Его слова прозвучали сигналом для всех остальных. Мужчины на какое-то время исчезли в лесу, а женщины устремились к зарослям кустарника, специально предоставленным в их распоряжение. Ариэль приблизилась к тому месту, где кони, напоенные и накормленные конюхами, уже нетерпеливо ждали своих всадников.
Ральф стоял рядом с крупным и неизящным пегим конем Хоуксмура, положив одну руку ему на круп, и словно любовался статями животного. Ариэль, словно случайно, прошла поблизости. Пальцы Ральфа покоились на подпруге. Она застыла в сторонке, потихоньку следя за тем, как ее брат ослабил подпругу, потом просунул ладонь между подпругой и брюхом животного и, поняв, что седло готово вот-вот соскользнуть, улыбнулся про себя. Затем Ральф повернулся и отошел прочь, громким голосом требуя у конюхов собственного коня.
Все так же, словно случайно, Ариэль приблизилась к коню Саймона и начала расстегивать подпругу. — Что вы делаете с моим конем, Ариэль?
Вопрос этот раздался так неожиданно, что молодая женщина даже подпрыгнула на месте, чувствуя, как предательский румянец заливает ее щеки.
— Проверяю у него подпругу.
Саймон хмуро смотрел на жену.
— Думаю, мой грум это уже сделал.
— Он вполне мог что-то и проглядеть, — ответила она, все еще розовая от смущения и волнения. — Мне это кажется несколько странным, но вы, возможно, предпочитаете скакать с болтающимся седлом?
С этими словами Ариэль отошла прочь, заставив Саймона недоуменно нахмуриться, когда он пропустил ладонь между подпругой и брюхом своего коня.
Ремень подпруги и в самом деле был ослаблен. Но как об этом узнала Ариэль? Или она сама ослабила его? Румянец смущения на ее щеках явно что-то значил. И может быть, чтобы скрыть это смущение, она была вынуждена предупредить его.
Саймон подтянул подпругу и сел в седло, хоть и не очень ловко, но достаточно удачно. Неужели она пыталась сделать так, чтобы он в скачке упал с коня? Это совершенно не вязалось с тем, что он успел узнать о ней. И все же Ариэль была из рода Равенспиров, с горечью напомнил он себе. А эти люди способны на любую самую грязную уловку.
Но, несмотря на это, Саймон никак не мог поверить в вероломство Ариэль, вспоминая ее заботу о собаках; о том, как она накануне вечером сняла ему боль в ноге; вспоминая ее проказливую улыбку и звонкий смех. Хотя нельзя было забывать и о том, что его жена была далеко не так проста, как ему раньше представлялось. У нее были какие-то тайны, доступ к которым был для него пока запрещен. Возможно, мстительная сущность Равенспиров возобладала над зарождающимся чувством симпатии к мужу. Вряд ли можно было удивляться этому.
Резкий звук охотничьего рога оторвал его от этих раздумий. Охотники рванулись вперед, к группе наклонившихся от постоянного ветра деревьев, возвышавшихся ближе к дальней кромке поля. Когда несшиеся впереди собаки исчезли под их кронами, из рощи выскочило стадо косуль.
Конь Саймона перепрыгнул через небольшую канаву, потом через ручей и понесся к противоположному краю поля. Косули неслись по нему, преследуемые лающей сворой собак.
— Хоуксмур! Следуйте за мной, как если бы вы спасали свою жизнь! — издевательски бросил ему вызов лорд Ральф Равенспир, подъезжая откуда-то сзади. — Или вы боитесь рискнуть, шурин?
Глаза Ральфа презрительно сверкали.
— Пуритане всегда так осторожны?
Он развернул своего коня вправо, поднял хлыст в высокомерном салюте и во весь опор пустился по полю к рощице.
Саймон колебался не более минуты. В более спокойном состоянии он и не подумал бы принимать подобный наглый вызов, но сегодня ему просто осточертели все эти Равенспиры. Саймон послал своего пегого вдогонку за вороным жеребцом Ральфа. Собаки заходились лаем, загоняя свою добычу на луг по другую сторону рощи, и Саймон понял, что можно сильно сократить себе путь, проскакав напрямую через рощу. Похоже, такая мысль больше никому в голову не пришла.
Когда на его пути встретились первые низкие ветви деревьев, он понял, что его решение было ошибочным. Несущийся впереди Ральф припал к шее своего коня: ему явно были известны все сюрпризы этой рощицы. Так угрюмо подумал Саймон, тоже пригибаясь, чтобы спасти свою голову от низкого сука, внезапно преградившего путь. Больше он уже не осмеливался поднимать голову от шеи пегого, и ветки, и листья деревьев, под которыми он проносился, хлестали его по спине и затылку.
«Роща скорее всего невелика», — подумал он. Ральф, по-видимому, рассчитывал на то, что самые первые сучья деревьев выдернут его из седла. Разумеется, если бы одновременно соскользнуло еще и седло…
Приподняв на пару дюймов голову, чтобы бросить взгляд перед собой, Саймон вдруг понял, что Ральфа впереди уже нет, а его пегий продолжает нестись по тропинке, которая стала совсем узкой и почти незаметной. Кроны деревьев сгустились, а звуки охоты сместились куда-то вправо от рощицы и продолжали удаляться.
Конь его внезапно вылетел на небольшую поляну. Саймон со вздохом облегчения выпрямился в седле, но не сбавил темпа скачки. Чем скорее он покинет это Богом проклятое место, тем будет лучше. И тут же, похолодев от ужаса, он увидел взлетающую в прыжке прямо перед ним чалую кобылу Ариэль.
Его собственный пегий жеребец от неожиданности осел на задние ноги, когда на его пути, едва ли не вплотную, приземлилась чалая кобыла. Во время сумасшедшего прыжка Ариэль потеряла шляпу: волосы выбились из-под гребней и растрепались, лицо было мертвенно-бледным. «Так ей и надо!» — в негодовании подумал Саймон, успокаивая своего коня и разворачивая его, чтобы не столкнуться с кобылой. Он понял, что, сойди он сейчас на землю, ставшие ватными ноги не удержат его.
— Что это вы вытворяете, Ариэль?! — грозно спросил он, обретя наконец дар речи. — Вы сошли с ума?
Ариэль тяжело дышала. Отбросив со вспотевшего лба прядь волос, она обвела взглядом прогалину.
— Зачем вы последовали за Ральфом?
— Он вызвался провести меня. Ральф знает местность. Почему бы мне и не поскакать за ним?
— Потому что он — мерзкая, пьяная, предательская змея! — выпалила Ариэль. — Как только я увидела, куда он ведет вас, мне стало ясно, что этот негодяй что-то задумал. А когда он снова выехал с боковой тропинки уже без вас, я сразу поняла, что с вами что-то случилось. Почти невозможно проскакать сквозь этот перелесок: здесь чересчур низко растут ветви у деревьев.
— Я это заметил, — сухо сказал он. — И болтающееся седло вряд ли мне помогло бы.
— Именно так.
— Как я понимаю, ослабленная подпруга не ваших рук дело? — спросил Саймон все так же сухо.
Ариэль вспыхнула румянцем, потом побледнела.
— Конечно, нет! Как вы можете так плохо думать обо мне?
Граф смерил жену пристальным взглядом.
— Я не знаю, на чьей вы стороне, Ариэль. Что я должен был подумать?
Ничего не сказав, она отвернулась от него, развернула свою кобылу и приблизилась к центру поляны, где была навалена куча хвороста, по-видимому, приготовленная для костра. Подняв с земли сухой сук, Ариэль бросила мужу через плечо:
— Смотрите.
С этими словами молодая женщина закинула сук в центр кучи хвороста.
Едва он коснулся кучи, как та исчезла, провалившись вниз.
— Мило, не правда ли? — спросила она, поворачиваясь к мужу. — Это старая торфяная топь. Такие здесь повсюду — остались после того, как закончилось осушение болот. Да вы и сами должны это знать, ведь вы уроженец здешних мест.
И Ариэль с усмешкой пожала плечами.
Саймон молча кивнул. Значит, Ральф собирался заманить его прямо в болото. Пегий неизбежно
