крупные упущения и возможно привлечение к суду Карахана и Горбунова.'Ваше мнение?' — вопрошает Сталин. Ответ последовал быстро:
'Тов. Сталин! Раз Вы убеждены и есть формальное постановление следователя, надо привлечь. Нельзя спускать.
10. III. Ленин'.
Вообще, порой складывается впечатление, что управление государственными делами с помощью записок — любимый метод Ленина. Он эти записки пишет множеству людей по любым поводам: глубоким и пустяковым, срочным и далеко не срочным.
Многие из этих записок характеризуют Ленина как родоначальника будущих всесильных партократов, отождествлявших себя с абсолютной властью, считавших собственные потребности государственными. Например, он считает удобным писать секретарю ВЦИК А.С.Енукидзе о том, чтобы тот распорядился 'насчет ускорения дров А.И.Елизаровой' (старшей сестре Ленина. —
Ленин полагал, что не только секретарь ВЦИК может заниматься дровами для его сестры, но и что Сталин может распорядиться поиском теплого местечка кому-либо из его старых знакомых.
Так, например, в апреле 1922 года Ленин получает из Германии письмо от Г.Л.Шкловского, старого большевика, исполнявшего в годы войны за границей роль своеобразного доверенного лица Ленина по многим вопросам: он занимался пересылкой ленинских документов, публикациями вождя, не раз предоставлял свою квартиру лидеру большевиков для деловых встреч, а главное, занимался денежными делами Ленина и партии. На протяжении длительного времени, пока шла тяжба с так называемыми 'держательными деньгами' (средства, завещанные фабрикантом Н.П.Шмитом партии), Шкловский исполнял ленинские поручения по 'руководству' адвокатами на суде, занимался подготовкой аргументации, беседами, встречами с нужными людьми и т. д. Имеется много писем и записок Ленина Шкловскому по этому поводу. Даже когда Ленин собрался в Россию, он несколько раз напоминал письмами Шкловскому о том, чтобы тот озаботился переводом из бернской полиции в Цюрих 100 франков, которые Лениным вносились как залог при получении вида на жительство.
Шкловский по заданию Ленина возглавляет комиссию по пропагандистской работе с русскими военнопленными: 'Вернуться в Россию они должны сторонниками большевиков!', устраивает по поручению Ленина на лечение в санатории депутата IV Думы большевика Ф.И.Самойлова, возлагает венок на могилу А.Бебеля, выполняет многие другие ленинские поручения. Это был нужный Ленину человек. Шкловский просит хорошего 'места'. Ленин поручает Сталину разобраться: 'Шкловский старый партиец… нервничает; является у него опасение, что его 'удаляют' и т. п. (У него семья, дети; нелегко приспособиться в холодной и голодной России…)'. Ленин поручает Сталину выяснить, 'чего бы он хотел…', заканчивает письмо назидательно: 'нельзя 'швыряться' людьми, надо повнимательнее отнестись.
С к. пр. Ленин'.
Сталин пишет Шкловскому: 'Ваше письмо на имя т. Ленина передано мне с просьбой запросить Вас письменно, где и на какую работу хотели бы вы устроиться. Можете не сомневаться, что партия не откажет в удовлетворении Ваших желаний…'
'Желания' у Шкловского оказались весьма прагматичными и конкретными. Он хотел бы, чтобы семья осталась за границей и получала его нынешнее жалованье, а сам он готов в Россию на 'чисто партийную работу' или в 'главпрофобр', 'наркомзем, Коминтерн или наркоминдел'. Но наиболее 'счастливым исходом для себя', писал о своих 'желаниях' Шкловский, он бы видел 'поездку полпредом в Швейцарию'.
Сталин информирует Ленина, что Шкловский 'просит устроить его в Швейцарии… У нас нет в Швейцарии торгового представительства, есть только Красный Крест, но я не знаю, захочет ли Шкловский (или удобно ли ему, как немедику) служить в Кресте. Это нужно выяснить…'
Я столь много внимания уделил Шкловскому затем, чтобы показать, что большевистская протекция ничем не хуже и не лучше любой другой. Со временем это станет нормой в высшем партийном аппарате. Ленин частенько писал 'записочки' с просьбами оказать 'содействие', 'помощь', 'поддержку' людям, которые когда-либо делали ему одолжение. В последующем практика назначения людей на ответственные посты (впрочем, таково положение и сейчас) в государстве и партии решающим образом зависела от желания и воли партийного руководителя. Сталин, подыскивая в голодное время по указанию Ленина теплое местечко в Швейцарии человеку, бывшему нужным в свое время Лени ну, видел в этом 'иерархическую справедливость'. Воля вождя — превыше всего. Когда он унаследует после Ленина место 'первого люда' в государстве и партии, то свою волю превратит в символ большевистской 'законности' и 'справедливости'.
Ленин всей своей деятельностью научил Сталина беспощадности, непримиримости, хитрости, целеустремленности, умению 'работать с кадрами'. Сталин оказался очень способным учеником. Он раньше других понял, что Ленин обречен, раньше других осознал, что мертвый, но канонизированный вождь будет ему более нужен, чем живой, но беспомощный. Еще в 1920 году, в годовщину пятидесятилетия Ленина, Сталин писал, что с наступлением революционной эпохи, когда от вождей требуются революционно- практические лозунги, теоретики сходят со сцены, уступая место новым людям'
Общение с Лениным наполняло 'чудесного грузина' ленинской уверенностью, безапелляционностью, решительностью, грубой непримиримостью. Разве Сталин мог забыть, как однажды в феврале 1922 года Ленин прислал ему и Каменеву записку по поводу бюджета партии, полную грязных выражений. Предлагая тщательнее подбирать финансовых специалистов, Ленин пишет, что 'всегда успеем взять говно в эксперты: сначала попытаем выделить нечто путное'. Вождь требует 'подтягивать шваль и сволочь, не желающих представлять отчеты… Приучите этих говняков серьезно отвечать и давать полные точные цифры…' и дальше в этом же духе.
Хотя Сталин лично познакомился с Лениным на Таммерфорсской конференции РСДРП в декабре 1905 года, близких связей до революции между этими людьми не было. Еще в 1915 году Ленин толком не знал даже фамилии грядущего 'выдающегося' вождя. В ноябре того же года он пишет Карпинскому: 'Большая просьба: узнайте (от Степко или Михи* и т. п.) фамилию 'Кобы' (Иосиф Дж…?? мы забыли). Очень важно!!' Но с того дня, когда Сталин вместе с другими большевиками встретил Ленина 3 апреля 1917 года на станции Белоостров, до самой смерти вождя это был человек весьма ему близкий, особенно после октябрьского переворота. Хотя Каменев и Зиновьев в личном плане Ленину всегда были ближе.
В самом октябрьском перевороте Сталин как-то затерялся. Документы, хроника, воспоминания (не путать с многочисленными фальсификациями сталинского периода) не могут 'сказать' ничего вразумительного о роли Кобы в те драматические дни. Однако, войдя по предложению Ленина 26 октября в состав первого советского правительства в качестве наркома по делам национальностей, Сталин окончательно всплыл на поверхность. Правда, во время Брест-литовских переговоров Сталин чувствовал себя неуверенно и, как часто с ним бывало и впредь, пытался занимать центристскую позицию. Так, 23 февраля 1918 года, когда ультиматум Германии обсуждался на заседании ЦК РСДРП, Сталин попытался занять 'промежуточное' положение, предлагая продолжать переговоры, но 'мира можно не подписывать'. Известна ленинская реплика по этому поводу:
— Сталин не прав, когда он говорит, что можно не подписывать… Если вы их не подпишете, то вы подпишете смертный приговор Советской власти через три недели…
Почувствовав, что дал маху, Сталин в дальнейшем лишь следил, чтобы вовремя солидаризироваться с позицией Председателя Совнаркома.
Зарекомендовав себя как ревностный исполнитель ленинских поручений в годы гражданской войны, Сталин по предложению Ленина был избран после VIII съезда партии в состав Политбюро и оргбюро Центрального Комитета.
Ленин явно благоволит Сталину. Это проявляется во многих отношениях: лидер большевиков лично следит за предоставлением Сталину квартиры в Кремле, проверяет, получает ли нарком кремлевский паек, и одному из первых (после Троцкого) выдает 15 октября 1920 года следующее удостоверение:
'Сим удостоверяю, что тов. Сталин, член ЦК РКП, член Совета Труда и Обороны, член
