Она снова полезла за корсаж, Робин поспешно покачал головой. Вырез ее платья, казалось, сполз ниже, возможно, потому, что промокшая ткань растянулась, но теперь груди сливочно-белыми холмами вздымались над кромкой.
– Буря улеглась, – заметил Робин. – Нам пора домой.
– Но мы сможем повторить прогулку? – настойчиво спросила она, кладя руку на его рукав. – Мне хотелось бы еще поиграть.
– Да, разумеется.
Он поспешно вывел ее во двор и велел подать лошадь.
Воздух стал чище и прохладнее, хотя небо все еще хмурилось. Когда они добрались до особняка Аштона и прорвались через мокрую ограду кустов на газон, в окнах было темно.
– Ваш опекун дома, – полуутвердительно заметил Робин.
– Должно быть, да. До его возвращения лампы не гасятся.
– Но как вы войдете?
Луиза снова полезла за корсаж и выудила маленький ключ.
– Сбоку есть дверка для слуг. Я закрыла ее, когда выходила, и взяла с собой ключ. Ею редко пользуются. Так что, думаю, никто не заметил. – Она пожала плечами, и Робин поспешно отвел глаза от ее искусительной наготы. – А если и заметили, то скоро забудут.
– Надеюсь.
Она подступила очень близко, так что до него донесся запах дождя и древесного дыма, которым пропахли ее волосы.
– Вы придете, когда Бернардина удалится на сиесту? Мы могли бы прогуляться, поговорить… мне столько нужно узнать. Вы успели бы мне поведать так много интересного… – Она улыбнулась и неосознанным жестом откинула волосы со лба. – Вы сказали, что весь ваш опыт в моем распоряжении, лорд Робин.
– А вы ужасная кокетка, донья Луиза, – выдавил Робин. – Но меня вам не удастся одурачить!
– Я и не пытаюсь, сэр! – рассмеялась она, целуя его в щеку. – Вы прилете… скажите, что придете.
– Если смогу, – пообещал он, отступая. – Но у меня есть обязанности при дворе.
Он старался говорить безапелляционно и властно, но ничего не получалось.
– О да, понимаю, – кивнула она. – Разумеется. У мужчин всегда важные дела. Но я всякий погожий денек буду гулять у реки в полдень, поскольку в отличие от вас мне особенно делать нечего. Впрочем, такова женская участь: ждать и наблюдать.
Заявление сопровождалось улыбкой, исполненной лукавства.
Робин на мгновение лишился дара речи, осознав, что сестры часто оказывали на него такое же воздействие. Луиза почтительно присела.
– Доброй ночи, лорд Робин. И большое спасибо за прекрасно проведенный вечер.
Она послала ему поцелуй и упорхнула. Обескураженный Робин остался на месте, поджидая, не подаст ли она знак, когда окажется в безопасности. И в самом деле, на втором этаже поднялось окно и мелькнул огонек свечи.
Робин покинул сад, исполненный решимости в следующий раз оставить последнее слово за собой. И снова вспомнил, как много раз клялся в этом же, когда речь шла об одной из сводных сестер. Может, поэтому его так тянуло к Луизе: из-за ее сходства с Пен и Пиппой.
Мысль показалась ему пугающей.
Глава 12
Бесконечная жара наконец спала. Пиппа встала на колени на широком подоконнике и глубоко вдохнула напоенный влагой воздух. Трава на газоне снова стала изумрудно-зеленой, цветы подняли иссушенные зноем головки, а листья на деревьях засверкали чистотой.
На террасе под ее окном прогуливались придворные, как всегда, занятые последними сплетнями. Очень немногие осмелились выйти на усеянные лужами дорожки или промокшие газоны.
Пиппа все еще была в ночной рубашке, хотя время близилось к полудню. Она спала долго и проснулась, чувствуя легкую дурноту. К тому же она совсем не отдохнула, как будто ночь провела, не сомкнув глаз. Странная неловкость, предчувствие беды одолевали ее. Ей снился сон, но сейчас она не могла припомнить, о чем именно, и все же знала, что в нем крылся источник ее тревог.
Тошнота подступила к горлу.
– Кровь Христова, Еве и в самом деле есть за что расплачиваться, – пробормотала она, подбегая к стульчаку для ночного горшка.
Марта сочувственно поцокала языком и принесла госпоже смоченное лавандовым маслом полотенце и чашку с мятной водой.
Пиппа прополоскала рот и вымыла лицо. Сразу стало легче. Захватив кружку с хмельным медом и кусочек ячменного хлеба с маслом, она вернулась к окну.
Занятая своими мыслями, Пиппа даже не слышала, как открылась дверь комнаты Стюарта, но едва он робко ее окликнул, мгновенно насторожилась. С тех пор как она два дня назад застала его с любовником, они еще не виделись, даже на людях. И она не расспрашивала, где он. Просто в глубине души радовалась его отсутствию.
– Доброе утро, Пиппа.
