казаков, пострадавших от советской власти. И Ростов обороняли, не допуская его освобождения в 43-м, тоже казаки. Обороняли, не охраняя „ворота“ для выхода немцев с Кавказа, а защищая свои обозы, на которых дончане и кубанцы вместе с детьми и женами уходили через Азовское море.
Дата освобождения города могла быть другой, почему Ростов не был взят в январе, хотя наши танки уже тогда стояли под Батайском, в 7 км? Чего, овладев всеми переправами, три недели ждали 3 армии на Северном Донце? А ждали авиацию. Но две из четырех воздушных Советских Армий не столько преследовали немцев, выводивших с Кавказа свои танки, сколько бомбили в пух и прах эти обозы с уходящими казаками. Был приказ утопить предателей, пустить под лед! И этот кровавый путь тянулся от Кагальника до Мариуполя…»[31]
Среди защитников Ростова были кавказские ополченцы и калмыки. В музее краеведения среди трофейных снимков, которые долгие годы хранились в недоступных спецхранах запечатлено «боевое братство» оккупантов и донских казаков, Казачьи формирования на Дону собирали Краснов и Шкуро.
История хранит еще более жестокие картины правды, долгие годы скрываемой от советских людей.
Краевед и литератор Ш. Чагаев в 1985 году записал в ГДР, в Веймаре, в приюте для стариков- инвалидов воспоминания обер-лейтенанта 111 пехотной дивизии вермахта К. Майзеля, оборонявшего Ростов в феврале 1943 года. «Когда 7 февраля в районе вокзала появился батальон русских, перешедших по льду Дон, я уже представлял, где они могут нанести удар. И позвонил в штаб, и мне прислали четыре танка и несколько пушек. Переодев несколько кавказцев из числа ополченцев и снабдив документами, я послал их в расположение русских. Это было 12 февраля. Что произошло, я так никогда и не узнал, но группа не вернулась. Начались уличные бои… Хаос и паника царили страшные…
Азда Болдырев, командир калмыцкого и горского ополчения (общее командование после прихода ополченцев в Ростов осуществлял Курт Майзель) со своими калмыками и горцами выполнил приказ, а казаки со своим командиром Пустовойтовым приняли круговую оборону и стали требовать, чтобы и мы, немцы, последовали их примеру. Я выстрелил вверх и сказал Пустовойтову, что если он не выполнит приказ, я расстреляю его как дезертира. Казаки открыли огонь по моим солдатам.
Я увидел, как Пустовойтов выстрелил в меня, очнулся я в лазарете. Я попал в плен. А позже мне сообщили, что казаки погибли все, в плен из них никто не сдался… не знаю предали мы, немцы, своих друзей по оружию, тех отчаянных казаков, или нет, но одно я тогда понял: они дрались насмерть, защищая свою свободу и от фашистов, и от коммунистов».[32]
Штурмовать город, как и в ноябре 1941 года, приходилось через замерзший Дон. Правый, высокий берег, фашисты естественно, сильно укрепили. К тому же во льду были поставлены мины. 159-я стрелковая бригада, входящая в состав 28-й армии, вела наступление от пригородного моста. В состав этой бригады входил батальон, которым командовал старший лейтенант Г. Мадоян. Ему удалось захватить плацдарм в районе вокзала, дворца железнодорожников и небольшую часть Ленгородка. Штурмовая группа Мадояна, рота старшего лейтенанта Мусатова, у самой набережной Дона оказалась под огнем вражеского дота. Комсорг роты В. Афанасьев подобрался к вражескому укреплению и забросал дот гранатами. Но попал под огонь второго дота и закрыл его грудью.
Этот батальон был немцам как кость в горле. Шесть суток сдерживали советские бойцы противника, парализуя железную дорогу, уходящую на Таганрог. Мост через Дон был уже взорван. Они отразили 32 атаки, уничтожили 12 танков и сотни гитлеровцев, помешали оккупантам угнать на запад большое количество эшелонов с имуществом, техникой, оружием, боеприпасами. За этот подвиг Гукасу Мадояну было присвоено звание Героя Советского Союза.
7 февраля войска Южного фронта освободили Батайск, 12-го — Шахты, 13-го — Новочеркасск, и наконец 14-го — Ростов. Фашисты вынуждены были отводить оставшиеся части по узкому коридору, они ушли за Миус, где заблаговременно создали мощный оборонительный рубеж на правом, высоком берегу реки.
В сообщении Совинфорбюро 14 февраля 1943 года «В последний час» говорилось: «Войска Южного фронта под командованием генерала Р. Я. Малиновского, преследуя отходившего противника и форсировав по льду реку Дон, освободили от врага город Ростов-на-Дону».[33]
А вот еще одна картина, представленная В. Закруткиным в «Кавказских записках» — освобождение Ростова в феврале 1943 года: «Над Доном кипело воздушное сражение. Десятки наших и вражеских самолетов носились в воздухе, то вздымаясь вверх, то падая из туч. На земле, покрытой снегом и свинцово- голубоватыми лужами, беспрерывно рвались снаряды, и все вокруг гудело так, точно гигантское землетрясение кромсало землю на части. Гитлеровцы готовились к обороне Ростова упорно и долго… Прикрываясь ночной темнотой, отряды советских автоматчиков ворвались с Зеленого острова на Береговую улицу. Расстреливая гитлеровцев, они пронеслись по улицам Нахичевани, вышли на Театральною площадь и завязали бои в парках. Другие отряды выбили вражеских солдат из Красного поселка и завода „Ростсельмаш“. Охватывая город тесным кольцом советские войска входили на пылающие ростовские улицы.
… Я прошел из конца в конец сквозь пылающий, озаренный пожарами город. Под ногами скрипела кирпичная россыпь горячих руин, скрежетало стекло. На улицы выходили первые жители, проносились машины, шли батальоны стрелков, мерно покачивая приткнутыми штыками…» [34]
Малиновский принял Южный фронт 12 февраля, за два дня до освобождения Ростова. В этой же сводке Совинформбюро сообщалось о том, что войска Юго-Западного фронта под командованием генерала армии Н. Ф. Ватутина овладели городами Ворошиловоград (Украина) и Красный Сулин (Ростовская область).
В результате Ростовской наступательной операции советские войска продвинулись на Запад на глубину 300–450 километров и нанесли крупное поражение войскам вермахта. Но сил для своевременного окружения противника под Ростовом у Красной Армии не хватило. Не удалось сходу и форсировать Миус.
14 февраля Р. Я. Малиновский издал приказ № 10. В нем говорилось: «Товарищи красноармейцы, командиры, политработники! Красная Армия, перейдя в решительное наступление против немецко- фашистских оккупантов, сломила сопротивление противника и в течение трех месяцев ведет успешные наступательные бои, очищая советскую землю от немецко-фашистской нечисти. Сегодня, 14 февраля, войска Южного фронта овладели городом Ростовом-на-Дону. Бойцы и командиры мужественно и геройски сражались за освобождение славного Ростова.
Доблестные воины Южного фронта! Поздравляю вас со славной победой — освобождением нашего Ростова от немецко-фашистских захватчиков».[35]
16 марта 1946 года на страницах газеты «Молот» были опубликованы отрывки из воспоминаний маршала Р. Я. Малиновского. Он писал: «Под городом Ростовом-на-Дону я пережил глубочайшую горечь и несчастье, заключающиеся в том, что, невзирая на великое упорство руководимых мною войск, мы не смогли сдержать навалившуюся на нас гитлеровскую военную машину и в знойное лето 1942 года вынуждены были оставить врагу наш родной Ростов.
После этого, где бы мне не приходилось сражаться с врагом, я был одержим одной мыслью: „Ростов нужно отвоевать, нужно овладеть „Воротами на Кавказ“, как можно скорее, чтобы враг, ворвавшийся на Кавказ, был захлопнут и задохнулся там насмерть. С этой мыслью я дрался под Сталинградом“.
И вот настал час штурма Ростова. Непосредственно на город со стороны Батайска наступали части генерала Герасименко, от Азова на железную дорогу Таганрог — Ростов, прямо на станцию Синявская рвались части генерала Хоменко. Аксайскую атаковали части генерала Захарова. От Новочеркасска на запад двинулись гвардейцы под командованием генерала Крейзера.
В ночь с 13 на 14 февраля 1943 года начался штурм Ростова. Первыми в город ворвались курсантские бригады и гвардейцы 34-й воздушно-десантной дивизии.
6 часов утра 14 февраля 1943 года. Донесение — Ростов освобожден. Через три часа мы уже были на улицах Ростова и увидели на глазах ростовчан слезы радости, радости своего освобождения».[36]
Много героических подвигов совершили бойцы Красной Армии, штурмуя Ростов. Так, бойцы 2-й отдельной танковой бригады подполковника Кричмана трое суток поливали лед водой, наращивая его слой,
