красноармейцев.
— Мама! — прошептал Витюшка, прижимаясь к Надежде Самойловне. — Мама!..
Когда они поднялись на бугор, мать остановилась, посмотрела на Сашу.
— Иди, сынок… — глухо сказала она. — Иди. Не провожай больше… Мы сами дойдем…
— Ладно, мама. Я пойду, — покорно согласился, Саша, не узнавая своего голоса.
— Твой костюм я в чемодане под ветлой зарыла. Нужно будет — возьмешь.
— А зачем он мне, мама?
«В самом деле, зачем он ему?» — подумала мать, но она не могла в эту минуту не говорить. Хоть что-нибудь говорить, только не молчать.
— Посматривай за отцом… Рассеянный он. А теперь и вовсе…
— Ладно, мама, посмотрю.
Саша еще ниже опустил голову, а она тихо, словно боясь обидеть его, попросила:
— Береги себя…
Порывисто обняв Сашу, она подхватила свой узелок и, не оглядываясь, пошла по дороге. За ней, так же крепко обняв и поцеловав брата, поплелся Витюшка.
Саша постоял, посмотрел, как мелькал за кустами белый платок на голове матери, и пошел обратно.
Впереди, где-то далеко, снова загромыхали пушки. Приостановившийся было поток повозок и людей опять потянулся по дороге. А вдали все гремело, глухо и грозно…
Саша медленно, в глубокий задумчивости вернулся в опустевший дом. Постоял у крыльца, обошел вокруг. Заглянул в сарай, где хранились дрова и разная рухлядь. Потом поднялся на крыльцо, открыл дверь. Стояло все в комнатах на своих местах — комод, диван, кровати, стол, стулья. Торопливо тикали ходики на стене. Висели на окнах старые занавески. И все-таки комнаты имели уже нежилой вид. На полу валялись обрывки газетной бумаги, тряпки, раздавленная яичная скорлупа. С кровати были убраны подушки и одеяла, со стола снята скатерть. И шаги в комнате звучали как-то непривычно, глухо…
Саша подошел к полочке, где лежали его книги. Мать говорила — убрать бы их, но он так и не убрал ни одной. Тут были «Мертвые души» Гоголя, полное собрание сочинений Пушкина, «Как закалялась сталь» Островского, «Пятнадцатилетний капитан» Жюля Верна, «Три мушкетера» Дюма.
На столе стопкой лежали технические журналы по радио и учебники по электротехнике. Среди них Саше попалась его любимая толстая тетрадь в голубом переплете, в которую он записывал свои мысли, понравившиеся цитаты из книг, загадки, пословицы. Медленно листая тетрадь, Саша читал:
«Все минет, только правда останется» (ст. русская пословица).
«Человеку всегда хватает времени, если он умеет с ним обращаться».
«Объем Солнца в 600 раз больше объема всех планет, вместе взятых».
«Самая ближайшая к нам звезда Альфа находится в созвездии Центавра. Расстояние до нее 4 с лишним световых года (300 тысяч километров-1 секунда)».
«Самое дорогое у человека — это жизнь. Она дается ему лишь один раз, и прожить ее надо так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы…» (Н. Островский).
«Хорошая книга „Тарас Бульба“ Гоголя. Особенно то место, где Тарас покарал своего сына за измену родине».
«Мужественный человек не тот, кто совершает чудеса храбрости, а тот, кто мужественно выполняет все маленькие дела своей жизни».
«Любите его (будущее), стремитесь к нему, работайте для него, приближайте его, переносите из него в настоящее, сколько можете перенести..» («Что делать?» Чернышевского).
«Ленин любил приводить в пример слова Писарева (известный критик) о мечте, толкающей будущее».
«Ленивый человек всегда завистлив».
«Человек должен уметь пользоваться своими способностями, чтобы они не иссякали, а развивались гармонично» (М. Горький).
Дальше шли пословицы и загадки. Потом снова выписки из Горького, Пушкина… И тут же был список книг, которые Саша наметил прочитать во время каникул.
В списке значились: «Обломов» и «Фрегат „Паллада“» Гончарова, «Клим Самгин» М. Горького, «Студенты» и «Инженеры» Гарина, «Сказки» и «История одного города» Салтыкова-Щедрина, «Былое и думы» Герцена, «Хождение по мукам» А. Толстого, «Цусима» Новикова-Прибоя, «Записки Пикквикского клуба» Диккенса…
Саша закрыл тетрадь. «Взять, что ли, с собой?» — подумал он. Но потом положил тетрадь вместе с книгами.
Собрав книги и журналы, Саша связал их бечевкой и отнес на чердак. У отца в большой комнате тоже были книги: «Справочник рыболова», «Руководство по пчеловодству». У матери остались лежать на этажерке старые конспекты по истории партии, разные брошюры. Все это Саша тоже завернул в газету, связал и спрятал на чердаке.
Так он медленно обошел все комнаты, внимательно вглядываясь в каждую остающуюся на своем месте вещь, в то же время думая, далеко ли ушли мать и братишка и успели ли они выйти с шоссе на проселочную дорогу: там самолеты не бомбят…
Побывал в чуланчике, где он обычно паял, чинил, строгал, ремонтировал предметы домашнего обихода. Выпустил из клеток кроликов. Кролики, громко стуча лапками, побежали на огород.
«Как это Витюшка про них забыл?» — подумал Саша, выходя во двор.
По двору мирно расхаживали куры. На кого-то сердился и ожесточенно цапал землю петух.
— Глупый… — сказал ему Саша. — Не чуешь, что немцы идут… Отец собирался всех вас порешить, да в спешке позабыл… Живите… Только прячьтесь получше…
Откуда-то появился пропадавший последние дни, всеми забытый кот Мурзик и стал ластиться к Саше, безмятежно жмурясь.
Саша погладил его. Разом нахлынула на сердце тоска. Даже стало трудно дышать.
— Бедненький… Остаешься… — прошептал он, лаская Мурзика, чувствуя, как у него разом пропал голос. — А ты не сиди дома. Уходи тоже в лес. Хочешь, я тебя с собой возьму? Нет… Лучше жди меня здесь.
Внезапно за окном, так что зазвенели стекла и распахнулась форточка, гулко прокатился взрыв, за ним — другой. Саша выскочил на крыльцо. Клубы черного дыма поднимались над окраиной города. Это наши взрывали временно налаженный мост на реке и нефтебазу МТС. Столб дыма висел над рекой, медленно оседая и рассеиваясь. Заморосил мелкий дождь, и на улице, осыпанной бурыми листьями, стало еще более уныло.
Саша заторопился. Он вспомнил, что мать говорила ему про молоко, жареную картошку, оставленную для него в кухне. Наскоро выпив молока и поев картошки, он завернул недоеденную краюшку хлеба в газету, сунул в карман. Оставшееся молоко из кринки вылил в плошку для кота. Поглядев на ходики, остановил маятник, принес из кухни ковшик воды и полил цветы.
Закрыв плотнее рамы и заперев калитку на замок, Саша вышел из дому. Немного спустя он уже шагал по большаку в сторону Песковатского.
К городу уже подходили вражеские танки, обстреливая с ходу улицы, наводя панику на переправе, где еще толпились запоздавшие беженцы.
В этот день Тимофеев, проводив раненного при бомбежке города секретаря райкома партии Калашникова за реку, получил предписание немедленно развернуть диверсионные действия на шоссейных магистралях района, становившихся теперь коммуникациями врага.
И в это время в Туле, на карте, висевшей в кабинете секретаря обкома партии, появилась отметка о новом партизанском отряде в тылу врага — на дальних рубежах обороны Москвы.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
