всаднику не в моей власти, но попросить я могу. — Эмерсон повернулась и ушла с мостика, оставив Дайр в некотором смущении.
Войдя в лазарет, она увидела Сипака, сидящего в постели и недовольно глядящего на покоящийся перед ним компьютерный терминал, скрестив руки на голой груди.
— Похоже, мне нравится твоя новая прическа, — заметила она, подходя ближе и забрасывая длинный локон ему за плечо. — Когда думаешь постричься?
— Как-нибудь на днях, — в тон ей ответил вулканит. — А пока… — Он пожал плечами. — Это так важно?
— Сейчас нет. Да и в дальнейшем, по-моему, тоже. — Опершись на кровать, она сказала: — Но вот сегодня утром я прослышала о затруднении другого рода. Так вот, ты добровольно останешься в лазарете, пока Марша не признает тебя годным к службе, или тебе ПРИКАЗАТЬ?
— Ты этого не сделаешь.
— Сделаю. А после того фокуса, который ты выкинул, тут еще и охрану выставить не мешает, а уж отсюда — прямиком в карцер. Я по-прежнему могу это устроить, ты ведь знаешь.
— Можешь, — Сипак уронил голову на подушки. — Почему же ты поступаешь иначе?
— Потому, что ты добился успеха, — Эмерсон потерла лоб. — Но здесь пробудешь, пока не выпишут.
— Идет.
— А еще не станешь бунтовать и расстраивать Маршу. Делай, что она говорит, и принимай все предписанные ею лекарства. — Эмерсон еще раз взглянула на Сипака. — А ты почему не в пижаме?
— Уступи мне хоть в чем-то! — воскликнул он. — На все согласен, только не больничная одежда. Марша не возражает.
Карен хмыкнула и уже открыла рот, чтобы ответить, но, не успела она слова вымолвить, как услышала хихиканье у себя за спиной. Обернувшись, Эмерсон увидела в дверях ухмыляющегося Чехова и явно взволнованного юношу-перинита.
— Вы хотели что-то сказать, лейтенант?
— Сипаку, госпожа адмирал. — По ее кивку он выглянул из-за нее и сказал: — «Ты — мне, я — тебе» — честная сделка, сор. Расслабьтесь и получайте удовольствие. — Он снова хихикнул.
— Соглашайся, Сипак. И можешь оставить все, что на тебе… — Она многозначительно посмотрела на простыню, укрывавшую нижнюю часть тела вулканита, — …надето. — Затем она перевела взгляд на стоявшую в дверях парочку. — Так, лейтенант, я слышала, у вас с доктором Коллинз сегодня поутру спор вышел?
Чехов глотнул.
— Нет, госпожа адмирал. Я только сказал ей о нашем с вами договоре. — Он посмотрел на своего друга. — Это Гвин. Он вам скажет, что моя рана прекрасно заживает. — Гвин энергично закивал.
— Хм-м-м… Видите вон ту комнату? — Эмерсон показала на один из изоляторов. Чехов кивнул. — Я желаю взглянуть там на вас и ваши раны. Пять минут.
— Госпожа капитан! — взмолился Чехов.
— Могу позвать доктора Коллинз…
Чехов схватил Гвина и направился в указанную комнату, объясняя что-то по дороге. Когда Эмерсон двинулась было следом, Сипак спросил:
— Раны? Какие раны? Что там еще Пука натворил?
— Их обожгли Нити, когда они защищали холд Бухту, пока десантники сражались с чужаками два дня назад. Ничего серьезного. — Она обернулась к Сипаку и сказала: — В один прекрасный день тебе придется рассказать, почему это твой юный лейтенант так стесняется докторов. — И она вошла в изолятор.
Чехов уже лежал на диагностическом столе, прикрывая рукой глаза. Она прощупала рану, чтобы удостовериться в отсутствии каких бы то ни было признаков инфекции.
— Выглядит неплохо. — Поворачиваясь к Гвину, они спросила: — Как долго обычно заживает ожог Нитей?
— С неделю. — Он глотнул и добавил: — Госпожа адмирал…
— Не надо называть меня «госпожа адмирал», Гвин. Ты — не из моей команды. Зови меня Карен. Если привык к титулам, подойдет «Предводительница». Но обращаться ко мне по правилам Федерации тебе, право, не нужно. А теперь дай-ка я взгляну на твое плечо. — Она проделала то же самое, что и с бедром Чехова. — Вы оба хорошо друг за другом ухаживаете. Продолжайте в том же духе. Одевайтесь, а я буду вас ждать в зале собраний номер два.
Когда двое парней вошли в указанное помещение и уселись, Эмерсон сказала:
— Я слышала, вам, наконец, разрешили летать. И в Промежутке тоже?
Г'вин кивнул.
— Если наши раны заживают нормально и мы недолго остаемся в Промежутке, Лесса не возражает. С Нитями она нам, впрочем, воевать еще не позволит.
— Хорошо. А теперь, Гвин, я хочу тебе рассказать об одной задумке. Если тебе она не понравится или тебе станет не по себе, ты не обязан принимать в ней участие. Понимаешь? — Гвин кивнул, и Эмерсон продолжала. — Вы вдвоем больше всех наблюдали за цитаделью чужаков и наносили ее на карту. Сипак доставил жизнеспособный вирус. Доктор Коллинз сейчас его синтезирует. Инженерная служба может сделать устройство, необходимое для доставки вируса к вражеской крепости. Мне хотелось бы, чтобы его бросил на них не транспортер. Прекрасно подошел бы дракон и всадник, или всадники, предпочтительно — знакомые с местностью. Ну как, играете вы в эту игру?
— Какую игру? — хором спросили оба.
— Я спрашиваю, согласны ли вы.
Гвин посмотрел на Аппукту, который согласно кивал головой. Но, все еще неуверенный, он уточнил:
— Как долго мы пробудем над тем местом, близко ли потребуется подобраться и какова вероятность, что чужие на нас нападут?
— Чтобы сбросить бомбу, вы должны оказаться прямо над цитаделью. Много ли понадобится времени — зависит от вас. Можете вы попасть туда через Промежуток, или придется лететь откуда-то еще?
Чехов наклонился и зашептал что-то другу. Потом Гвин сказал:
— Если Пука говорит верно, то я смогу направить моего дракона прямо в небо над их главным строением.
— Тогда вам понадобится пробыть там ровно столько времени, чтобы привести в действие взрывное устройство и бросить его. Чужие не должны успеть отреагировать ни на вас, ни на бомбу. — Эмерсон откинулась в кресле и спросила: — А что же ты такое сказал Гвину, Чехов?
— Я сказал ему, госпожа адмирал, что наш корабль располагает необходимым оборудованием и может обеспечить его отчетливым изображением любого места с заданной высоты, и ему будет куда направлять дракона. — Он сел прямо, словно аршин проглотил.
Эмерсон кивнула.
— Значит, вы сделаете это?
Гвин повторил ее жест.
— Если Лесса не будет против. Она должна знать, чем я занимаюсь. Она — моя Предводительница.
— Тут ничего сложного. У нас с ней встреча через час; отсюда и отправимся. Если она согласится с моим планом, то вам вдвоем, — прошу прощения, втроем — нужно будет сбросить упомянутое устройство тотчас после рассвета по времени Южного Материка примерно через неделю. — Она встала. — А сейчас, не сомневаюсь, у вас найдутся дела, как и у меня. Можете быть свободны.
Она оказалась на мостике незадолго до того, как мичман Ручной (к его фамилии прилипла кличка «Медведь»), специалист-ремонтник, трудившийся над созданием оружия, предположительно действенного против чужих, появился там именно с таким оружием. Он вручил его капитану Дайр, а та передала смертоносный предмет Эмерсон со словами:
— Потрудился на славу. Я просмотрела итоги проверки в голографическом отсеке, и, скорее всего, оно придется чужакам не по вкусу. Как намерены его использовать?
