больших, сияющих глаз на загорелом лице. Оно приковывало взгляд своей необычной красотой. Широко расставленные, немного крупноватые брови, прямой, точеный нос, белоснежные, хотя и чуть неровные зубы, отчего ее улыбка приобретала слегка насмешливое выражение. Твердый подбородок с глубокой ямочкой; крупный, породистый рот; темно-каштановые волосы, растрепавшиеся от ветра, закрывали узкие плечи. Необычный костюм всадницы выглядел потертым и был так пропылен, словно она провела в седле много часов. Она восседала на своем величественном жеребце с такой легкостью, словно на пони; посадка ее была грациозна. Одна рука сжимала свободно опущенные поводья. В другой она держала пистолет, тот самый, которым она указывала им дорогу с уверенностью опытного стрелка.
– Очень любезно с вашей стороны, госпожа… э-э-э, – озадаченно протянул Адам,
– Софья Алексеевна Голицына, – дружелюбно откликнулась она. – Не обращайте внимания. Это займет не больше четверти часа. Я точно знаю, где его искать.
Она повернула коня, и Адам, пораженный этой случайной встречей, пришел в себя. Неужели она всерьез полагает, что отряд императорской гвардии будет держаться на расстоянии, в то время как какая-то девчонка отправляется сражаться с бешеным волком! Но кажется, так оно и есть. Резко развернувшись, он схватил се коня под уздцы.
– Прочь! – Хлыст засвистел и ожег ему руку. – Как вы смеете! – В одно мгновение улыбчивая дружелюбная молодая женщина превратилась в неистовую фурию; сияющие глаза потемнели от гнева. Она вновь вскинула хлыст, и Адам, предупреждая новый удар, невольно выхватил его у нее из руки.
– Постойте, – попытался он объясниться, но женщина едва заметным движением коленей пришпорила коня. Тот взял с места в галоп раньше, чем Адам успел договорить фразу, и понесся в сторону оврага. В ошеломлении он разглядывал свою руку, на которой набухал багровый след. Может, хватать за уздечку и было с его стороны слишком опрометчивым поступком, но молниеносная быстрота поразила его. Он оглянулся на своих людей. Все как завороженные смотрели вслед летящей фигуре.
– Пожалуй, нам придется подождать, пока княжна Софья уберет волка с нашего пути, – произнес он спокойно, но его спутников это не обмануло. Граф Данилевский был в сильном раздражении.
Не более чем через десять минут в вечерних сумерках послышался выстрел. Всего один. Мастерству княжны может позавидовать самый опытный стрелок, подумал граф. Ее все еще не было видно; он решил, что она едет по оврагу. Поскольку им было по пути, он приказал двигаться в том же направлении, Вскоре они наткнулись в высокой траве на труп здоровенного серого волка. Удивленный, Адам спешился, чтобы рассмотреть зверя. Единственная пуля попала прямо в сердце. Смерть, должно быть, наступила мгновенно.
В задумчивости оп взобрался в седло. Отряд продолжил свои путь в Берхольское. Теперь он не знал, чего можно ждать от женщины, с которой он должен провести месяц в дороге до Санкт-Петербурга. Она представилась ему вполне заурядной, провинциалочкой, глуповатой барышней, застенчивой до робости, во всяком случае, не склонной вступать в разговоры. Он ожидал услышать слезливые жалобы по поводу неизбежных неудобств дальней дороги. Чего уж он точно не мог предполагать, так это яростной, независимой казачки с характером дьявола, умеющей управляться с конем и огнестрельным оружием. Как скажется сие открытие на выполнении поручения, данного ему государыней? По личному распоряжению императрицы ему следовало забрать княжну из-под опеки се деда, но у Адама не было никакого желания выполнять это распоряжение силой. Он полагал добиться своего дипломатией и личным обаянием. Сейчас он в этом засомневался.
Софи добралась до дома прежде, чем се гнев по поводу незнакомца, позволившего себе схватить ее коня под уздцы, уступил место недоуменному вопросу: а что понадобилось вооруженному отряду в этих местах?
Отведя коня в стойло, она бодро направилась в дом. Сапожки звонко цокали по широким половицам, длинная широкая юбка развевалась на ходу. Князь Голицын находился в своей библиотеке, в задней части здания. Ему хватило одного взгляда на пылающие щеки внучки, на сердитые искорки, сверкающие в се глазах, чтобы понять, что княжна Софи чем-то очень недовольна.
– Ты нашла волка?
– Он был там, где я и ожидала, прятался в высокой траве рядом с дорогой. – Она положила пистолет на стол. – Хан был невозмутим как скала, даже когда волк кинулся бежать.
– А когда ты выстрелила? – спросил старик, увлечение которого лошадьми могло сравниться лишь с увлечением его внучки.
– Даже не вздрогнул!
– В таком случае почему же ты сердишься, Софи? – улыбнулся он, откидываясь на спинку кресла. Софья Алексеевна была почти единственным существом, которое могло вызвать улыбку у этого закоренелого отшельника.
По привычке меряя широкими шагами уставленную книжными шкафами комнату, Софи в нескольких словах поведала ему о встрече в степи.
– А в какой они были форме? – свел брови князь Голицын, глядя в потухший камин. Солдаты в окрестностях Берхольского не предвещали добра. На этот разбитый шлях они не могли попасть случайно.
Софи попыталась вспомнить.
– Темно-зеленые кафтаны с красными лацканами, – медленно проговорила она, – и черные темляки на саблях.
– Преображенский полк. Императорская гвардия. О-ох… – Лицо старого князя помрачнело. Присутствие царского отряда могло означать только одно: глаз императрицы обратился на Берхольское. Семидесятилетний старик не интересует царицу. Он с грустью взглянул на внучку, которая терпеливо ждала объяснений.
Он уже собрался было заговорить, когда дверь библиотеки бесцеремонно распахнулась. Старая Анна, домоправительница, появилась на пороге, испуганно стиснув руки.
– Солдаты… У дверей… – выдавила она. – Желают видеть ваше сиятельство. – Подслеповатые, старые глаза часто моргали от страха перед незваными гостями. Она продолжала судорожно потирать свои морщинистые руки.
– Солдаты! – воскликнула Софи, чувствуя, как кровь приливает к щекам от поднимающейся тревоги. – Те же самые? – взглянула она на деда.
