– Почему Уилл так решил?
Джек подробно пересказал историю Уилла.
– Уж очень он был испуган, – закончил он. – Уилл говорит, что вздрагивал от любого шума. И люди старались держаться подальше от него. Уиллу не понравилось, что и на него стали коситься, когда он пил с этим человеком, поэтому он расстался с ним, дождался, когда тот выйдет из таверны, и проследил его до корабля.
– Он уверен, что судно принадлежит хранителю печати? – Робин тихо застонал и попытался сбросить салфетку со лба, поэтому Хью снова сосредоточился на нем.
– Абсолютно уверен, сэр.
Хью приподнял Робина, чтобы напоить, потом вытер ему губы и поправил одеяло.
Джек ждал, озадаченный молчанием лорда Хью.
Но Хью все расслышал. Услышал и понял смысл его слов. Однако насколько это важно? Он анализировал, выискивая возможные изъяны в логике. Слуги хранителя печати выполняют приказы только одного человека. Мужчина, заговоривший с ним на приеме, не походил на слугу. Однако у хранителя печати есть осведомители во всех слоях общества. Тот факт, что судно принадлежит хранителю печати, ничего не значит. Кромвель мог предоставить его любому из тех, кто присутствовал на приеме: другу, знакомому, гостю. Когда ему того хотелось, он мог быть великодушным.
Возможно ли, что он ошибался? Что Джиневра не имеет отношения к покушениям на его жизнь и жизнь Робина? Но ведь Тайлер ее человек. Она и Краудер ввели его в дом.
В его душе вспыхнула надежда, сердце бешено забилось, но он приказал себе успокоиться. Нет, он не мог ошибаться. Столько улик, такое прошлое, даже мотив – все говорит против нее. Надо все тщательно обдумать, нельзя очертя голову верить в то, что он хотел бы считать правдой.
Он вспомнил человека, напавшего на него в переулке в день свадьбы. Тот человек говорил о приказе. Он так и истек кровью, потому что никто не хотел приближаться к нему. Если он являлся одним из осведомителей хранителя печати, выполнявшим поручения в той части города, тогда не исключено, что его там хорошо знали, и тогда понятно, почему никто пальцем не пошевелил, чтобы помочь ему. «Вертлявая вошь» – так в народе называли Кромвеля – вызывал в сердцах людей не только страх, но и ненависть.
Хью прикрыл глаза и потер лицо.
Джек заметил перемену в хозяине. У лорда Хью в одно мгновение расправились плечи, в глазах появился огонь, на щеки вернулся румянец. Он уже не походил на живого мертвеца.
– Сегодня днем мне сказали, что Тайлер пропал, сэр, – нарушил Джек затянувшееся молчание.
– Знаю, – медленно проговорил Хью, открывая глаза. – Ты найдешь его в тупике в конце Ладгейт- Хилл. – Хью встрепенулся: а вдруг тело Тайлера еще там? Возможно, если его обыскать, найдется какой- нибудь ключ к разгадке.
Хью взглянул на Робина. Мальчик снова заснул, его дыхание было ровным и глубоким.
– Пошли, Джек, – скомандовал он, с неожиданной прытью поднимаясь на ноги. – Может, тело Тайлера что-нибудь нам подскажет.
– Слушаюсь, сэр, – озадаченно пробормотал Джек. – Но откуда вы знаете, где он?
Хью указал на свои раны и ответил:
– Сегодня утром он едва не укокошил меня. – Склонившись над Мартой, он осторожно потряс ее за плечо.
– Марта, у меня есть одно дело. Я должен уйти. Робин спит. Вернусь за ним утром.
Марта мгновенно проснулась, села и, с любопытством взглянув на Хью, кивнула, а затем откинула одеяло и встала. Она подошла к Робину и внимательно осмотрела его.
– Да, он в безопасности. Но прежде чем вы заберете его домой, вам надо бы пожечь серу в его комнате и выбросить одежду и все, с чем он соприкасался. Не знаю, каким ядом его травили, может, он еще действует. Очень сильный яд.
– Он будет спать в другой комнате. – Хью надел плащ. – Пошли, Джек.
Они молча доехали до конца Ладгейт-Хилл. Джек не задавал вопросов, так как понимал, что скоро все само разъяснится.
Хью осадил лошадь и огляделся. Утром он почти не смотрел по сторонам и лишь следовал за Тайлером, который предложил объехать толпу.
От перекрестка расходилось несколько темных и грязных улочек.
– Сюда, – указал Хью влево, на показавшуюся ему знакомой улочку.
Вероятнее всего, тело Тайлера еще там – кому взбредет в голову очищать грязные переулки от трупов? А вдруг он действительно был осведомителем хранителя печати и тот отправил людей на его поиски? Сердце Хью учащенно забилось, но он опять приказал себе смотреть на ситуацию здраво. Даже если труп еще здесь, его наверняка уже обыскали и забрали все мало-мальски ценное. Так что вряд ли они найдут что-нибудь, указывающее на связь Тайлера с хранителем печати. А если у него не будет доказательств, имеет ли он право пойти на риск и поверить в невиновность Джиневры?
Хью и Джек вынули из ножен мечи и въехали в переулок. В сумраке Хью разглядел, что впереди что-то лежит. Он кивнул Джеку и спешился. Его сердце наполнилось надеждой, но он запретил себе надеяться.
Джек тоже спешился и достал из седельной сумки кремень и трут. Они осторожно приблизились к тому, что лежало на мостовой. Это был Тайлер. Джек высек огонь, и они с Хью склонились над телом.
– Обыщи карманы, – велел Хью, переворачивая на спину изуродованный труп. Стиснув зубы, он принялся ощупывать пропитавшуюся кровью рубашку и дублет, а Джек занялся плащом.
Неожиданно пальцы Хью наткнулись на что-то твердое под подкладкой дублета.
– Взгляни, – сказал он, вытаскивая из потайного кармана кошель из мягкой кожи.
Он распустил завязки и высыпал на ладонь содержимое кошеля.
Джек осветил ладонь, и они увидели крохотную печать, какую обычно используют путешественники… и шпионы. Хью внимательно осмотрел ее.
– Она принадлежит хранителю печати, – ровным голосом, чтобы не выдать обуявшую его радость, сказал он. – Тайлеру она нужна была, чтобы запечатывать послания, которые он отсылал хозяину, и вводить в заблуждение тех, кого Кромвель считал нужным обмануть.
Он спрятал печать в кошель, затянул завязки и положил его в карман. Минуту он стоял неподвижно, отдавшись во власть переполнявшего его счастья.
Джек перевернул труп лицом вниз. Неожиданно у обоих, и у Джека, и у Хью, возникла одна и та же мысль: а что, если за ними наблюдают? Они огляделись по сторонам. Никто не должен знать, что они опознали в Тайлере агента хранителя печати. Шпионы Кромвеля, шныряющие по всему городу, могут сообщить об этом хозяину, и тогда им грозит либо арест, либо нож в спину.
Джек с любопытством взглянул на лорда Хью. Тот не шевелился и словно зачарованный смотрел на труп.
– Сэр? – осмелился нарушить молчание Джек. – Нам пора убираться отсюда.
– Да… да, естественно.
Вечер еще не опустился на город, а в переулке уже было темно, как ночью, и в воздухе пахло смертью.
Дома его ждет жена. Ласковая, любящая жена. И невиновная. Хью хотелось кричать от радости. Ему не терпелось обнять ее, попросить прощения за то, что он осмелился сомневаться в ней, расцеловать и постараться вернуть то, что он разрушил своими сомнениями. Он все уладит. Ведь Джиневра любит его – она сама так сказала. Она простит его и обязательно согласится начать все сначала. Отныне ничто не омрачит их счастья.
– Поехали домой, Джек. – Хью пошел к лошадям.
Он послал своего коня в галоп и всю дорогу пришпоривал его. Когда они въехали на конный двор, он, не обращая внимания на раны, спрыгнул на землю, бросил Джеку повод, поблагодарил того за помощь и побежал к дому.
На первом этаже было темно. Хью не усмотрел в этом ничего необычного: зачем тратить масло и свечи, если все спят. Он зажег свечу от огня в камине и поспешил наверх.
Но и наверху было темно. Он осторожно открыл дверь в спальню и прошел в комнату. Огонь в камине
