День продолжался, однако никто не положил на плечо тяжелую руку, никто не призвал к ответу, и Уил понемногу начал надеяться на лучшее и утешать себя мыслью о том, что если удастся выйти сухим из воды, то потом можно будет каким-нибудь образом помочь страдалице.
И все же трудно было поверить, что Розамунда сумела выдержать допрос сэра Фрэнсиса Уолсингема. Неужели спасла убедительная ложь? Маловероятно. Однако время шло, ничего плохого не происходило, и настроение постепенно улучшалось. А вечером, когда королева появилась в парадном зале в столь добродушном настроении, что даже пожелала развлечься музыкой и танцами, мастер Крейтон уже не сомневался, что девочка не выдала.
Возле стены одиноко стояла Джоан Давенпорт, и сквозь вереницу танцующих Уил направился прямо к ней. Церемонно поклонился, а в ответ получил благодарно-жалкую улыбку.
- Добрый вечер, мистрис Давенпорт.
- Мастер Крейтон.
Пунцово покраснев, фрейлина поклонилась.
- Не желаете ли потанцевать?
Он предложил руку и с неприязнью ощутил, как цепко впились в ладонь холодные пальцы.
Уил повел даму в центр зала, где пары двигались под энергичные звуки гальярды. Несколько фигур прошли в молчании из-за слишком быстрого темпа, однако потом удалось небрежно заметить:
- Должно быть, придворные дамы только и делают, что обсуждают проступок мистрис Уолсингем.
- О, вы даже представить не можете, как все взволнованы.
Джоан слегка запыхалась в танце, однако с готовностью поддержала разговор. Таинственно понизила голос и добавила:
- Говорят, королева на всю жизнь отлучила ее от двора и за обман приказала заключить в тюрьму. Не в Тауэр, а в какую-то другую. Мне она всегда казалась не совсем честной.
Уилу с трудом удалось скрыть возмущение.
- Что заставило вас прийти к такому выводу?
Джоан кокетливо склонила голову.
- О, она была такой хитрой! Уходила из комнаты рано утром, пока все еще спали, а потом уверяла, что просто гуляла, хотя было ясно, что дело нечисто… не иначе как встречалась с каким-то мужчиной. А еще считала себя лучше остальных, потому что королеве нравилось, как она рисует и пишет. Если хотите знать мое мнение, то я только рада, что выскочку наказали. Да и другие фрейлины тоже.
Уил подавил желание выразить истинное отношение и лишь беспечно уточнил:
- И что же, никто не знает, куда ее отправили?
- Известно лишь, что в деле принимал участие кузен, сэр Фрэнсис Уолсингем.
Джоан положила руки на бедра и запрыгала, как того требовала фигура танца.
Уил решил, что пора заканчивать разговор и, пока не поздно, уносить ноги. Вовсе не хотелось привлекать внимание нездоровым интересом к судьбе обычной камеристки. Розамунда сумела его защитить, и разрушить ее работу, вызвав подозрения, было бы непростительной неосторожностью. Однако печальная судьба возлюбленной не давала покоя, а потому, оставив Джоан среди танцующих, джентльмен направился разыскивать друзей, с которыми можно было бы утопить горе в потоке бургундского.
Поздно вечером мастер Крейтон заметил Томаса Уолсингема. Тот выглядел как никогда мрачным: губы крепко сжаты, в глазах застыла откровенная неприязнь к каждому, кто попался на пути. Коротким кивком он подозвал Уила. Сразу стало не по себе: если рассерженный любитель театра случайно узнал, кто сопровождал сестру во время тайной вылазки, то вполне мог сделать далеко идущие выводы. С тяжелым сердцем Уил подошел.
- Хотели меня видеть, мастер Уолсингем?
- Да. Не знаете, где сегодня Бабингтон?
Прямой вопрос успокоил: в деле шотландской королевы Томас считался непосредственным начальником, перед которым следовало регулярно отчитываться.
- Сказал, что собирается в деревню на несколько дней. Отец заболел и вызвал сыновей. В подобных случаях все дела отступают на второй план.
Томас кивнул.
- Если через два дня не появится, отправляйтесь следом за ним и убедите в необходимости срочно вернуться в Лондон. Скоро из Франции должен приехать отец Баллард, и ему необходимо быть здесь.
Не прощаясь, Уолсингем резко повернулся и ушел.
Уил решил, что для одного, пусть даже очень долгого дня приключений вполне достаточно. Он вернулся к себе на квартиру и в одиночестве напился до беспамятства.
Глава 21
На следующее утро сэр Фрэнсис прислал за кузиной, когда та завтракала вместе с леди Урсулой. Поставив на стол кружку слабого пива, Розамунда встала.
- Позволите, мадам?
- Да-да, конечно, дорогая. Иди немедленно.
Розамунда перешла на официальную половину дома и постучала в дверь кабинета. Услышав обычное «Войдите», робко остановилась на пороге.
- Хотели видеть меня, сэр?
- Да.
Секретарь не поднял глаз от документа, который читал, а просто махнул рукой в сторону стула.
Розамунда села и уставилась в пол. После нескольких минут полной тишины кузен отодвинул бумаги, сложил руки на огромном столе и, нахмурившись, сурово посмотрел на подопечную.
- Как ты себя чувствуешь?
- Хорошо, сэр. Вот только озадачена.
- Хм… - Благодетель еще сильнее насупил брови. - И чем же?
В душе зрело ощущение грядущих изменений, важных событий, след которых сохранится надолго. Отвечать следовало честно, но осторожно - задача почти невыполнимая, если учесть, что проникнуть в мысли хитрейшего из вельмож не удавалось никому.
Розамунда заговорила прямо:
- Вчера вы сказали, что знаете применение моему рассудку. И теперь я всерьез озадачена смыслом ваших слов. А еще боюсь не оправдать надежд.
Лорд Уолсингем мрачно усмехнулся:
- Что же, примерно такого ответа я и ожидал. Очень хорошо. Слушай внимательно и не перебивай. Когда закончу, можешь задавать вопросы.
Розамунда с изумлением узнала о плане главного королевского шпиона. Ей, не умевшей притворяться даже в мелочах, предстояло стать совершенно другим человеком: убежденной католичкой, пылкой и преданной сторонницей шотландской королевы. Легенда гласила, что, будучи отлученной от двора, стойкая девушка попросила королеву Англии в качестве наказания отправить ее в Чартли-Холл - туда, где находится в заключении Мария Стюарт, - и получила согласие. Предстояло убедить узницу в готовности выполнять любую, самую грязную работу. А главное, постоянно оставаясь рядом, следовало слушать, смотреть, запоминать, а потом записывать и зарисовывать любые, даже незначительные впечатления.
