И все же в ней было что-то изящное, что-то делавшее ее похожей на цветок.
Досадливо тряхнув головой, он отвел глаза и попытался сосредоточиться.
— Сержант, пока мы ждем разведчиков, люди могут спешиться и отдохнуть. Поешьте, но костров разжигать нельзя.
— Да, сэр.
Сержант отдал команду, и люди с облегчением спрыгнули с коней. Они провели шесть часов в седле, шесть часов тряски по ухабистой дороге. И теперь солдаты потягивались и сквернословили, открывали свои седельные сумки, доставали припасы и готовили нехитрый походный ужин.
Но Габриэль и Виолетта остались в седле и, казалось, чувствовали себя там так же удобно, как в креслах. Уже не в первый раз Джулиан подумал о том, что жесткие английские седла с низко расположенной лукой и в подметки не годятся высоким и мягким испанским.
Через час вернулись разведчики. Французы, возглавляемые Корнише, все еще были в лагере, расположенном примерно в получасе езды в глубь леса, и занимались починкой пострадавших от огня хижин. Были выставлены двойные пикеты, что отнюдь не облегчало следующей вылазки. Тем более, ночь обещала быть ясной и тихой в отличие от первой встречи с Корнише, когда союзниками англичан были проливной дождь и густые тучи.
Джулиан нахмурился. Он не собирался терять хотя бы одного из своих кавалеристов из-за глупой выдумки этой девчонки. Надо было действовать потихоньку, украдкой. Силой, как в открытом бою, тут не возьмешь…
— Сержант, оставайтесь здесь, слушайте и будьте готовы в любую минуту прийти на помощь. Он повернулся к Фиалке.
— Ты, — сказал он властно, — и Габриэль пойдете со мной. Если мы трое не сможем этого сделать, этого не сделает никто.
Тэмсин раздумывала. Это, конечно, нарушало условия сделки, но ярко-голубые глаза сверкали, как осколки алмазов, волевой рот был крепко сжат, мощный подбородок выпячен, и она решила, что, пожалуй, он подойдет в компаньоны, полковник не из тщедушных — она еще помнила свое чудесное спасение. И хотя он не мог сравниться с Габриэлем, все же представлял собой внушительную фигуру, с которой пришлось бы считаться противнику. К тому же оставались его люди, готовые в случае чего прикрыть их отступление.
Она кивнула головой в знак согласия, спрыгнула с коня и перекинула ружье через плечо.
— Нам лучше подкрасться пешком.
Они поползли сквозь кустарник. Красный мундир Джулиана снова был скрыт под черным морским плащом. Его изумило, как Габриэль, несмотря на свой вес, бесшумно перепархивал с места на место и растворялся во мраке, среди кустов. Тэмсин обладала походкой фавна. Ее ноги чуть прикасались к земле, едва приминая траву, по которой она пробегала.
Сент-Саймон, не привыкший к партизанским действиям, чувствовал себя рядом со своими товарищами неуклюжим быком.
Они остановились примерно в пятидесяти ярдах от лагеря, когда уже стал виден патрульный пикет. Через некоторое время к часовому присоединился второй синий мундир. Патрульные поговорили и продолжили обход, разойдясь в разные стороны.
Устраивать засаду возле пикетов, пожалуй, было рискованно.
— А как насчет отхожего места? — прошептала Тэмсин, злорадно блеснув глазами в теперь уже почти полной темноте. — Когда Корнише будет совершать свой ежевечерний обход, мы будем его ждать. Он человек привычек — каждый вечер около одиннадцати подходит к нужникам.
— Откуда ты знаешь? — спросил из темноты Джулиан, уже зараженный азартом этого рискованного предприятия. Его вдохновлял боевой задор, исходивший от легкой, почти неразличимой во мраке фигурки.
Тэмсин скорчила гримаску:
— Я, связанная, провела два с половиной дня в его хижине, полковник. У меня была прекрасная возможность изучить его образ жизни.
— Ты знаешь, где офицерское отхожее место? Она кивнула.
— Мне разрешили его посещать дважды в день, — добавила она, и в ее голосе прорвалось шипение. Она вспомнила о неудобствах и унижениях, испытанных во время плена.
Джулиан не откликнулся: если ведешь игру в грязном мире, рискуешь угодить в грязь. Ему и в голову не пришло, что Фиалка ищет у него сочувствия.
— Так где же нужники?
— В дальней части лагеря, вырыты примерно в десяти футах от линии пикетов, но в стороне от главных строений.
— Веди, Виолетта.
На лице лорда появилось нечто похожее на ухмылку. Из всех безумных затей, в которых ему доводилось участвовать, эта была особенно сумасшедшей. Дочь испанского разбойника и корнуолльской аристократки обладала довольно изощренной фантазией, если речь заходила о моральном уничтожении врага. Положение Корнише должно было оказаться не менее плачевным, чем его собственное нынче утром, и столь же нелепым. Подумать только: быть пойманным в момент, когда он черпал наслаждение меж шелковистых бедер столь страстной бандитки!
Ухмыльнулся и Габриэль — его позабавил план Тэмсин, и он был не прочь отомстить Корнише за себя и своих людей.
Компания двинулась вперед, огибая линию пикетов. Под сапогом Джулиана хрустнула ветка, и ему показалось, что в тишине леса этот звук отозвался эхом. Тотчас же Тэмсин прикрыла рот, сложив руки чашечкой, и лес огласился жутким криком козодоя. Габриэль одобрительно кивнул, а Джулиан чертыхнулся, проклиная свою неуклюжесть.
Запах дыма и горящих угольев еще чувствовался в воздухе. Лес был очень тихим — все лесные твари бежали от людей и огня. Деревья стояли без листьев, а лунный серп светил сквозь ветви с внушавшей тревогу яркостью, но Габриэль и Тэмсин скользили на животах сквозь кусты, обнимая посеребренные луной стволы деревьев, а Джулиан следовал за ними. Они переползали или стрелой проносились из одного темного места в другое, столь же темное, до тех пор, пока не обогнули лагерь и не повеяло слабым запахом гнили. За линией пикетов были вырыты траншеи для нужников.
— Офицерские — в дальнем конце, они ближе всего к лагерю, — зашептала Тэмсин голосом, похожим на дуновение ветерка. — У них полотняная занавеска, будто они там занимаются иным, чем простые солдаты, — добавила она с презрением.
— Я думаю, ты была рада некоторому уединению, — сухо заметил Джулиан, и был вознагражден быстрой невеселой усмешкой, подтвердившей его правоту.
«Она полна предрассудков, эта девушка, — подумал он, — и это странно, но по крайней мере она умеет признавать свои ошибки».
От линии пикетов послышался дробный и звучный окрик, и они припали к земле за терновым кустом. Тэмсин, зажатая между двумя мужчинами, медленно вытянула шею, чтобы оглядеться. Из лагеря снова послышался крик, и полковник резко наклонил ее голову вниз, в грязь.
— Они нас не видят, — запротестовала она яростным шепотом, сопротивляясь нажиму его руки. — У них смена пикетов.
— Твои волосы в лунном свете сияют, как факел, черт бы их побрал, — зашипел он ей в ухо. — Прикрой их этой повязкой.
Тэмсин сорвала темный платок с шеи и повязала им голову. Не хватало еще выслушивать нотации об элементарных мерах предосторожности от того, кого она считала новичком в игре. Но она не стала вступать в пререкания.
— Патрульным достаточно трех минут, чтобы обойти эту часть лагеря, — прошептал Габриэль. Пока полковник и Тэмсин препирались, он сосредоточил свое внимание на действиях пикетов.
— Достаточно, чтобы нам перебежать эту линию.
— Я побегу первой, — сказала Тэмсин. — Ты пойдешь за мной, Габриэль, а полковник будет последним.
