«Понимаю. На твоем месте я чувствовала бы то же самое. Могу я еще чем-нибудь помочь?»
«Да нет, наверное. А вот не знаешь ли ты, что теперь со мной будет?»
«Не знаю, Пэн. На этот вопрос может ответить только адмирал Ставак. Но, мне кажется, Сипак захочет, чтобы ты остался вместе с ним на борту».
«И с ребенком».
Не успела я осознать последние слова Пэна, как вошел младший лейтенант Дал Тигир. При виде Пэна он встал, как вкопанный, переводя взгляд с меня на дракона. Мы с Пэном молчали, потом он заговорил первым, спросив:
— Эй, коммандер, не хотите ли вы представить меня своему другу?
— Лейтенант Тигир, это Пэн. Напарник коммандера Сипака.
— Значит, это вы — тот дракон, о котором все толкуют. Вы можете говорить?
Пэн склонил голову набок. Потом спросил меня:
«Откуда родом лейтенант Тигир? Он явно не человек».
«Он — гарвианин.[23] Сказать ему «привет» от твоего имени?»
«Да, пожалуйста».
Поворачиваясь обратно к Тигиру, я сказала:
— Пэн говорит «привет».
— Откуда ты знаешь? — спросил он, сбитый с толку. — Я ничего не слышал.
— А он говорил телепатически. Он только так может общаться. Но ему нужно сначала узнать тебя поближе.
— Ну что ж. Это понятно. — Он примолк ненадолго, потом сказал: — Извините, ребята, я сейчас на службе. Надо проверить вон тот компьютерный терминал. Кто-то, кажется, жаловался, что он барахлит.
Пэн внимательно следил, как гарвианин вынул свои инструменты и снял декоративную накладку. Только он вытянул шею, стараясь заглянуть Тигиру через плечо, как вдруг отпрыгнул назад, взмахнув крыльями. Я посмотрела на Тигира, недоумевая, чем же он так испугал Пэна. Из-за плеча Тигира выглядывал Пушистик.
Посмеиваясь, я объяснила Пэну, кого он увидел, и сказала, что Пушистик никому и ничему не навредит, особенно чему-то большому, вроде дракона, который может слопать кроху одним глотком. Пэн, глянув на меня, мысленно произнес «Гм!» и опасливо приблизился к Тигиру с Пушистиком. Пушистик сделал большие глаза, и Пэн его внимательно осмотрел. Тигир не замечал этого противостояния, покуда Пушистик не двинулся по направлению к Пэну.
Заметив, что Пушистик чем-то заинтересовался, Тигир выпрямился, а вместе с ним сдвинулся с места и Пушистик, оказавшись в конце концов на плече у хозяина. Тигир взял его на руку, чтобы Пушистик смог как следует рассмотреть Пэна, и наоборот. Потом гарвианин сказал:
— Пэн, это — мой друг с самого рождения.
Пэн склонил голову набок, а Дал тем временем улыбнулся:
— Да, знаю, дружочек. Он — БОЛЬШОЙ дракон.
«Лейтенант Тигир может разговаривать с Пушистиком, как мы с тобой?» — спросил меня Пэн.
«Похоже, так. Хотя я раньше никогда не слышала, чтоб он говорил со своим приятелем».
Нашу «беседу» прервал Тигир.
— Пэн, Пушистик хочет, чтобы ты его подержал. Не против?
Пэн протянул лапу. В глазах дракона закружился стремительный водоворот, когда Пушистик выпустил лапки и пошел к нему. Мы с Тигиром смотрели, как они вдвоем словно бы знакомились. Очевидно, Пушистик решил сделать первый шаг. Мы с Пэном услышали, как он спросил:
«Ты — настоящий живой дракон?»
Дал прыснул.
— А ты что думал, Пушистик? Не поддельный, это уж точно.
«Кое-кто назвал бы меня драконом-мутантом. Но я действительно маленький представитель своего вида. Мои предки намного больше». — Пэн вроде как даже выпятил грудь, будто хвастаясь.
«Ой, да я и не сомневался, что ты — тот, кем кажешься. Я просто слышал мно-о-о-о-го историй о драконах».
Пушистик говорил совсем как маленький ребенок, в его (впрочем, есть ли у Пушистиков пол?) голосе слышалась некоторая робость, словно его занимало все на свете и везде таилась загадка.
Тигир вернулся к своей работе, предоставив мне наблюдать, как Пушистик и Пэн становятся друзьями. Если они разговаривали, то на каком-то своем языке, поскольку я ничего не слышала. Скоро Дал покончил с ремонтом и стал укладывать инструменты. Когда я опять перевела взгляд на Пэна с Пушистиком, дракон сидел на полу, а Пушистик сидел у него на плече точно так же, как сидел бы у Дала. Вид у обоих был самый довольный.
— Ну что, Пушистик, идешь со мной? — спросил Дал.
«Извини, Пэн. Мне пора. Не забывай, что, если тебе понадобится помощь, ты можешь рассчитывать на меня и Дала».
— Верно, Пэн. Мы, неземляне, должны держаться вместе. На этом корабле нас маловато наберется. Будет нужда — свистни. Пушистик и я с радостью поможем, чем сможем.
Говоря это, Дал посадил Пушистика обратно на его обычное место — свое плечо. Щурясь на Пэна, Пушистик сполз по плечу Дала и скользнул ему в карман.
— Уста-ал? Какой денек: новые друзья и все такое…
«Да, устал я».
— До встречи, Пэн. Пока, коммандер.
Тигир выбрался из комнаты и исчез в коридоре.
Мне удалось занять Пэна компьютерным терминалом, но шли часы, и он становился все более беспокойным. Когда раздался сигнал переговорного устройства, он едва не лез на стену он волнения. Я ответила на вызов, и адмирал Ставак попросил меня опять привести Пэна в лазарет. Не успела я пальцем шевельнуть, как Пэна в комнате не стало.
— Адмирал, он исчез! — воскликнула я.
Из переговорного устройства донесся вздох.
— Я знаю, куда он отправился. Он только что появился здесь, и тут кое-кто лотки с инструментами уронил. Думаю, ему и Сипаку есть о чем нам рассказать.
— Как себя чувствует коммандер Сипак?
— С ним все будет в порядке, как только вулканитские целители смогут его осмотреть. Мы сейчас туда и направляемся. Мы пробудем там достаточно долго, чтобы вы успели при желании повидать родителей.
— Благодарю вас, адмирал. Какие еще будут указания? В таком случае я хотела бы вернуться в лабораторию. Скажите Сипаку, что, если понадобится помочь Пэну, пусть даст мне знать. Можете еще сказать, что Пэн уже начал заводить друзей на нашем корабле, и у него неплохо получается. Он, должно быть, хорошо впишется в команду.
— Спасибо, коммандер. Скажу ему при первой возможности. — Хоть я и не могла этого видеть, но знала: внутренне Ставак улыбался.
А перед моим мысленным взором сидели, обнявшись, Сипак и Пэн, держа меж собой ребенка. И пусть сейчас их окутывала печаль, я знала, что скоро все опять будет хорошо.
5. ИСЦЕЛЕНИЕ
Прошло всего два дня, но для Сипака они показались месяцем. Боли психического ожога еще предстояло утихнуть — на самом деле она, скорее, усилилась. Теперь и краткое общение с Пэном причиняло страдание, даже если телепатически говорил один дракон. Сипак буквально следовал распоряжениям
