нежны, что их прикосновение не повредило бы даже кожицы перезревшего персика.
— Да вожусь в кладовке и бельевой. Вся эта штопка и шитье…
— Но мне казалось, что ты не в ладах с иглой, — прервал Саймон жену, перекладывая свои карты, и бросил на стол гинею. — Держу банк, джентльмены.
— Ариэль вовсе не хочет сказать, что она сама занимается штопкой, — заметила Елена, несколько удивленная расспросами Саймона — они явно пришлись Ариэль не по вкусу.
— Именно так, — сказала Ариэль, благодарно улыбнувшись Елене. — Но мужчины ведь совершенно ничего не понимают в домашних делах.
— Да и как нам понимать, Ариэль? — спросил со смехом лорд Стэнтон, делая свою ставку и перевертывая карты рубашкой вниз. — Ведь мужчины такие примитивные существа! Искусство создавать вокруг себя комфорт нам недоступно. Хорошо мы умеем создавать лишь войну и хаос.
— Говори за себя, — отозвался Саймон, беря прикуп из лежащей посредине стола колоды. — Банк выиграл, Джентльмены.
— Что-то уж больно часто банк выигрывает, — заявил Джек, беря в руки бокал с вином.
Со всех сторон раздался хор согласных голосов, и Саймон со смехом передал банк Стэнтону.
Обрадовавшись тому, что Джек своим замечанием отвлек от нее внимание мужа, Ариэль подошла к окну. Приближались сумерки, хотя трудно было понять, отчего на дворе стало темнее — то ли опускалось за горизонт солнце, то ли сгустился туман. Она только что сбегала на реку, проверив, все ли готово на баржах для перевозки лошадей. С ее страстью делать все как можно лучше, она не смогла успокоиться, пока сама не проверила каждый крюк, каждую веревку, каждый блок и каждый гвоздь, которые могли понадобиться, чтобы устроить лошадей. Ариэль понимала, что своими требованиями может довести паромщиков до белого каления, но она хорошо заплатила им и имела право строго спрашивать.
— Мне надо взглянуть, все ли в порядке в большом зале, — сказала она, бочком подвигаясь к двери и одаряя всех присутствующих улыбкой. — Кому-нибудь из вас что-нибудь надо?
— Да, твою компанию, — ответил Саймон, откидываясь на спину и вопросительно глядя на жену. — Ты, похоже, сегодня просто не можешь сидеть спокойно на месте.
— Это все из-за погоды. Она выводит меня из себя, — пояснила Ариэль, выскальзывая из комнаты и закрывая за собой дверь.
Покачав головой, Саймон вернулся к прерванной игре.
Ариэль быстро спустилась по винтовой лесенке этажом ниже, прошла по коридору, спустилась по боковой лестнице и со стороны кухни подошла к двери, ведущей в большой зал. Стоя там в тени, скрытая от посторонних глаз, она внимательно оглядывала развернувшуюся перед ней картину. Если среди хозяев и гостей и был хоть один трезвый человек, то обнаружить его было очень нелегко. Несколько человек, взгромоздившись на столы, пытались изобразить некое подобие джиги, которую играли сейчас музыканты. Бочонок мальвазии валялся на боку с открытой пробкой — лужа вина растекалась по полу.
Рэнальф сидел во главе стола; взор его пьяно блуждал по сторонам, а губы были растянуты в улыбке. Не похоже на то, чтобы он так уж веселился, отметила про себя Ариэль. Хотя, сказать по правде, Рэнальф редко когда веселился по-настоящему. Даже когда празднество превращалось в откровенную оргию, ему вечно чего-то не хватало до полного счастья, хотя он всегда был готов поддержать новую выходку.
Роланд что-то дружески шептал на ухо любовнице лорда Дорсета. Достойная дама хихикала, хотя и не извлекала руки из-за пояса бриджей своего покровителя.
Ральф, похоже, заснул, уткнувшись лицом в блюдо с жарким из оленины.
Оливера Беккета нигде не было видно.
Не сводя взгляда со входа в большой зал, Ариэль попятилась на кухню. Все было как обычно. Рэнальф ничего не подозревает. И вряд ли ему придет в голову на ночь глядя спуститься к реке без серьезных на то оснований.
— Дорис! — позвала она девушку, которая наводила последний глянец на блюдо с жареными куропатками, предназначавшимися для ужина в зеленой гостиной.
Дорис, просияв, оторвалась от своих трудов и поспешила на зов, вытирая руки фартуком.
— Да, миледи.
— Я попрошу тебя помочь мне. В десять часов зайди, пожалуйста, в зеленую гостиную и вызови меня.
— Вызвать куда, миледи?
— Просто скажи, что меня просят помочь роженице в деревне и что Эдгар ждет меня с двуколкой.
— О… А кто же рожает, миледи?
Ариэль вздохнула.
— Какая разница? Просто поднимись в десять часов и вызови меня. Можешь сделать это?
На лице Дорис отразилось удивление, но указания были достаточно простыми, так что она присела в реверансе и сказала, что все сделает. Ариэль кивнула ей и вышла из кухни, по дороге снова заглянув в конюшню, где Эдгар в одиночестве обвязывал копыта лошадей тряпками, готовясь к их переводу на баржи.
— А я начну с этого конца, — сказала Ариэль, беря в охапку груду старых мешков и удаляясь в дальний конец конюшни.
— Но разве вас не хватятся в замке? — флегматично спросил Эдгар. — Мне кажется, вам лучше не привлекать к себе внимания.
Ариэль, уже начавшая было поднимать ногу Серениссимы, замерла на месте. Эдгар был прав. Ее отсутствие может вызвать новые вопросы.
— Я только подготовлю пару лошадей, — нашла она выход. — А потом пойду ужинать.
Как бы только ей пережить этот ужин! Поспешно поднявшись наверх, она обнаружила, что Саймон в одиночестве скучает в зеленой гостиной.
— А где же остальные? Минут через десять Тимсон принесет сюда ужин.
— Они отправились переодеваться, — сообщил Саймон, с трудом сгибая больную ногу. — Сегодня я, как инвалид, имею право расслабиться, но… — И он приподнял бровь, обводя взглядом растрепанную одежду Ариэль.
Молодая женщина бросила быстрый взгляд на свой старый костюм для верховой езды и прокляла собственную тупость.
— Извини меня. Я… я забыла, что у нас гости, — протянула она почти жалостливо. — Все ведут себя так просто и по-домашнему, что я… я просто не сообразила.
— Думаю, ты так занята сегодня, что просто не думаешь о подобных пустяках, — заметил Саймон, наблюдая, как по щекам Ариэль разливается пунцовый румянец. — Подойди сюда, жена моя. — И он протянул к ней руку.
Ариэль неохотно приблизилась к мужу, стараясь скрыть свои истинные чувства. Он взял ее руки в свои и притянул поближе к себе. В глазах его застыл немой вопрос.
— Что происходит, Ариэль?
— Ничего! Я просто очень занята сегодня… по хозяйству. Она попыталась было высвободиться, но пальцы Саймона только сильнее обхватили ее запястья.
— Ты от меня ничего не скрываешь?
— Нет! — вырвалось у нее. — Ты вгоняешь меня в краску, потому что заставляешь чувствовать себя виноватой, хотя никакой вины за собой я не знаю. Тебе ведь известно, что я краснею по малейшему поводу. Он усмехнулся и отпустил ее руки.
— Да, конечно, известно. Ладно, извини меня за подозрительность. Если ты говоришь, что ничего не скрываешь, я тебе, конечно, верю.
Ариэль отвернулась, стараясь, чтобы Саймон не увидел ее пылающие щеки.
— Мне тоже надо пойти и переодеться.
Она бросилась к двери, оставив Саймона в задумчивости смотреть в камин. Он вовсе не был убежден, что жена сказала ему правду.
Ариэль, моля Бога, чтобы ее багровый румянец не насторожил Саймона, достала из комода простое платье из серой шерсти. Единственным его украшением были только лента лилового шелка под грудью и такие же завязки на рукавах. Когда Ариэль впервые надела его, платье показалось ей верхом элегантности,
